— Колун, надо доставать оружие. Так долго продолжаться не может, — сказала Мара, едва ступая на твёрдую как гранит землю.
Запах серных испарений на этот раз чуть не сбил с ног. А дыма вокруг столько, что голова быстро налилась чугуном. Сестра поморщилась, начал до одури чихать Пукс. Даже Рыцарь Смерти поморщился, пробурчав:
— Ну и вонь!.. Эх! Мне бы только до шестого круга, а там я вооружусь как следует!
Большой город на третьем круге занимал изрядную часть всего пространства. Здесь постоянно дымили печи. Но не заводов по производству и не фабрик. Не было это и крематориями или полигонами по сжиганию мусора. Зато было стойкое ощущение, что местные сжигают всё, что угодно, лишь бы… создавать сам дым!
Не будь этого дыма, ребята бы легко разглядели смог над городом, где повсюду стояли настоящие небоскрёбы в четыре-пять этажей, где каждый уровень уже в полтора раза больше, чем обычно бывает на земле. И эти дома уже не стояли отдельно друг от друга. Они тянулись вдоль всего города, переплетаясь друг с другом каменистыми переходами, подземными коридорами и надземными навесными мостами, словно все местные вовсе не желали выходить на улицу.
Прямо вдоль городской стены текла мутная река, где смертельная концентрация всех возможных примесей достигла своего апогея. Но трёхметровые бесы, полубесы и черти, что по стати совсем не уступали даже Колуну, спокойно брали из неё воду и пили её без всяких фильтров, черпая ту вёдрами прямо со стены.
А ещё вдоль реки со свободного, почти пологого берега в беспорядке валялись скорлупки от яиц. Ребята шли вдоль тысяч разбитых и брошенных черепков и маленьких белёсых черепов, которые валялись на побережье вместо камней. Даймон смотрел на то и другое с ужасом, и никак не мог понять, почему по его телу гуляют мурашки.
— Тебе сейчас хоть бы лопату в руки — от комаров отбиваться. Они здесь, наверняка, здоровые, как кони. Да и кони по сравнению — мухи, — разговорилась с подопечным обычно молчаливая сестра.
Как будто испарения и кислоты действовали на неё возбуждающе и приводили её в состояние эйфории. И сознание говорило что-то отдельно от мозга.
— Да и этот твой скафандр проржавевший заменить, — всё ещё щебетала Мара. — Скинь хоть шлем! Зачем он тебе?
— Не могу. Это… элемент экипировки. С нас спрашивают, если комплект не полный перед боем, — насупился Рыцарь Смерти, но шлем всё же снял и теперь держал его подмышкой. — Да и враг может напасть в любой момент. А до шестого уровня нам ещё шагать и шагать.
Мара не стала спорить. А Колун шарил глазами в поисках несуществующих комаров. Лицо то застывало в скорбном желании что-то понять, то заходился хриплым кашлем.
А Даймон вдруг понял, что голова стала лёгкой-лёгкой, затем отказало всё тело. Следом он просто упал и отключился, так и не в силах что-то сказать.
* * *
В тёмных недрах ада, где огненные реки извиваются, как змея, а воздух напоён зловещим шёпотом, из прозрачного яйца на берегу огненосной реки вылупился маленький демон без имени и особых устремлений по жизни.
Он был не таким, как остальные его собратья, что тут же начали драться друг с другом и доказывать, что они сильнее. Вместо того чтобы сеять хаос и страх среди своих и чужих, он мечтал о приключениях и дружбе. Но никто из демонов не желал с ним дружить и строить башенки из черепов в окружении глиняных черепков. Напротив, что бы он не строил, они тут же ломали, топтали, а над ним смеялись.
Не долго думаю, демонёнок ушёл от своих сородичей вниз вдоль огненной реки. Быть может, там найдутся друзья и единомышленники, с которыми сможет хотя бы поговорить спокойно?
Часто подходя к огненной реке, демонёнок грустил. Посмотреть окружающий мир он не мог. Его тёмно-красные крылья ещё не проклюнулись, чтобы поднять его ввысь над огненной рекой и перенести в город, где бродили взрослые с рогами и копытами. А у него ни рогов, ни копыт. Вместо них лишь какие-то пальцы, хрупкие и шевелящиеся по его желанию.
Урод, да и только!
Но это не останавливало его от стремления исследовать третий круг ада. Место, где мучения и страдания обретали свои самые изощрённые формы, он желал понять лишь себя. Почему среди прочих собратьев у него появились пальцы вместо копыт? И почему он не желает творить зло в месте, где больше творить просто нечего?
Задаваясь этими вопросами, он шагал по раскалённым камням и его маленькие лапки оставляли следы в пыли. А сама негостеприимная земля что-то шептала ему о потерянных душах. Но он не мог разобрать ни слова.
Чем дальше брёл демонёнок вдоль огненной реки, тем громче становился шёпот, пока он не понял, что вокруг раздаются уже чистые крики и стоны.
— Почему вы кричите? — спрашивал он, но никто не отвечал.
С ним вообще никто не разговаривал. Ни новые демонические стайки, что уже окрепли, ни порождения, что-то только-только вылуплялись из новых яиц. Причём все — с копытами. И глядя на свои пальцы, демонёнок всё больше понимал, что он — изгой. С существами вокруг его роднил, пожалуй, лишь хвостик.
