— У меня выдался занимательный день, — невозмутимо ответил Фибси. — Я пришел, чтобы поговорить о важных вещах…
— О чем-то конкретном?
Фифи наслаждалась моментом. Она была практически уверена, что перед ней какая-то новая разновидность репортера в обличье мальчишки.
— Ну, мэм, — Фибси вдруг сменил манеру, став суровым и сердитым. — Я — сыщик и расследую дело об убийстве Эмбери, — паренек вскочил и зашагал по комнате. — Я здесь для того, чтобы задать вам некоторые вопросы.
— Ну, надо же! — воскликнула Фифи. — И о чем же ты хочешь поговорить?
— Не смейтесь надо мной, мэм. У меня есть власть.
— Ах, ну хорошо, продолжай. Почему ты хочешь расспросить меня?
— Дело обстоит так, — Фибси оседлал стул и взглянул на хозяйку. — Насколько я понимаю, вы с миссис Эмбери закадычные друзья.
— И откуда же ты это знаешь? От миссис Эмбери? — терпеливо выпытывала Фифи.
— Скажем, «да», и в то же время «нет». Но это так?
— Мы были друзьями. Мы дружили со школы, в течение многих лет. Но с тех пор, как у нее появились неприятности, она стала отвергать меня, и мне так жаль!
Фифи изящно коснулась глаз крошечным платочком, и Фибси воскликнул:
— Осторожнее! Не трите ресницы!
— Что? — миссис Дэстерней едва верила ушам.
— Честно говоря, вам лучше взглянуть. Вы все размазали.
— Ничего подобного, — Фифи выхватила косметичку и привела себя в порядок.
— Значит, вы не друзья?
— Безусловно, мы не друзья. Я, конечно, не сделала бы ничего, чтобы ранить Юнис Эмбери, в действительности, я бы даже помогла ей, но она гнушается моей помощи. Мы не друзья, нет, не друзья!
— Хорошо, я только хотел узнать. «Говори напрямик» — вот мой девиз!
— И правда. Вы желаете узнать что-нибудь еще?
— Да, мэм. Вы знаете, это о спектакле «Гамлет». Вы ходили на него с миссис Эмбери?
— Да, — осторожно ответила Фифи.
— Вы знаете, ее обвинили в том, что она обсуждала его с вами…
— Она так и делала!
— Да, мэм, я знаю это от мистера Шейна. Но позвольте дать вам дружеский совет: рассказывайте свои басни поосторожнее! Они дают основание завести против вас дело о клевете!
— Что за чушь! — но скрытое под слоем косметики лицо Фифи все же малость побледнело.
— Отнюдь. У вашего разговора были свидетели?
— Ну… Мы обсуждали это на самом спектакле, а там мы были одни… Хотя, конечно! Я припоминаю, что тем вечером Юнис была здесь, и мистер Хендрикс тоже был здесь, а еще мистер Паттерсон — это их сосед (я имею в виду сосед Эмбери). И мы вместе снова говорили об этом! Полагаю, свидетелей вполне достаточно!
— Думаю, да. Но поверьте мне, вы слишком красивы, чтобы участвовать в скучном судебном процессе. Я советую вам держаться света и оставить темные дела.
— С удовольствием буду держаться вашего совета. Честно, я не хочу, чтобы Юнис попала в неприятности…
— О, нет! Все мы знаем, что вы не хотите, чтобы Юнис попала в неприятности, особенно, если этого нельзя добиться, оставаясь в безопасности. Ну, мэм, этого нельзя сделать. Продолжайте в том же духе и вскоре познакомитесь с проблемами.
Фибси встал, поклонился и так внезапно покинул комнату, что у Фифи не осталось времени, чтобы остановить его, если бы она этого захотела. Он оставил в комнате напуганную маленькую женщину.
Затем Фибси отправился прямо в офис Мейсона Эллиота.
Он сразу же был принят.
— Макгуайр, что у вас? — спросил маклер.
— Много всего, мистер Эллиот. В первую очередь, я надеюсь, полицию удовлетворило как алиби мистера Хендрикса так и ваше?
— Да, — Эллиот заинтересованно взглянул на серьезное лицо паренька. Поначалу его возмутило занятие мальчика, но после того, как Флеминг Стоун объяснил ему ценность его работы, Эллиот и сам стал замечать ее. — У нас безупречные алиби. Я был дома, а мистер Хендрикс — в Бостоне. Это подтверждено многими достоверными свидетельствами.
— Да, — кивнул Фисби. — Я тоже уверен в этом. И, мистер Эллиот, конечно, это позволяет вычеркнуть вас обоих. Дворецкий также этого не делал — мистер Флеминг Стоун говорит об этом, как о самоочевидном факте. И это отбрасывает нас назад, к двум леди. Но, мистер Эллиот, ни одна из них не делала этого.
— Благослови тебя Бог, мой мальчик! Конечно, это совпадает с моим собственным мнением, но как мы это докажем?
Фибси затронуло это «мы», и он наградил маклера благодарной улыбкой.
— Вот и оно, мистер Эллиот, как мы это докажем? Вы знаете, что мистер Стоун — умнейший детектив в мире, но он не волшебник. Он не может найти истину, если она скрыта в месте, до которого ему не добраться.
— Макгуайр, у тебя есть мысль о том, кто убийца?
— Нет, сэр. Но у меня есть мысль о том, где искать нужную нам мысль. И я хочу, чтобы вы помогли мне.
— Конечно, это само собой разумеется.
— Для миссис Эмбери вы бы сделали что угодно, не так ли?
— Что угодно, — в этих двух словах заключался целый роман, и Фибси удовлетворенно кивнул.
