Но останавливаюсь, когда передо мной возникает фигура бывшего, а руки автоматически обхватывают круглый живот.
Яша не причинит вреда, я знаю, но с некоторых пор, материнские инстинкты у меня обострились.
– Вот так встреча, – говорю, немного улыбнувшись.
– Так ты оставила ребенка? – он удивленно поднимает брови.
– Почему ты удивляешься?
– Не знаю, – он не перестает смотреть на мое тело. – Думал, что возьмешься за голову и избавишься…
От его слов я будто в прорубь с ледяной водой ныряю.
– Ни за что, – резко его перебиваю. – Если ты отказался от нее, это не значит, что она не нужна мне. Это мой ребенок.
– Наш, – позади меня появляется Макар и мягко приобнимает, чуть задвигая вбок.
Господи, как же я рада, что он пришел.
– Чего? – Яша даже слегка теряется от того, как нагло Макар себя ведет, в его то присутствии.
Наверное, он думал, что я останусь одна с ребенком, а тут и на беременную спрос нашелся.
– Ты не слышал? – голос Макара становится грубее.
– Что за бред? Сколько прошло? – Яша смотрит на меня со злостью. – Пять месяцев? Шесть? А ты уже нашла замену? Удивила, Ёсь. Честно удивила.
– Даже не пыталась. Ни заменить тебя, ни сделать назло. Я давно о тебе не думаю.
– Ага, если учесть, что этот ребенок, – указывает на мой живот, – мой.
Руки Макара сжимаются в кулаки, и я обхватываю его правую кисть своими ладонями.
– Яш, быть отцом – не значит ткнуть пальцем в живот и заявить об этом раз в полгода. Тебе не понять. И тебя это не касается, – так, кажется, ты сказал.
– А сколько твоему парнише? Двадцать?
Это вызывает даже улыбку.
– Не всем нужно достичь тридцати, чтобы быть мужчиной. Некоторые рождаются ими.
– Как ты заговорила.
– О, это называется собственное мнение, – внезапно мне перестает быть интересно то, что он выводит меня и Макара на эмоции. – Ты серьезно сейчас хочешь говорить об обидах и предательстве?
Он щурится и глубоко дышит. А я, обхватив локоть Макара, делаю шаг в сторону и, обогнув бывшего, направляюсь к стойке с коктейлями, когда нас догоняет голос.
– Я обещал помогать материально, если ты… оставишь ребенка.
Мой взгляд устремляется к мужчине, которого я люблю и… Я не знаю, что мне делать.
Макар во всем что у меня есть. И эти деньги… Зачем они нам?
– Нам, – хочу продолжить и сказать, что нам ничего не нужно, но Макар неожиданно перебивает:
– Думаю, ты в курсе, что номер ее телефона привязан к карте? Даже если, Есения откажется, никто не запрещает тебе делать то, что ты хочешь.
Теперь он сам обхватывает мою ладонь, и мы заворачиваем за угол.
Забрав коктейль, мы садимся в машину, но я чувствую напряжение.
– Я хотела сказать ему, что нам не нужны его деньги.
– И была бы в этом неправа.
– Почему? Ты сейчас из-за этого злишься.
Макар поворачивает в мою сторону голову, затем весь корпус и, приблизившись, касается моих губ своими, затем упирает в мой лоб своим.
– Поверь, я злюсь по другому поводу.
– Какому?
Протягиваю руку и глажу его по щеке, находя его отклик и доверие. Смотря, как он прикрывает глаза.
– Злюсь, потому что это он, а не я, – шепчет чуть слышно, и на этот раз я та, кто целует в губы.
– Для меня и для нее, это всегда будешь только ты, слышишь?
Этот день мы провели в квартире, как только вернулись в нее. Готовили, обнимались. Макар периодически работал за ноутбуком, но всегда был рядом, даже когда я проваливалась в короткий сон.
Думаю, мы оба знали, что когда я на следующий день отправлюсь к врачу, уже в другую клинику, то мы разлучимся на долгое время.
– Это же платно и так дорого, ты уверен? – мой шепот был почти криком, когда Макар отвез меня в эту больницу.
Конечно, она не шла ни в какое сравнение с государственной.
– Главное, чтобы были хорошие врачи. Не думай о деньгах.
– У меня есть накопления…
– Детка, – он взял мое лицо в свои крепкие ладони и заглянул в глаза.
Он был сейчас суров и решителен.
– Просто… просто… – он запинался, а в моем горле стоял громадный ком. – Я просто хочу увидеть тебя в следующий раз здоровой и с ребенком на руках. Хорошо?
Меня положили, едва сделав УЗИ. На самом деле, мне показалось, что врач растерялась от моего диагноза. Я знаю, что чаще всего женщины принимают другое решение. И не виню их. Просто это решение не подошло лично мне, вот и все.
Когда мы собирались в клинику утром, я сразу же взяла огромную сумку, потому что знала, каким будет решение врачей.
Я буду лежать здесь под контролем до тридцати недель, а дальше по ситуации. Если вдруг что-то пойдет не так, то они сделают, что должны. Единственное, что меня радовало, малышка уже подросла и ее будет возможно спасти без угрозы мне. Ведь в первую очередь их будет волновать моя жизнь и ее спасение, а потом уже ребенка. Иного выбора у меня больше не осталось.
