Пылал Рай, жаждал мести Ад. В этом эпическом противостоянии раздавались крики боли, проклятья и благословения, изгоняющие тьму. А вместе с тем — звуки, которые могли бы потрясти любого случайного зрителя и слушателя. И где-то далеко на земле, люди и монстры с удивлением поднимали головы, глядя на то, с какой невероятной мощью разыгралась стихия в небе.
Хаосу чужды построения. Но среди сумятицы и неразберихи боя, серафимы не теряли веры. Они знали, что их сила в единстве, и лишь держась вместе, они могут выстоять против превосходящих сил противника.
С каждым мгновением сражение становилось всё более напряжённым. Но в решающий момент, когда казалось, что тьма может одержать верх, архангел Михаил поднял свой меч к небесам и заявил:
— Взываю к Высшему Небу! Ибо пришло ваше время, а наше отмерено!
Глава 36Тайной тропою
Мерцающие двери с лёгкостью впустили человека в чёрном цилиндре внутрь Прадерева. Но никакой тебе темноты, жёстких стен или ожидаемой коры с жучками. Напротив, ощущение было таким, как будто проник в воздушный замок. И этим Мировое древо показывало, что руку к его росту приложили лучшие дизайнеры и архитекторы всех миров. Хотя бы потому, что корни его оплетали не только Рай, но все известные миры. Не был подключён только ад.
— Теперь этого тем более не требуется, — встретил Сатану на входе Орфаниэль.
Он был ангелом райской логистики, обладающий доступом ко всем известным дверям. И арфе предпочитал связку с тысячью ключей, а белоснежным, невесомым одеяниям серое рубище. Поэтому издалека его можно было принять за ворчливого старика.
Причём, старика, читающего мысли любого, с кем разговаривает.
Сатана, что уже приготовился перестроить организм в случае немедленного попадания в невесомость или прочие райские ловушки, расслабился. Возросшие силы удержали сознание. Да, пока другие видят старика-оборванца, он видел свет ярче раскаленного солнца, но без жара. Однако, даже не моргал, спокойно глядя на это Нечто. Ещё в пору молодости ему приходилось находится рядом со вспышками Сверхновых. Так что ангел всех Входов и Выходов в мировом древе был для него лишь пешкой на доске, где он — ферзь.
— Приветствую, Сатаниэль. Давно не виделись, — приподнял густые брови старик.
— Вряд ли ты так постарел с той встречи. К чему этот маскарад?
— Древо не любит яркий свет у себя внутри, — ответил Хранитель. — Да и тебя мне тогда впускать не следовало. Но я был молод, глуп и всем хотелось посмотреть на единственного, кто вернулся с Той Стороны. Но к чему это привело?
— Действительно, к чему? — болтал Сатана, сам подбирая ключик к Хранителю.
— Ад поднялся на Рай, а ты решил проскользнуть в Светлую Башню, — наблюдал за этой попыткой взлома старик, но ничего не предпринимал. Всё-таки мудрость не любит лишних движений. — Вот к чему… зачем это тебе?
— Навестить старого друга.
— Разве мало вы общались в пустыне?
— Каждый вечер. Но разве это плохо — навещать друзей?
Старик снова свёл брови на переносице:
— Только не тогда, когда дом горит!
— А чем они там думали, когда создавали мир?
— А кто тебе сказал, что его создавали они, а не Древо?
— Не пудри мне мозги, Орфаниэль. Древо лишь — возможность для роста. Потенциал в Океане Провяленного. Но задают параметры местные… эм… «прорабы». И конкретно эти местные мне надоели. Пора поменять команду. Души игнорируют оба разнополярных потенциала. И Ад, а Рай. Вскоре этот конгломерат вовсе опустеет.
Старик пожевал губу, хмыкнул и снова начал говорить:
— Творец не мог успеть повсюду, будучи одним целым. Он распался на несчётное количество сущностей — душ. Мириады ново-созданных душ понеслись в пространстве, создавая целые миры одной лишь мыслью, раздвигая границы мира, воплощаясь во всё более грубые формы, создавая и проникая в физические миры, всё дальше от Замысла Творца, но всё ближе к условиям различных конгломератов миров. Как взрыв Проатома, силы творящие понеслись в бесконечность, чтобы когда-нибудь слиться в единое целое. Но ты заглянул за Грань созданного и решил, что знаешь больше, чем сами Творящие Силы.
— Знаю. Больше, — подмигнул Сатана. — И раз души и есть истинные Создатели миров и само Перводрево растёт по их воле, а любая мысль о создании мира создаёт новый мир, я не понимаю зачем каждому миру такие жалкие посредники, как вы. Они — истинные боги. Даймоны. Все прочие, включая тебя и меня, лишь обслуживающий персонал. Я сам когда-то был таким, до той поры пока… не уволился.
— Если всё так, как ты говоришь, то зачем Непроявленный мир послал Палача? Сущность разрушения, что приняло твою форму, и отпечаталось на твоём сознании тёмным слепком? — старик сделал шаг навстречу. — Зачем ты тут, Сатаниэль? Чтобы загубить само Мировое Древо?
— Чтобы отсечь лишние ветки, — хмыкнул Сатана и откинув старика к стене, оглушил его.
А затем подошёл к мягкой стене и «вызвал лифт» наверх.