— Тогда скажите мне честно, не был ли мистер Эмбери…
— Осторожнее, ведь он мертв.
— Конечно, конечно, но это необходимо, сэр. Не был ли он… не знаю, как это правильно называется… не был ли он хапугой?
— То есть? — мрачно спросил Эллиот.
— Вам лучше знать, сэр. Он много лет был вашим партнером. Но, помимо этого, не занимался ли он чем-то таким?
— И если да?
— Не требовал ли он большого залога, люди, даже его друзья, попадали в зависимость от него? Ведь он мог требовать. В общем, не был ли он своего рода ростовщиком?
— С чего вы это взяли?
— Я связал все, что я слышал о нем, вот и все. Вот, например, мистер Паттерсон…
— Паттерсон! Что вы о нем знаете?
— Ничего, кроме того, что он задолжал мистеру Эмбери, и отдал ему в залог свои вещи, и…
— Где вы это услышали? Я должен знать!
— Слуги болтают, сэр. Я разузнал это в их доме — как вы знаете, Паттерсоны и Эмбери живут в одном здании.
— Макгуайр, вы идете не по тому пути. Мистер Эмбери, возможно, и давал друзьям в долг, может, он и брал залог, все может быть, но это никак не связано с убийством. И поскольку это пятнает его память, я не хочу, чтобы это стало достоянием широкой общественности.
— Я понимаю, мистер Эллиот, я тоже не хочу. Но расследование убийства и поимка убийцы зависят от дел мистера Эмбери, и не нужно ли их рассмотреть?
— Возможно, и нужно, но не вами.
— Нет, сэр, не мной. Мистером Флемингом Стоуном.
Глава XVII. Амбиции Хэнлона
Важной чертой Флеминга Стоуна было его умение пользоваться услугами других людей для достижения эффективного результата. В данном деле он умело использовал силы Шейна и Дрисколла, получив их отчеты, дипломатично скрывая то, что он использует их как инструменты — сами полицейские посчитали, что он всего лишь их коллега.
Также он значительно нуждался в помощи Фибси. Паренек был неутомимым и толково выполнял поручения, ведя расследование со вниманием к мелочам, чем радовал сердце шефа.
Юный Макгуайр обладал всеми необходимыми детективу качествами, и под началом Флеминга Стоуна он быстро обучался.
Расследуя дело, они со Стоуном обычно жили в одной гостинице, хотя сам великий сыщик наведывался в собственный дом, расположенный в Вестчестере.
В их обычный распорядок дня входил совместный завтрак, за которым они планировали работу на день. Также, помимо приема пищи, он служил для того, чтобы обучать паренька манерам. Мальчуган был Стоуну по душе, и он стремился сделать так, чтобы Фибси мог прилично выглядеть в любом обществе, ведь ремесло детектива зачастую заставляло их посещать приличные дома.
Фибси принял завтрак, предварительно получив наставления, и Стоун сказал:
— Ну, Фибс, что там с Сайксом и Бартоном? Расскажи о вчерашнем походе к Вилли Хэнлону.
— Мистер Стоун, я ходил туда, но Хэнлона не застал. Он вышел. Но все же мне кое-что удалось. Я видел мистера Бартона и получил от него нагоняй! Кажется, дружище Хэнлон амбициозен.
— И куда же он стремится?
— Вверх! Подобно джентльмену из книжки, он стремится ввысь, ввысь, все выше и выше!
— С помощью аэроплана?
— Нет, как верхолаз.
— Рисует на крышах?
— Не только на крышах, но и во всяких других опасных местах. Знаете, мистер Стоун, он ведь рассказывал нам, ну, когда мы были у Эмбери, что он только рисует, а другие рабочие потом устанавливают вывески.
— Да. И? Что с того?
— Только одно: а с чего это он обманул нас? Ведь мистер Бартон говорит, что он очень смелый верхолаз — практически человек-муха.
— Человек-муха? Это что, новый трюк?
— Вы поняли, что я хотел сказать. Вы же видели это представление, не так ли?
— А, тот парень, стоявший на голове на карнизе Вулворт-билдинг и собиравший пожертвования для Красного креста? Помню его. Так это был Хэнлон?
— Нет, сэр. Тот был настоящим, ну, одним из первых. А теперь людей-мух много развелось. Они разделили всю страну между собой. И Вилли Хэнлон практикуется в этом деле, но не хочет, чтобы о нем узнали.
— Ну, хорошо, я буду молчать. Его страшный секрет в безопасности.
— Мистер Стоун, вы смеетесь надо мной! Только подождите — Хэнлон задействует еще и мотоцикл!
— Да!? Ну и ну! Впрочем, Фибси, буду премного обязан, если ты объяснишь значение устремлений Хэнлона и при чем тут мотоцикл.
Фибси был до крайности чувствителен к иронии. Иногда она почти не влияла на него, но порой он становился до того сконфуженным, что толком не мог говорить.
В нашем случае чувства одолели его, смешное маленькое лицо покраснело, а блеск рвения в глазах сменился выражением досады.
— Успокойся, Фибс, — сказал Стоун, пожалев о том, что поддразнивал паренька, и решив помочь тому одолеть чувства. — Брось. Ты же знаешь, что я не со зла. Прости и забудь. Начни с начала. Я знаю, у тебя есть какая-то мысль, и, несомненно, стоящая.
— Ну… я… ох, мистер Стоун, погодите минутку. Я глупец, но ничего не могу с этим поделать. Когда вы так набрасываетесь на меня, то я теряю веру в свой рассудок. Ведь это всего лишь догадка, причем безумная, и, сэр, подождите, пока я не проработаю ее, и если в ней что-то есть, то я расскажу. Ну, а каковы мои задания на сегодня?