Пот лил с него градом. Но ведь и капли пота под водой тоже совсем не заметны…
Наконец бобры остановились, выплюнули изо рта последние стружки:
- Готово!
И действительно. В могучем теле плотины был намечен бобриными зубами круглый прогрыз, как назвал про себя эту штуку Мужик. По ней один раз чем-нибудь тяжеленьким стукни - и готово дело.
- Отлично, ребята, - сказал Мужик. - А теперь полезайте в нору, которую я вырыл.
Последнее желание
Он утер с лица невидимый пот. А бобры при этом продолжали невидимо плакать.
Затем Мужик поднял со дна хорошую, тяжеленькую корягу, оглянулся, спрятались ли его друзья… Спрятались.
И тогда изо всей силы ударил корягой по прогрызу. Деревянный круг вылетел, словно пробка из бутылки шампанского.
И тотчас в образовавшуюся дыру с грохотом и свистом ринулась вода из озера. Мужик едва успел нырнуть в пещеру, прижался к бобрам. Грохот стоял такой, словно над ними проносились железнодорожные составы.
Тихая и скромная Быстрянка сейчас же превратилась в могучую горную реку. Она немедленно вышла из берегов. Коровы пластилиновского стада плыли по ней, удивленно и радостно мыча.
Наконец вода из озера вся вылилась. Мужик выглянул наружу… Порядок! И пошел по голому дну, среди поникших подводных деревьев, мрачно лежащих, покрытых слизью камней, обходя и перешагивая лужи, из которых раздавались стоны и жалобные крики рыб.
- Раньше надо было думать, господа хорошие! - тихо приговаривал про себя Мужик.
- Смилуйся, Мужичок!
- Да спокойно, не пропадете! - и шел дальше.
Перед тюрьмой и в ее коридорах все было пусто. Мужик вошел в камеру, где томилась великая пленница. С Рыбкой, собственно говоря, ничего плохого не произошло. Она как была в своем царском аквариуме, так в аквариуме и осталась.
- Здравствуйте, государыня Рыбка! - Мужик низко поклонился владычице морской.
- Здравствуй-здравствуй, верный Мужик! - ласковым и одновременно властным голосом отвечала Рыбка. - Неси же меня!
Мужик аккуратно поднял аквариум и понес его… Вы спросите, куда? Да ко дворцу,конечно.
Там, в самой низине, осталась крупная лужа, можно даже сказать, небольшое озерцо. Оно буквально кишело рыбой - всякими там слугами и лакеями вперемешку со стражниками, вперемешку с простым народом, который кинулся к «матушке-управительнице» искать защиты… Нашли возле кого спасаться!
Теперь все они трепыхались и плакали, тем более что в небе уже кружили цапли и воронье, чуя богатую добычу.
- Вот до чего она вас довела! - сказал Мужик, указывая на бывшую Осетрину.
- Преврати, преврати ее в мерзкую земноводную лягушку! - кричал хорошо известный нам Окунек. - Я из-за нее всю свою юную жизнь загубил!
- Прости, матушка, прости, Золотая Рыбушка! - завопила бывшая Осетрина Полукарповна. - Прости меня, жалкую воблу!
И пыталась встать на колени. Но не могла, конечно, потому что у нее ни ног, ни, стало быть, колен не имелось!
Долго Рыбка ничего не отвечала, лишь сурово смотрела на своих поглупевших и потому взбунтовавшихся подданных.
- Вот как я поступлю. Разбросаю вас по разным рекам и озерам, чтоб вы навеки оказались чужаками среди чужих, чтоб навсегда потеряли свою родину… А на месте этого бывшего пруда выращу лес! Уноси меня отсюда, верный Мужик!
Но когда они отошли на какое-то расстояние, чтоб рыбам ничего не было слышно, Мужик сказал:
- Государыня Рыбка, дозволь слово молвить!
- Что ж, - отозвалась Рыбка царственно, - говори свое желание, ты его заслужил!
- Дело в том… понимаешь ли, владычица… мне помогали в этом деле один мой друг и его жена, я обещал от твоего имени… - и, смутившись, сказал про пилу и комбайн.
