Куда-нибудь, да позвонят!
Оспа приблизился к основному телефону Адова, чтобы предложить что-то ещё, но Михаэль лишь резко перекинулся в медведя и как следует зарычал, от чего крысёныш предпочёл ретироваться прочь со стола и ближайшее время на глаза не показываться.
Если с человеком и можно договориться, то точно не стоит беспокоить переживающего медведя!
Рыба, развешанная на верёвочке, тут же закачалась на ветру. Здесь на веранде, в посёлке Мрачного лучше места нет, чем вялить рыбу. Домик в этом тихом посёлке Артур Гедеонович Вернадский сразу присмотрел, как на пенсию ушёл и перестал считаться «Армагеддонычем».
Но разговор с рогатым собеседником натолкнул его на мысль. Признаться, встреча с существом, которое именовало себя Вельзевулом, только напомнило Вернандскому об одной старой теории, про которую он слышал очень давно.
Мол, в далёком двадцатом веке, некий профессор Вернадский выдвинул забавную идею о том, что кроме литосферы, атмосферы и магнитосферы, земной шар окружают ещё несколько оболочек, невидимых и не ощутимых, но реально существующих в природе.
Первой, относительно невидимой оболочкой является биосфера, то есть совокупность всех живых существ на земле. Большинство растений и животных живут на поверхности планеты, однако бактерии, вернее, нижняя и верхняя зоны их обитания образуют вполне чёткую зону вокруг планеты, которая окружает её так же, как окружает атмосфера и земная кора. Биосфера, впрочем, достаточно ощутима. Это «сфера жизни». По всей логике выходило, что живой организм может существовать только в её границах и образует сами эти границы своим пребыванием в них.
Кроме Биосферы, однако, есть ещё одна невидимая оболочка. Академик называл её Ноосферой, то есть Сферой Разума. Но сам Артур Гедеонович считал, что её следует назвать Сферой Духа. Ибо разумом она как раз не ощущается. Зато как биосфера является совокупностью всех живых организмов, так Ноосфера является совокупностью всех человеческих разумов, мыслей, грёз и снов.
Идея профессора Вернадского казалась глупой достаточно долго — почти полтора века. Конкретно до тех пор, пока развитие сетевых коммуникаций не смогло дать ей, так сказать, материальную основу, а именно — создать Интернет-2 и полноценные виртуальные пространства для общения людей и монстров — существ, которые вдруг проявили себя в биосфере, повылезав из каких-то других миров. Или ранее так тщательно скрывая себя в биосфере, что человек мог лишь догадываться об их существовании по косвенным признакам. А по сути занимался и собственным самообманом, развивая игровые миры, виртуальную реальность и дополненную реальность. То есть миры, не относящиеся ни к биосфере, ни к ноосфере.
Так и начали порождаться промежуточные миры на стыке этих. А с ними явления и феномены, порожденные разумом, но не имеющие материальной основы. Они стали возможны именно благодаря мыслями и мысленным конструкциям человека. Так монстры и получили реальный облик. А человек смог буквально здороваться за руку с вампирами, оборотнями и даже, чего скрывать, рыбачить с демонами!
Вот и получалось, что из гипотетического явления Ноосфера вдруг стала реальным пространством, по которому можно было ходить, в котором возможно общаться, жить и даже сражаться. Если не с игровыми ботами программ, то хотя бы с кошачьим выборным депутатом посёлка, который повадился интересоваться о его рыбе на крыльце.
Самое интересное, что монстры-тинэйджеры тоже массово входили в виртуальную реальность, став её полноправными пользователями. И за самый короткий срок подобной интеграции в среде игровых сект уже начинали уверять всех желающих, что Игровые поля и их обитатели являются теми же реальными существами, что сами люди, и монстры. Не существующими материально, но всё же существующими каким-то образом внутри сети или человеческого разума.
Тогда-то Вернадский и припомнил разговор с Сатаной за рыбалкой.
— В это сложно поверить, но люди по сути сами создают себе новых богов и миры.
— Так и что? — был совсем не против развития любых технологий Артур Гедеонович. Это же как удочка с колокольчиком. Ты отвлёкся, а он звонит, оповещает. Удобно.
— Как это что? — возмутился собеседник. — Наша задача помочь им в этом, чтобы было проще забрать этот мир, а им отдать тот, выдуманный. Ведь с каждой новой игрой программные боты становятся всё более разумными и толковыми. А по уровню интеллекта программы сначала перешагнули рубеж, доступный домашним животным — собакам и кошкам, а затем — рубеж, доступный высшим приматам, шимпанзе и гориллам. Простейшие тесты для животных, которые некоторые излишне активные юзеры проводят с программными ботами ради шутки сейчас, показывают это наглядно! Далее остался лишь один предел — человек. Точнее… превзойти человека!
Тот, кому вновь могли пророчить прозвище Армагеддоныч, лишь поёжился от этих слов. Однако то, что рассказало ему существо в дальнейшем, именовавшее себя «Вирусом Игры», звучало гораздо страшнее.