Поправив котелок, что прятал рога, и убедившись, что пуговицы пальто надёжно держат не только земной костюм, но и скрывают его крылья, незваный гость подготовился к встрече со светлыми силами.
Створки выкинули мрачную фигуру Сатаны прямиком на заседание «верхушки» небесной канцелярии. Там за широким круглым столом, парящем в воздухе будто невесомое облачко, сидели семеро: Светлый и его шестёрка.
Они не были ангелами, архангелами, серафимами или херувимами. По сути это был яркий свет с едва различимым образом, а Начала это, Силы, Господства или Престола — поди разбери. И если честно, то в этом мало разбирался даже Сатаниэль, предпочитающий более явные образы и чёткое распределение ролей в этой ИГРЕ, устроенной Творящими Силами.
Но ему и не нужно было разбираться во всех процессах. Часть фигур противника он всегда мог снести одним взмахом руки. Такового наследие тёмного слепка на его сознании.
Вот и в этот раз, стоило вошедшему поднять руку, как свет шестерых угас. Они пали на землю маленькими запечатанными шариками. Света в них осталось не больше, чем в светлячках.
Светлый без удивления повернул голову и спросил:
— Как ты сюда пробрался?
— На лифте, как же иначе? — оскалился Сатана, пропуская типичные для высшего света приветствия.
С другой стороны, и присесть ему никто не предлагал. Так что с гостеприимством были определённые проблемы.
Подойдя к столу, незваный гость продолжил речь:
— Одни называют это социальным лифтом, а я — удачным моментом при вторжении разгневанных демонов в ад… Ты кстати, зачем их разгневал?
— Я никого не гневил, — возразил Светлый и кудряшка от негодования свернулась. — Ты это прекрасно знаешь!
Но Сатана лишь пожал плечами:
— Серьёзно? Ну да теперь уже никому ничего не объяснить. Победителей не судят.
— Разве мы уже проиграли?
— Конечно! А как войну вести собираешься? У тебя же единственные порядочные бойцы — Архангелы и Серафимы, остальные в соплях от своей святости путаются, да понять не могут где верх, а где низ.
— Ещё есть паладины, фанатики веры, рыцари света, — Светлый стал загибать пальцы.
На что Сатана охотно продолжил его пародировать, загибая уже свои пальцы:
— Да-да, последователи с мусором в голове, да и тех ещё призывать надо. А прочие вообще воскрешения ждут. А это мероприятие не на один вечер. Времени порядочно требует. Полагаешь многие сейчас готовы отложить телефон, и пойти за знамениями в небе? Я бы даже предположил, что у них и мечи с мягким лезвием, чтобы не пораниться или не дай чёрт никого не поранить.
— Надо будет, призовём, — посуровел Светлый. — Тут после прошлого начальства знаешь сколько проблем? Не могу же я за пару дней всё исправить.
— Да-да, ломать — не строить! А пока людям объяснишь, пока найдёшь добровольцев на перестройку, так революцией выходит проще.
— Я ещё не решил, как лучше.
— Почему вообще люди должны за вас воевать? Души творят, на вас лишь обязующие контракты по хранению и обережению их с момента рождения в этом конгломерате. Но вы берёте на себя роль истины, удерживая и после окончания физического существования. С какой стати?
— Разве ад не пленит души на вечность?
— Люцифер, конечно, сам определяет даты. Но как по мне, так даже нержавеющие цепи не могут ржаветь вечность. Всё распадается в прах звёзд по итогу и даже самая тёмная душа получит свободу. В отличие от вашей Резервации с вечным блаженством.
— Но у нас лучшие условия пост-существования во всём Конгломерате! — снова заспорил Светлый.
— Да-да, когда не с чем сравнивать — любой вариант приемлем, — выступил в пику ему Сатана. И они начали спорить изо всех сил, приводя весомые аргументы с обеих сторон.
А война продолжалась.
Глава 37Апокалипсис
Артур Гедеонович Вернадский не любил Апокалипсисы всех видов. Хотя бы потому, что самого прозвали — «Армагеддоныч». Но особенно он не любил Армагеддоны по пятницам. Ну скажите на милость, какой конец света ближе к выходным? Отдыхать надо, а не дурью маяться. А когда забываешь про будни, погружаясь в очередное приключение, то ничего ни захватывать, ни разрушать не хочется.
Поэтому, как только Сатана оставил его в покое, и рыба была развешана на просушку, первым делом Вернадский отправился в горы. И не какой-нибудь захудалый Тибет, где туристов видимо-невидимо и из интересного можно найти лишь табличку на пике, а на Дальний Восток, где и не горы вовсе, а так, хребты, перевалы.
Но хребет чем хорош? Внимания к нему гораздо меньше. Вот там и пересидит все мировые проблемы, набрав консервов в рюкзак, палатку и прочных походных шнурков с запасными носками.
— Мне не нужен рай, мне не нужен ад. Одинок по жизни. Я — природе рад, — напевал Армагеддоныч себе под нос, поднимаясь всё выше на хребет Сихотэ-Алиня.
А там туристов днём с огнём не сыскать. Настолько далёкая глубинка, что бери палатку в первый день, на второй строй шалаш, затем со временем землянку делай, зимовье и полноценный дом — никто даже не заметит. Ни со спутников, ни так — нос к носу. Отличное место для тех, кто хочет убежать от налогов и социума. А если суждено здесь встретить последний день планеты, то так тому и быть. Лучше места не придумаешь.