т, словно дети могли бы когда-нибудь до него добраться, а в стене что-то есть, оно больше не может кричать и все-таки кричит: «Иван!»
Малина внимательно оглядывается, видит он все, но больше не слышит. Только его кофейная чашечка с зеленой каймой еще стоит на столе, вещественное доказательство того, что он один. Телефон звонит опять. Малина медлит, но все же опять подходит. Он знает, это Иван. «Алло?» — говорит Малина. И опять несколько секунд молчит.
Что вы сказали? Нет?
Значит, я не так выразился.
Должно быть, это ошибка.
Это номер 72 31 44.
Да, Унгаргассе, 6.
По этому номеру — нет.
Здесь никакой женщины нет.
Я же говорю, здесь никогда не было
женщины с таким именем.
Больше здесь никого нет.
Мой номер 72 31 44.
Мое имя?
Малина.
Шаги, все шаги и шаги Малины, тихие шаги, тишайшие шаги. Остановка. Сигнала тревоги нет, сирены молчат. Никто не спешит на помощь. Ни «скорая», ни полиция. Это очень старая, очень толстая стена, из которой никто не может выпасть, которую никто не может пробить, из которой не может донестись ни звука.
Это было убийство.