Он уверял, что внутри Игровых полей, когда люди и монстры потеряют бдительность, взбунтуются вовсе не программные обитатели, а уже самостоятельные существа, что заселят тот мир и перебьют, пленят или используют по своему разумению как людей, так и монстров.
— Это не бунт искусственных интеллектов, но захват той системы будет очень похожим, — усмехнулся Сатана, вытаскивая очередного карася, пока сам Гедеонович доставал лишь пескарей. — Программы Игр атакуют информационные существа, подобные компьютерным программам, но гораздо более древние, чем кто-либо считает. Я говорю о самих Духах, созданных мифологией!
— Но мифологию придумали люди, — только и добавил рыбак.
— Как и Даймонов, — кивнул его рогатый собеседник. — Люди вообще любят многое создавать. Они ведь породили и монстров.
— Как это… они? А как же… боги?
— Люди и есть — боги, дурья твоя башка. Именно люди порождают всё, что мы видим вокруг силой своей праны. Не по одиночке, конечно, а силой коллектива, а вот разумом того коллектива или верой — уже зависит от них, — стоял на своём более удачливый рыбак, который уже наполнил полное ведро рыбой.
— Чего же ты от меня хочешь? — наконец, спросил в лоб человек.
Сатана погладил очередного карася, сложил в ведро и признался:
— Ну не могу же я постоянно разговаривать только со своим психотерапевтом. Мне нужно послушать и мнение простого человека. так ты меня слушаешь или как?
— Слушаю, ага, — добавил Артур Гедеонович, одобряя наполняемость ведра. — Прана, всё такое… да?
— Вот именно! — воскликнул Сатана. — Для концентрации Праны требуется единство веры, то есть мифологических воззрений, основываясь на которых, человеческое существо способно исторгать из себя эту странную субстанцию. А для «цементирования» веры я давно уже придумал простейший способ — закрепление мифологии в произведениях искусства. Обычно песнях, сказаниях, сагах, летописях или манускриптах. Но подходят и картины, скульптуры, театр. Поэтому я часто и выступаю меценатом любого творчества. А игра актёров очень способствуют восприятию мифа. Но запомни, Армагаддоныч, только письменность может цементировать миф. И таким образом, направлять силу Праны в нужное русло. Так что мне нужно, чтобы ты сел и всё как следует записал.
— Но я же рыбачу!
— Поверь мне, когда начнёшь писать, рыбы у тебя будет столько, что успевай развешивать.
Предложение оказалось заманчивым. И рыбак-неудачник лишь уточнил:
— Так и… с чего начать?
— Начни сначала, — кивнул Сатана. — С праной ведь как вышло. Появилась и всё тут. Не поспоришь, как с явлением. Но копилась долго. Так долго, что первое что-то понятное формировалось с её помощью лишь на протяжении многих столетий. А конкретика началась с момента, когда человек «впервые изобрёл письменность». Хотя он её при каждом удобном случае изобретает. Просто любит фиксировать образы и делиться ими через знаки и закорючки.
— Я тоже люблю читать, — отметил Вернандский.
— Все любят, да не все могут и хотят, — хохотнул рыбак, добавив к карасям сома. Но он уже не слезал в ведро. Тогда случилось чудо и ведро вдруг стало вдвое больше по объёму. А Сатана спокойно опустил в него новый улов и продолжил, как самом собой разумеющееся. — Однако в последние двести лет, когда наука рванула вперед, прогресс задел не только сферу промышленности, полётов в космос, строительство гигантских зданий, паутину межконтинентального метро и больших морских лайнеров. Прогресс подчинил себе и сферу развлечений. Короче, мифология и религия стали частью этой огромной сферы! Чуешь, чем пахнет?
— Рыбой, — ответил без раздумий Армагедонныч.
— Верно в целом. Но не верно в моменте, — тут же поправил его Сатана, скинул верхнюю одежду, котелок и забрался с берега поглубже, тут же оседлав неизвестно откуда взявшийся деревянный плавучий ящик. — Вот и люди заврались, придумывая всё новые направления искусства, не просто искажающие, но заменяющие реальность! Если древние мифы только описывали Даймонов и их миры, то кино и компьютерные игры, заново создавали эти миры. Причём в мельчайших деталях!
— А разве создавать — это плохо? — уточнил потенциальный писатель.
— Не плохо. Это чудесно, — оскалился Сатана, уже не скрывая рогов, лишь почёсывая довольно заросшую грудь. — Но это была первая ошибка «разумного» человечества — подменить свои ощущения. В какой-то момент была допущена и вторая — люди позволили искусственному интеллекту самому «дорисовывать» игры. То есть не только задавать условия виртуальным мирам, но и моделировать миры «под ключ»! Так и возникнет Вирус Игры, который в конечном счёте поглотит всё созданное и оцифрованное, предварительно отключив копии от оригиналов. И да здравствует матричный мир для них, а для нас — берём без боя этот. Причём они ТАМ продолжат творить для нас ЗДЕСЬ, даже этого не подозревая. Вот смеху-то будет, правда?
Рыбак задумался, затем тяжело вздохнул. Похоже, Сатана вновь переигрывал людей. А основную работу человек как всегда делал за него сам. И рогатый так был уверен в своей победе, что спокойно делился с рыбаком.