Прощаться с Макаром было тяжело. Наверх ему подниматься нельзя, а мне спускаться тоже запрещено. Мне прописан полнейший покой. Единственное, если роды будут не экстренными, то он будет со мной, даже с учетом того, что это будет кесарево.
Все что у нас будет – это видеозвонки и СМС.
Мы все еще были рядом друг с другом, а я уже скучала.
– Веди себя хорошо, – его голос звучал почти весело и расслабленно.
– Боишься, что я в итоге сбегу к тебе?
– Боюсь. И надеюсь, что ты этого не сделаешь, даже если я буду страшно скучать.
– Я тоже на это надеюсь. Поцелуй от меня наших и Светлану Петровну, и мою Маргариту Максимовну.
– Обязательно. А пока что ты, поцелуй меня.
Нам не хватило этого поцелуя. Я это поняла, как только за мной пришла медсестра и я шагнула за дверь.
Хотелось вернуться и задержаться во времени. Но я шла вперед, потому что этого бы хотел от меня Макар. Стойкости, силы и веры. А значит, я не могу подвести никого из нас троих.
Глава 36
Макар
– Детка? Ты готова? – спрашиваю Есению, и дождавшись ее четкого «Да», перевожу звонок на видео. – Привет.
Она улыбается, смотря на меня в камеру, а мое сердце замирает.
Словами не передать, как я по ней соскучился. Первые дни было еще нормально. Сейчас же, когда прошло больше месяца, я изнемогаю. Мне категорически недостаточно звонков, фото и СМС.
Я хочу чувствовать ее рядом, ощущать аромат и ее дыхание. Выматывает еще и то, что приходится быть стойким ради нее и нашей малышки. Есении нельзя нервничать. Тем более сейчас, когда срок стал очень большим, а риск вырос вместе с прошедшими неделями. Врачи говорят, что это большая удача, что все протекает так хорошо.
Чем больше плод, тем сильнее давление на эту проклятую аневризму. София очень активная, это тоже немного пугает. Но сейчас уже тридцать две недели, и в случае неожиданных родов, она точно выживет, хоть и придется ждать, пока она наберет вес и… я стараюсь не думать об этом, потому что Есении придется тяжело вдали от дочери. Их связь… с ней ничто не сможет соперничать. И все же, зная исход, мы просто радуемся новому дню.
Обе квартиры родителей уже проданы и приобретены однушки. Маргарита Максимовна в итоге купила другую, так как сделку заключили немного раньше нас. Однако та, вторая, оказалась даже лучше. Это была такая же быстрая и срочная продажа. Поэтому нам, можно сказать, повезло. Я просидел кучу времени на сайтах недвижимости и мониторил их каждую минуту. Когда были перечислены деньги, я отправился смотреть варианты для нас с Ёсей. И это оказалось сложнее, потому что она расстраивалась.
Из-за того, что нам пришлось для скорой продажи уступить в цене, сумма после покупки квартир для мам оказалась меньше рыночной стоимости. Я буду брать кредит, что для меня ерунда. Для моей строгой женщины это стало пыткой.
У нее есть накопления, которые я трогать не планирую ни за что. Из-за этого она до сих пор обижается. Но стоит мне позвонить ей и сказать, как я люблю моих девочек, она забывает обо всем.
Второе, с чем приходится справляться, – это тот факт, что я смотрю квартиры сам, а ей звоню на видео. Она не говорит об этом напрямую, но точно думает. Я ведь вижу ее лицо и то, как она расстраивается.
– Готова, – отвечает, улыбаясь.
– Сначала скажи, как ты себя чувствуешь?
– Лучше всех. А ты?
– Теперь и я тоже.
Перевожу камеру и встаю у входной двери.
– Итак, это большой, на мой взгляд, коридор. Тут смотри, – указываю на купе, – шкаф.
– Ого, это отлично. Огромный такой.
– Согласен. Дальше по прямой дверь на кухню.
– Кухня – это важно.
– Знаю. И потому ты снова будешь довольна.
Внутри отличный ремонт и совершенно новая кухня.
– Бог мой, я уже согласна.
Смеюсь и показываю ей эркерное окно.
– Тут поставим стол, вид отличный.
– А какой этаж?
– Десятый.
– Класс. Но надо будет поставить решетки, или ограничители. У нас ребенок, помнишь?
– Помню, – улыбаюсь и иду дальше.
Выйдя снова в коридор, я сворачиваю направо.
– Здесь гостиная. Она приличных размеров и есть выход на балкон. Там, думаю, можно сделать что-то уютное, так как он большой.
– То есть там ремонта нет?
– Они начали его делать. Утеплили и застеклили.
– Разберемся потом, да?
– Я тоже так думаю. Дальше у нас детская, так как она крошечная. Потом, конечно, будет неудобно, когда София подрастет, но думаю, кровать поместится.
– Мне нравятся обои.
– Это тоже была детская у прежних хозяев.
– Там что, мишутки?
– Да.
Подхожу ближе и показываю бледно-коричневых медведей на бежевых обоях.
– Мило.
– Сюда поставим кроватку, которую ты выбрала.
– Я сейчас расплачусь.
– Не стоит, дождись обзора нашей спальни.
– Не пугай меня, – слышу ее смех и улыбаюсь.
– Тебе понравится.
Главная спальня большая. И в ней огромное панорамное окно. Пусть тут нет сейчас мебели, но атмосфера чувствуется сразу. Легко представить, как все будет выглядеть.