Топот, уже починивший ручку и следом выключивший телевизор, предпочёл выйти через чёрный ход и вернуться на чердак по верёвочной лестнице, по которой Малой взобраться ещё не мог. Зато он вполне мог добраться до кухни.
Михаэль как раз вполне себе по-отчески постукивал по холодильнику рукой, словно просил у него прощения и бормотал:
— Ну ты это… не серчай.
Что Малой сразу же воспринял как акт агрессии.
— Помогу! — пробормотал демонический младенец, подполз к стулу, подхватил его за ножку вместе с Даймоном и выкинув старшего брата в окно, тут же принялся «так же» стучать по холодильнику.
— О-о-о, — протянул Михаэль. — Вы только посмотрите на малютку. Он… подражает.
Стулья в семье были довольно крепкими ещё с лета. Удар тут же оставил на холодильнике заметную вмятину, отчего могучее бытовое устройство слегка пошатнулось, но устояло.
— Помог? — переспросил Малой, отшвырнул стул в сторону и подполз уже к Маре. — Сидеть хочу! — заявил он следом и в окно полетело уже и младшее проклятье.
В то же время в дверь вбежал рассерженный Даймон весь в осенних листьях и всяком мусоре и тут же рванул к Малому.
— Я сейчас покажу ему, как братьями кидаться! — заверил он, разгораясь пламенем по всей поверхности тела.
Но отец заранее перекинулся в медведя, подхватил его подмышки и приговаривая:
— Ай, ай, горячо! — начал перекидывать из лапы в лапу, как горячую сосиску.
После чего опустил сына в раковину и включил холодную воду. По кухне тут же пошёл пар. А вернувшаяся следом Мара едва открыв дверь, тут же пообещала ровным голосом:
— Однажды я останусь с ним наедине…
В этот момент в окно на скорости влетела летучая мышь и перекинулась прямо на холодильнике. А затем начала поправлять причёску:
— Так, что я пропустила?
Мара тихонько начала читать проклятье сквозь зубы, но малой лишь рассмеялся в голос. Демоны его уровня обладали иммунитетом к любым формам словесного воздействия.
Михаэль пожал плечами, подхватив дочку на руки и привычно начиная раскачивать из стороны в сторону, пока по комнате не перестала проноситься вдохновляющая латынь.
— Дети. Что поделаешь? — ответил он супруге, усадив Мару на уцелевший стул, затем подхватив с холодильника жену.
Улучшив момент, Малой тут же подкрутил под кранами воду и вместо холодной успокаивающей воды в ёмкость для мытья посуды с демонёнком начал набираться кипяток, от чего у Даймона пар повалил уже из ушей.
Пока Михаэль склонился под раковиной, чтобы вернуть подачу воды, Малой тут же залез за холодильник и сказал:
— Бум!
Тут же что-то заискрило, повалил дым. Оборотню оставалось лишь подхватить Малого и выдернуть холодильник из розетки. Что с его звериной лапой закончилось фатально для последней. Кусок стены так и остался среди когтей.
— Повелеваю! — добавил Малой.
Рефрижератор задрожал уже без всякого электричества, а затем добавил мерзким голосом совершено неожиданную фразу:
— Начинаю обратный отсчет! Десять, девять, восемь, семь…
— Это чего это он? — спросил Даймон.
— Того, — ответила Блоди, прекрасно понимая, что кофе с утра ей не видать, как своё отражение в зеркале. — Бежим, дети! Не стоит стоять рядом с разговаривающими холодильниками!
— А где он успел взять взрывчатку? — не понял демонёнок, выбираясь из раковины с мокрыми штанами.
Не говоря уже о подмоченной репутации, настроение было так себе.
— Через тёмный интернет. Где же ещё, брат? — ответила Мара и теперь вздохнуло даже младшее проклятье. — Всё зло теперь творится через интернет.
— Чёртовы конкуренты, — пробурчал Даймон.
— Три, две, одна… — продолжал отчёт холодильник.
Уразумев, что сейчас хранилище продуктов бахнет и без всякого электричества, все Адовы путём мгновенного ускорения движений ног, мигом вынесли себя на улицу.
В кухне тут же рвануло!
Взрывной волной перед демонёнком пронёсся обучающий куб Мары, который та поймала без всякой бейсбольной перчатки. Признаков жизни он больше не подавал. И младшее проклятье на нашло ничего лучше, как проглотить его.
Не пропадать же добру.
— Прощай, учёба, — констатировала Мара и с угрозой посмотрела на Малого. — Ты для этого всё устроил? Чтобы я не могла учиться? Признавайся, мелкая подлость!
Малой лишь пожал плечами и со вздохом выдал два слова:
— Разрушать… Природа.
Тёмным разумом он обладал с самого рождения, едва вылупился из демонического яйца. То наследие адского эгрегора. Но объёма лёгких пока хватало только на то, чтобы произнести одно слово. И как правило, довольно короткое.
Так что, когда Малой впервые сказал целых два подряд, Адовы переглянулись.
А Михаэль тут же добавил, вновь смахивая скупую отцовскую слезу:
— О, наш малыш уже совсем взрослый… Его первое предложение!
Больше не говоря ни слова, Адовы поплелись пить кофе к соседу Леониду. Говорят, кошки всегда рады гостям… если они — оборотни, конечно. А монстр монстру в беде не откажет.
Всё-таки не люди какие-нибудь.
