— А я верю, что нам удастся договориться. Мы же ладили, пока я не сравнил вас с моими родителями… — Он осекся и, смутившись, взъерошил волосы. — Не знаю, что на меня нашло, но каждый раз мы ссоримся именно из-за этого. Временами мне даже кажется, что мне снова девять лет.
— Вот почему вы расстраиваетесь. Сердитесь на своих родителей, а вымещаете свой гнев на мне. Но ведь вы меня совершенно не знаете.
— Ваши рассуждения не лишены логики. Наверное, начитались книг по психологии, рекомендованных журналом «Родители»?
— Разумеется, — подтвердила она.
— Я только сейчас понял, как мне не повезло!
Решив, что Райан шутит, она улыбнулась и покачала головой, но, внимательно присмотревшись к нему, поняла, что он говорит совершенно серьезно. Положив одну руку на спинку дивана, другую — ей на колени, он склонился к ней. Мэделин чувствовала его дыхание, видела, как вздымается грудь. В сумраке полутемной комнаты она почувствовала силу, исходившую от него. Он был настолько близко, что Мэделин поняла: одно движение — и он поцелует ее. Оба страстно жаждали этого поцелуя, забыв обо всем. Она осторожно отодвинулась от него.
— Вам не приходило в голову, что, постоянно сравнивая меня со своими родителями, вы оказали нам обоим неоценимую услугу? — Он с удивлением взглянул на нее, а она продолжила: — Если бы вы с завидным постоянством не обвиняли меня в сходстве с вашими родителями, я бы, несомненно, полюбила вас. И взаимное влечение переросло бы в любовный роман, что означало бы только одно — лишние хлопоты.
Он провел пальцем по ее подбородку.
— А вот с этой частью вашего умозаключения я не согласен.
— Я не из тех, кто легко заводит любовные интрижки! Если вы пришли к такому выводу только потому, что у меня Лейси, то вы жестоко ошибаетесь! — сказала она с негодованием.
— Не говорил я ничего подобного! — возмутился он.
Она жестом заставила его замолчать.
— У вас нет никаких оснований считать меня искательницей амурных приключений! И уж тем более я не сторонница скоропалительных свадеб! Сколько раз повторять одно и то же!
Она бросила на него взгляд, стараясь понять его реакцию. В голубых глазах Райана застыл немой вопрос, он выглядел озадаченным. И хотя Мэделин свято верила каждому слову своей пламенной отповеди, она засомневалась, уместна ли ее тирада.
— Наши пути нигде не пересекались и никогда бы не пересеклись, если бы не роковое стечение обстоятельств. Когда судебный процесс закончится, мы, вероятно, больше не встретимся, — растерянно закончила она.
Он продолжал смотреть на нее с нескрываемым восхищением.
— Вы правы…
— Разумеется, я права! — перебила его Мэделин.
Она не собирается доискиваться до причин своего взрыва. Ни к чему это. Наверное, вся беда в том, что он необыкновенно красив, уравновешен, храбр. И если бы у нее была хотя бы маленькая надежда, что у них с Райаном что-то получится…
— Уснула, — сказала Мэделин, кивнув на Лейси. — Самое время отнести ее в кроватку.
— Можно я отнесу ее? — с готовностью вызвался Райан. Он не спускал глаз с Мэделин, ловя каждое ее слово, откликаясь на каждое движение.
— Она может проснуться, — сказала Мэделин, признательно улыбаясь ему. — Вы не могли бы дать мне руку?
Он вскочил и помог ей подняться. Когда она покачнулась, он отступил на шаг.
Мэделин выдержала его пристальный взгляд.
— Извините меня, пожалуйста…
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Стараясь неосторожным движением не разбудить Лейси, Мэделин направилась к лестнице. Райан разлегся на диване и задумчиво наблюдал, как она поднимается наверх.
Нет ничего странного в том, что они не ужились. Вместо того чтобы жить сиюминутными переживаниями, наслаждаться каждым часом, данным тебе судьбой, они старались предугадать, что им готовит будущее… И остались ни с чем! Они ссорились, суетились, враждовали — и оказались с пустыми руками, хотя можно было принять все как должное, удовлетвориться тем, что есть, может даже, стать счастливыми на несколько дней. Казалось бы, что тут такого?
Райан глубоко вздохнул и сел. Непонятно, почему у него всегда теплеет на душе, стоит ему подумать о Мэделин? Он в нее не влюблен — разве можно влюбиться, если знаешь женщину всего несколько дней! И он не сходит по ней с ума. И вообще, дело совсем не в нем. Все дело в ней! Любой мужчина с первого взгляда, не задумываясь, предложит ей руку и сердце. Она взывала к семейной жизни всем своим обликом. И не только. Товары, которые она создавала — все эти ползунки, слюнявчики, высокие стульчики, коляски и детские кроватки, — притягивали к ней мужчин как магнитом. Стоило ему заглядеться на нее, как воображение уже рисовало собственный дом с забором из белого штакетника. Вот о чем невольно начинаешь мечтать, лишь взглянешь на такую женщину. Она будит воображение. Начинает казаться, что нет преград, чтобы воплотить эти пылкие мечты в жизнь… А почему бы, в самом деле, их не воплотить?
Вот только как?
