Административные и судебные функции в улусах находятся в руках приставов (с 1803 г.), избираемых донским дворянством из среды офицеров войска Донского. Для ближайшего управления в каждой сотне имеется сотник, выбираемый калмыками из своей среды. Особых полков служилые калмыки не образуют, а отправляют внутреннюю и полевую службу между казаками-донцами, пользуясь при этом правом заменять строевую службу исполнением обязанностей табунщиков при полках и конских заводах. Класс духовенства – бакши, гелуны и гецулы освобождены от всяких повинностей и податей, как и у приволжских калмыков. В половине XVIII века в Ставропольской губ. было образовано из части кочевавших здесь калмыков (до 3.000 чел.) ставропольское калмыцкое войско. Управляются калмыки Ставропольской губ. так же, как и донские, приставами.
Физический тип калмыков, несмотря на метисацию с казаками русского происхождения, сохраняет свои монгольские черты, именно – косой разрез глаз, широкие выдающиеся скулы и приплюснутую носовую кость. Влияние казаков и соседних горских народов сказалось только частью во внешнем быте калмыков. Так, в одежде ставропольских и придонских калмыков больше ярких красок, чем в одежде приволжских. В верхних одеяниях, особенно духовенства, преобладают желтый и красный цвета, имеющие для калмыка историческое и священное значение. Одежда придонских и ставропольских калмыков состоит из полотняной распашной рубахи киилика, серых или синих штанов (талбур дотожди), у служилых калмыков с красными лампасами, кафтана из зеленой полушелковой материи с красным отложным воротником, бешмета, вроде казакина со сборками от боков, на манер кофты с длинными рукавами и широким воротником, из голубой китайки (в Большие-Дербетовском улусе – кавказского фасона, т. е. с патронташами на груди и сборками на талии); бешмет опоясан кушаком с красно-желтой отделкой и кистями. Головным убором служит шапка желтого сукна с барашковым околышем, а в Ставропольской губ. – мохнатая кавказская папаха. Ставропольские калмычки носят фиолетового цвета бешметы со стоячим воротником и вышитым позументом на груди и рукавах; сверху надевают кафтан-безрукавку из черного бархата с золотым узором по краям. Донские калмычки носят нижний бешмет красного цвета, верхний кафтан из голубой полосатой материи, причем и тот, и другой также украшают золотым позументом. Шапка – с желтым или красным суконным околышем, украшенным бисером, с четырехугольным верхом из желтого шелка, с пуговками и кисточкой. Незамужние носят желтый или красный суконный пояс и волосы заплетают в несколько кос; замужние ходят без пояса и волосы сплетают по бокам в две косы, на которые одеваются шелковые или плисовые черные чехлы с застежками.
Жилищем калмыков служит та же неряшливая кибитка, которая описана в VI томе «России». Спят калмыки обыкновенно на полу, а богатые – на высокой деревянной постели. У изголовья ложа стоит неизменная принадлежность почти каждой кибитки – религиозный аппарат «кюрде», представляющий из себя четырехугольную трехъярусную этажерку, в каждом ярусе которой помещено по барабану, вращаемуся на оси посредством приспособленного к этому шнура. Внутри барабанов находится бесчисленное количество мелких бумажек с написанной на каждой буддийской молитвой, приносящей спасение души тому, кто прочтет ее 100 миллионов раз, но так как при таком счете легко можно ошибиться, то калмык заменяет чтение ежедневным вращением по нескольку раз описанных барабанов, что для доброго бурхан-бакши не имеет различия, потому что шум вращаемых барабанов похож на звук человеческого голоса.
Внутренний быт семьи, основанный на крепко живущих народных традициях, ничем не отличается от быта приволжских калмыков, несмотря на более тесное соприкосновение с русской культурой. Замужняя женщина считается вещью (по степному уложению цааджич бичик), но она является вместе с тем полной хозяйкой дома. Битью подлежит жена только в случае, если она нанесет побои свекру или свекрови. У буддистов женщина участвует в религиозных обрядах. К оседлой жизни калмыки до сих пор не выказывают склонности. Главным занятием неслужилых калмыков, каковые составляют значительное большинство в описанной области, является скотоводство.
Замечательные населенные места
1. Одесса
В. В. Морачевский «Россия…», т. XIV. С. 456–460.
Обозрение замечательных населенных мест и местностей Новороссии мы начнем с ее важнейшего культурного и экономического центра – уездного города Херсонской губернии – Одессы, расположенного на северо-западном берегу Черного моря, верстах в 30 к северу от устья р. Днестра, под 46°28’36” северной широты и 30°45’33” восточной долготы от Гринвича, в 1.818 верстах кратчайшим железным путем от Петербурга, 1.531 версте от Москвы, в 832 верстах от Харькова и т. д. Берег моря у Одессы возвышается над уровнем воды почти на 47 метров. Общая площадь Одесского градоначальства, занимая пространство в 414 кв. верст, представляет собой фигуру, вытянутую в меридиональном направлении на 32 версты, а в ширину – от 6 до 20 верст.