Стараясь не обращать на резкие звуки внимания, демонёнок отныне больше концентрировался на взрослых. Это были странные существа в тенях, которые бродили по этому кругу с извечными жалобами и проклятьями друг на друга. Сами искалеченные души, которые когда-то были людьми, теперь стали пленниками своих собственных страхов и желаний. Но они не искали ответов в себе, как он. Они предпочитали обвинять всё вокруг, словно желали переложить ответственность на кого-то третьего. А найдя виновного, это бы их успокоило.
— Зачем там делать? — не понимал демонёнок, но души среди теней и демонята у огненной реки лишь отбегали от него, словно вообще не умели говорить. Или боялись того, что говорит им он.
Однажды, блуждая среди этих земель, полный страданий, демонёнок наткнулся на старую, измождённую душу по имени Элиза. Она сидела на краю обрыва, её глаза были полны печали.
Демонёнок, полный надежды на лучшее среди своего бытия, подошёл поближе и спросил:
— Почему ты так грустная?
— Потому что я умерла, — ответила она, не поворачиваясь.
— Разве это плохо?
— Плохо, когда не знаешь для чего ты жила.
— Я вот тоже не знаю, для чего вылупился, — посочувствовал демонёнок неприкаянной душе. И вдруг ему пришла одна идея. — А давай вместе искать для чего мы здесь?
Элиза взглянула на него, и в её глазах мелькнуло удивление. Она никогда не встречала демона, который не был бы жестоким или злобным. Как по её опыту, они лишь бегали вокруг, стуча своими копытцами и насмехались над ней. И будь она из плоти и крови, обязательно причиняли бы ей и физическую боль. Но пока могли себе позволить лишь ментальный вред.
А большего душа не позволяла.
— Я потеряла всё, — ответила она. — И здесь, потому что не смогла простить себя за свои ошибки. А основная моя ошибка в том, что я позволила себе слишком рано покинуть тот мир и пришлось поселиться в этом. Потому что для другого мира я просто не готова!
— А каков он… другой мир? — тихо спросил демонёнок.
Она задумалась, а затем погрустнела ещё больше.
Собеседник, почувствовав её боль, решил, что на этот раз должен что-то сделать. Как-то отвлечь её от боли и переживаний. И он начал рассказывать ей истории о своих мечтах. О том, как он хочет увидеть мир за пределами ада. И о том, как он мечтает о дружбе и понимании.
Его голос был как мелодия, которая, казалось, могла растопить даже самые чёрные сердца. И от этих речей разбегалось всё зло вокруг, а тени удлинялись, как будто демонёнок становился каким-то особенным источником света.
С каждым словом странного демонёнка Элиза чувствовала, как её страдания немного отступают. Она сначала улыбалась наивным мечтам того, кто и мира-то не видал, но уже полон фантазий. А затем начала робко смеяться. И этот звук был как бальзам для её души.
Демонёнок обрадовался, увидев её улыбку и понял, что даже в аду можно найти искры надежды и света. Так маленький демон и потерянная душа стали друзьями. Вместе они исследовали третий круг ада, подолгу бродя вдоль огненной реки Сефирота. И находили радость в самых неожиданных местах, порой любуясь в магму и обсуждая увиденные, быстро сменяющие друг другу картины в её огненных всполохах.
Неожиданно для себя демонёнок научил Элизу, что даже в самых тёмных уголках можно найти свет, если только уметь смотреть. И хотя они были в аду, их дружба стала настоящим чудом, которое могло преодолеть любые страдания.
Однако, вскоре всё изменилось. Элиза вдруг засияла белым светом, от которого разбежались даже самые тёмные тени, а всякого рода тёмные существа бежали без оглядки.
— Мне пора, мой друг, — обратилась к нему очищенная душа.
— Куда же ты? — не понял демонёнок.
— Туда, куда уже готова перейти. В новый, другой мир, — ответила она с улыбкой, без которой демонёнок её уже не помнил.
Но прежде чем раствориться в вечности, она коснулась его лба и добавила:
— Но и тебе здесь не место. Ты — другой. И знаешь, что? Будь другим. И всё у тебя получится.
Мелькнула яркая вспышка и душа вознеслась. А демонёнок остался в старом, уже привычном ему мире. Но отныне и здесь появилось странное. Точка на лбу, которой коснулась душа, постоянно светилась. Как большой фонарь, она освещала дорогу демонёнку, куда бы он ни шёл. И от этого окружающие разбегались ещё надёжнее, чем от его вопросов.
А однажды к нему подошли трое высоких фигур в тёмных плащах и прозвучали их загадочные слова:
— Это ещё что за аномалия? — спросил первый, стараясь не попадать в свет от его лба, потому стоял за его спиной и просил смотреть прямо.
— Это определённо не должно находиться здесь! — вторил ему другой высокий и темный в чёрном плаще.
— Ты не мог бы прекратить? — спросил уже третий.
— Как же я прекращу? — не понял демонёнок. — Ведь это не я начал. Не мне и заканчивать.
— А вот тут ты ошибаешься. Закончить можно всё и сразу, — заявил первый и сунул демонёнка в мешок, первым делом накрыв светящийся лоб.