Райан чуть не рассмеялся. Ему ли не знать? Разделить с ней постель, ласкать, целовать ее — одним словом, вести себя с ней, как любой нормальный мужчина со своей возлюбленной. Придется подумать, как этого добиться. Он ведь уже заложил первый камень, когда дал понять, что соблазнит ее еще до вызволения отсюда.
Время работает на него, думал Райан, вставая с дивана. Единственное, что у них обоих есть, — это время. И, как говорит Ангус, время лечит. Залечит оно и их обиды.
На следующее утро, спустившись к завтраку, Мэделин была приятно удивлена, увидев со вкусом накрытый стол. Посуда и серебряные столовые приборы были разложены по всем правилам. А в центре стола, между двумя соусниками, красовалась вазочка с букетиком полевых цветов.
Это могло означать только одно — Райан разработал план обольщения.
— Как спалось? — доверительно прошептал он ей на ухо, стоя у нее за спиной.
— Хорошо… — Она чувствовала на щеке его горячее дыхание. От одной мысли, что его губы почти касаются ее шеи, Мэделин бросило в жар.
Главное — не показывать вида и не дать ему повода заподозрить, что она не в силах ему противиться, подумала Мэделин. Но оставить без внимания его выходку тоже нельзя — у него может создаться впечатление, что ему позволительно подобное поведение.
Но прежде чем она на что — либо решилась, Райан выпрямился и сам отошел от нее.
— Как вы думаете, Лейси сегодня будет спать дольше обычного? — спросил он.
Немного успокоившись, но все еще испытывая смущение, Мэделин неуверенно проговорила:
— Может, и дольше.
— Вот хорошо! Тогда мы сможем спокойно поговорить по душам.
У нее не было никакого желания разговаривать «по душам». Она прекрасно знала, к чему приводят подобные разговоры.
— Не представляю, о чем?
— О вашем детстве, например, — предложил он.
— Я бы не хотела касаться этой темы.
— Почему? — спросил Райан, отправляя в рот спелую ягодку.
Мэделин внимательно наблюдала, как ягода исчезала у него во рту, и вдруг спохватилась, что засмотрелась на его губы.
— Вы как-то сказали, что я не знаю, что такое бедность, — продолжал он, ловко подцепив кусок омлета и положив ей на тарелку. — Возможно, вы правы: я в самом деле не знаю, что такое бедность.
Казалось, он сожалеет, что у него богатые родители: будь они бедными, все могло бы сложиться по-другому. Это меняло дело, и Мэделин, вздохнув, стала объяснять ему:
— Видите ли, бедность — это не только отсутствие денег. Бедность — более широкое понятие. Помню, как-то в юности я пошла на танцы. Там была девочка, на которую все обращали внимание — так нарядно она была одета. Если бы у меня были деньги, подумала я, я бы одевалась не хуже ее!
— Понятно. Бедность не позволяет человеку стать таким, каким он хочет быть, — проговорил Райан.
Она наградила его ослепительной улыбкой.
— Совершенно верно!
— А теперь, когда вы при деньгах, вы именно такая, какой хотите быть, — заключил он.
Тут только она обнаружила, что угодила в устроенную им западню.
— Да.
— Выходит, львиная доля амбиций моих родителей есть не что иное, как желание быть такими, какими они хотели стать? — спросил он по-детски наивным тоном.
— Райан, а вы что, не знали? — удивилась Мэделин.
— Я же рассказывал вам, что родители никогда не говорили со мной, — ответил он.
— Как? Даже теперь?
— Теперь у меня на них просто не остается времени. — Он замолчал, что — то обдумывая. — Может, я как-нибудь выберусь к ним, так, в порядке исключения. Несколько раз они приезжали к Ангусу, но у меня, как назло, было по горло работы.
— Грустно слушать это, — сказала Мэделин, понимая, что касается больной темы.
— Ну, это ваше личное мнение, — он пожал плечами.
— Райан, неужели вы не понимаете, что обращаетесь со своими родителями так же, как они в свое время обращались с вами?
— Разумеется, понимаю. Но это только на первый взгляд кажется, что так же. На самом деле ситуация абсолютно другая. Я был ребенком, а мои родители — взрослые люди, и я не обязан нести ответственность за их здоровье, безопасность и благополучие. Вам положить бекона?
— Не нужен мне ваш бекон! — крикнула она, выскакивая из-за стола. Ее трясло от возмущения. Его бессердечие вывело Мэделин из себя. Райан глух к мнению других людей. Ему бесполезно что-либо доказывать. Он прав, а ее мнение — не в счет. Вот и весь разговор!
— Пойду посмотрю на Лейси, — сухо сказала она.
Еще не дойдя до двери, услышала у себя за спиной, как он со злостью брякнулся на стул.
Сколько раз можно спотыкаться на одном и том же месте! — подумал он. Совершенно незаметно для себя он свел разговор к запретной теме, а когда спохватился, было уже слишком поздно. Можно было поговорить о ее работе, о ее планах, да разве мало тем для разговора! Ну, ничего! В следующий раз он будет на высоте!
Но «следующий раз» все не наступал. Мэделин явно избегала его. Через два дня напряжение достигло апогея. Райан был готов на все, лишь бы она сменила гнев на милость. Решив пойти первым на примирение, он направился к лестнице, как вдруг замер словно вкопанный — в полной тишине, царившей в домике Ангуса, ясно слышался шум приближавшейся машины.