История Одессы представляет собой огромный и притом весьма своеобразный интерес. В противоположность сотням других русских городских поселений, ведущих свое существование уже в течение нескольких веков и в то же время остающихся на весьма низком уровне экономического развития, Одесса за одно только столетие своей жизни превратилась в цветущий европейский город и заняла роль одного из важнейших торгово-промышленных и культурных центров всего юга России. Занимаемая Одессой местность была заселенной уже в очень давние времена, когда между устьями рек Днепра и Днестра существовали пристани, на которых сбывались произведения припоитийских степей. Здесь, на месте нынешнего Одесского порта, по мнению археологов, находились пристани Истриан и Исиаков, а кроме того к северо-востоку от Одессы были расположены две другие гавани – Скопели у с. Дофиновки и Одессос (Ордиссос) – у Тилигульского лимана.
В период великого переселения народов (III–IV века) названные поселения исчезли вместе со всей их торговлей, и каких-либо дальнейших упоминаний о существовании новых поселений в этой местности не встречалось уже в течение почти десяти последующих столетий. Нельзя однако не оговориться, что прибрежья как Днестра, так и Черного моря к востоку от Днестровского лимана были заняты в VI веке антами, а в IX – тиверцами. Спустя уже некоторое время, когда черноморское побережье стали посещать итальянские мореходцы, последние отметили на своих картах в местности, занимаемой Одессой, название «1а Ginestra» (по всей вероятности от произраставшего здесь в изобилии дрока) безо всякого указания на существование здесь какого-либо поселения. С XIV века черноморское побережье между реками Днестром и Днепром сделалось владением русско-литовских князей. В 1396 году Ольгерд, полководец в. кн. Витовта, разбил здесь трех татарских вождей, один из которых – Бек-Хаджи по некоторым источникам незадолго перед тем основал на месте Одессы укрепление, названное им Хаджибеем (Гаджибеем). Во всяком случае Хаджибей, по мнению проф. Надлера, был построен татарами, а литовцы только отняли его у них, привлекаясь близостью соленых озер и возможностью выгодной морской торговли. По польским же источникам Хаджибей или Кацюбей (Кацуба) был основан польским шляхтичем Кацюбой Якушинским, владевшим местечком Якушином на р. Буг. Когда великий князь Ольгерд выгнал татар из Подолии и, преследуя их, достиг замка Монкастро, расположенного на Овидиевом озере (Днестровский лиман), Кацюба, участвовавший в этом походе, облюбовал себе местечко над морем и построил хутор, поселив в нем нескольких крестьян из Якушина. Под властью Литвы, а затем Польши рассматриваемая местность находилась до половины XVI века. Так, в 1413 году польский король Владислав отправил из Кацюбея несколько судов с хлебом в осажденный турками Царьград (Константинополь); но уже из договора польского короля Сигизмунда Августа с крымским ханом Саиб-Гиреем, состоявшегося в 1540 году, видно, что Кацюбей или Хаджибей принадлежал в то время татарам; польские и литовские купцы, приезжавшие в Хаджибей за солью, были обязаны платить хану пошлину. От татар Хаджибей перешел во власть турок, но время этого перехода в точности остается неизвестным.
Во второй половине XVIII в., а именно в 1764 году, турки, готовясь к войне с Россией, построили у Хаджибея крепость Яни-Дунъя (Ени-Дуня). Эта крепость имела форму четырехугольника, окруженного земляным валом; по углам ее стояли 4 пушки и имелось еще 8 запасных. В середине крепости находился дом паши, а в стороне от него – глубокий погреб для хранения пороха; гарнизон крепости состоял из 300 человек. Между крепостью, занимавшей крайнюю северо-восточную часть теперешнего Николаевского бульвара и началом нынешней Ришельевской улицы, находилось небольшое татарское селение, состоявшее из плохо выстроенных землянок из местного камня, покрываемых на зиму войлоками. Местом сборища как местных жителей, так и проезжих людей служила кофейня, находившаяся на месте теперешнего дома Меля и содержавшаяся каким-то греком. Далее, между нынешними Екатерининской улицей и Ереческим базаром находилось мусульманское кладбище. На месте карантинного здания возвышалась башня с маяком. Неподалеку от нее были расположены амбары для провианта; здесь же производилась и погрузка товаров на суда, преимущественно пшеницы и кож. Полукочевое татарское население Хаджибея жило в постоянной тревоге за возможность нападений запорожцев и ногайских кочевников. При первых же признаках приближающейся опасности они бросали свои жилища и скрывались в степи. Главное занятие хаджибейских татар составляло скотоводство; о значительных размерах последнего можно судить, напр., по тому, что запорожские казаки при набеге на Хаджибей в 1769 г. захватили 20 тысяч лошадей, 1.000 штук рогатого скота, 4 тыс. овец и 180 верблюдов.
Наряду с татарским населением в Хаджибее уже с давнего времени стали поселяться и русские выходцы из польской и русской украйны, а иногда даже и из центральных частей Великоруссии. Выходцы эти были по большей части людьми беглыми, спасавшимися от невыносимого панского гнета, тягостей барщины и рекрутчины, религиозных гонений и пр. После разорения Запорожской Сечи сюда явилась в 1775 году также одна из партий запорожцев, не пожелавших подчиниться новым порядкам и с разрешения турецкого паши поселилась на Пересыпи и по балкам, впадающим в Хаджибейский лиман, где находятся теперь Нерубайские и Усатовы хутора. Русские поселенцы располагались обыкновенно хуторами в окрестностях Хаджибея, причем главным занятием их являлось земледелие. Кроме русских сюда же переселялись греки, занимавшиеся преимущественно торговлей.