А ещё каждый монстр точно знал, что лучше помогать с ремонтом соседям, чем смотреть на то, как в очередной раз горит на неделе твой родной дом.
Типичные будни в Мрачново.
Глава 2Зарождение замысла
Артур Гедеонович Вернадский, который с недавних пор получил прозвище «Армагеддоныч» (за участие в Конце Света далеко не на последних ролях), всегда считал себя человеком интересным и даже загадочным. Длительное время сам его интерес заключался в исследовании непознанного и просто уму не постижимого. Что часто и происходило в Мрачново.
Исследователь «паранормального» и по совместительству специалист по локальной логистике, часто наведывался в это селение монстров, чтобы познакомиться с «чертовщинкой». Он буквально горел идеей поведать людям о монстрах и их секретах, которые те вне всякого сомнения скрывали от рядового обывателя.
Но это было как раз до Конца Света, а затем он сам едва не стал монстром и переосмыслил своё поведение. Потому в последнее время старался держаться от этого быстро растущего населённого пункта подальше, жить потише и избегать сенсаций.
Более того, отныне всем беседам с людьми, спорам с монстрами и словесным схваткам в сети, Вернандский предпочитали тишину и покой. Потому сидел на стульчике или стоял во весь рост, а порой и лежал на песочке в гордом одиночестве на берегу реки. То есть наглядно показывал, что предпочитает пенсию и единение с природой больше, чем разборки с потусторонними силами.
Конкретно в этот день Армагеддоныч рыбачил на удочку, провожая раннюю осень. Время, когда природа ещё не засыпала, но и комары уже не слишком надоедали. Камуфляж использовать уже не обязательно, хоть в пальто рыбачь со шляпой и строгих ботинках или туфлях. Всё равно рыба уже не клевала. Но главное ведь — процесс!
Под равномерное покачивание поплавка на мелкой волне, вызванной лёгким ветром, бывший академик чуть посапывал и клевал носом на стульчике. События былой жизни ему давно не вспоминались, а новых, учитывая почтенный возраст, уже не следовало ожидать.
Довольно с него приключений. Тишина, покой, рыбалка и всё тут!
Когда сопение превращалось в храп, Армагеддоныч лениво открывал один глаз и, удостоверившись, что поплавок не утоп, снова погружался в сладкую, мирную дремоту. Хоть книгу пищи — «что такое не клюём и как с этим бороться?»
Сатана показался из воды без предупреждения. Он бы и рад был предупредить, да бывший пособник стал глуховат на правое ухо, да ещё и подслеповат.
Не услышал бы, сколько не пытайся.
Отплёвываясь от тины и снимая с мокрого котелка траву, Сатана, иногда известный в этом мире как Вельзевул (ну или БААЛ-ЗЕБУБ на старинный манер, что означало «повелитель мух»), выбрался на берег.
Сейчас ему как никогда подходило прозвище. Над ним как раз кружили десятки мух, недоумевая почему господин решил пройтись по берегу озера и собрать на себе ил и всякую падаль.
Не дождавшись никакой реакции от старика, рогатый человек, что скрывал свои рога котелком, осторожно кашлянул, чтобы привлечь внимание и ненавязчиво спросил:
— Армагеддоныч, не спи. Слышишь? Рыбкой не угостишь?
Пожилой рыбак тут же распрямился по весь рост, уронив мгновенно сложившийся стул, только потом открыл оба глаза. Даже пошамкал губами, не совсем понимая откуда перед ним взялся солидный мужчина в котелке. А когда понял, что не сон — поморщился.
— Так, а где её взять? — оставил встречный вопрос рыбак, вытащив давно пустой крючок из воды.
Вздохнув тяжело, как и положено при невезении, и вовсе не поворачиваясь к собеседнику, он добавил громко, цитируя на память один из своих возможных фрагментов в будущей книге:
— И сказал Господь однажды: «Не давай им рыбы, глупец, но дай удочку». Было такое?
— Ну было, — признался Сатана, которого раньше величали чуть длиннее — «Сатанаил». Или даже «Сатаниэль».
Но это было так давно, что почти не правда. И кто о том сейчас помнит? Люди вокруг старались всё сократить, упростить. И всё чаще его называли одним простым словом — «зло».
— Так чего ты от меня хочешь, искуситель? — развёл плечи старик, который давно не боялся ни чёрта, ни бога, напротив, готовился ко встрече с обоими. — Вон у рюкзака черви. Приходи с удочкой, бери, да рыбачь, коли есть охота. А не хочешь сам рыбачить, так и не проси, чёрт полосатый!
Рогатый кивнул и тут же создал себе схожую удочку, обратив в неё послушных мух. Ещё ранее просушившись от тины и ила, он мог многое творить и создавать в этом мире. Но предпочитал забирать и требовать.
Что поделать, если не дают?
И всё же Сатана не ожидал такого ответа от старика. Удивленно подняв бровь, он внимательно осмотрел Артура Гедеоновича и себя заодно. Костюмчик на нём был мокрый, твидовый, но определенно, не полосатый. Но насколько он знал из опыта, с академиками спорить было бесполезно. Да и какая дьяволу разница, ловить души или рыбу? Принцип один и тот же: насаживай наживку, бросай в мутные воды и жди, пока клюнет. А как хорошо клюнет, так и тяни. Всё одно — добыча, ещё одно хобби ради интереса.