- Ладно, - усмехнулась Рыбка, - будь по-твоему! Смотри вот в эту лужу…
А там - ну надо же! - словно в экране телевизора, он увидел бобриный дом. Бобр, пыхтя своей паровозной трубкой, пляшет вокруг электропилы, а Бобриха - вокруг кухонного комбайна… Вот здорово!
- Есть у тебя еще желание? - спрашивает Рыбка. - Но теперь уж проси для себя - иного случая не будет!
Собрался Мужик с духом - еще бы: сейчас против самой Рыбки придется пойти. Но все же сказал:
- Раз уж ты обещала выполнить то, что я попрошу, так выполняй! Хочу я, чтобы озеро наше Пластилиновское было, как прежде, и чтоб все жители остались в нем, никуда не исчезая. А из Осетрининого замка - только надо, чтоб они про это сами додумались - пускай сделают Дворец спорта для своих мальков!
- Ты твердо решил?.. Ведь это твое последнее желание!
- Твердо!
И выпустил великую царицу в Быстрянку.
- Что ж, Мужик, будь по-твоему! Прощай! - Рыбка плеснула хвостом и пропала в речной волне. Больше Мужик никогда в жизни ее не видел!
Очень тёплое волшебство
И в ту же секунду в небе над Малой Пластилиновкой стали собираться тучи. Вскоре потемнело вокруг. Молния промчалась с востока на запад, словно это была молния в каком-то огромном мешке.
И вот «мешок» тот раскрылся, из него на деревню Малая Пластилиновка, на всю пластилиновую местность обрушился ливень. Такой огромный, какого никто никогда не видывал!
Про особо сильные ливни говорят: стена воды. Но сейчас было что-то еще более сильное - не стена, а несколько стен, даже, может быть, целые дома воды!
При этом - представьте себе! - Мужик ничуточки не промок. Потому что на плечах у него вырос прекрасный, абсолютно непромокаемый плащ, в руках раскрылся огромный зонт, а на ногах появились резиновые сапоги, в которых - сколько ни ходи, даже по самой мокрой воде, не промокнешь и за сто лет!
Дождь лил и лил. И когда Мужик, поднявшись на пластилиновское взгорье, посмотрел вниз, то увидел, что озеро опять налилось до самых краев… до самых берегов то есть. А то, что под водой чудесным образом заросла дырка на прогрызенной бобрами плотине, об этом мы с вами никому не скажем - тайна!
Пришел Мужик домой. Само собой, у него все та же избенка, все под тою же соломенной крышей.
- Ну что же ты? - спрашивает Жена. - Помог Рыбке?
- Я даже не видал ее!
- Понятно… А тогда откуда же этот японский плащ и английские сапоги, не говоря уже о зонте?
Мужик не знал, что и ответить…
- Могу, - говорит, - подарить!
- Да уж не надо, оставь себе!
И, само собой, взялась за скалку, которой так славно умела охаживать муженька по бокам, то есть иными словами, бить. Но взглянула ему в глаза и положила скалку на место:
- Непутевый! Что же не попросил-то?
- Да как-то… язык не повернулся!
Говорить Жене, что вместо себя он просил за бобров и озерных рыб, Мужик, понятное дело, не стал.
- Как же зимовать-то будем?.. Избенка совсем плохая!
- Э-э! - Мужик махнул рукой. - До холодов еще далеко!
Однако до холодов, до непогоды оказалось совсем не далеко. Пошли они как-то за клюквой, бродили по болоту целый день, а вечером, чтоб не возвращаться по темноте, заночевали у знакомого Медведя (кто прошлую книжку читал, знает, Мужик с Медведь Потапычем большие друзья).
А когда рано утром пошли все же домой, почувствовали: заморозки!
Тотчас Жена строго посмотрела на Мужика. Тот лишь виновато опустил голову. К тому же на выходе из леса их поймал дождь - ледяной, осенний.
Промокли, продрогли. Оба представили, как войдут сейчас в жалкую свою избенку, где крыша протекает, где из углов дует… Эх!
Открыли калитку, вошли в свой садик…
Что такое? Что за чудо?!
У них за оградой-то, братцы вы мои, теплынь, благодать, солнышко светит, флоксы цветут, медовая репа на глазах круглеет, яблоки ветки к земле оттягивают… Словно бы над их крохотной усадьбой раскинулась невидимая прозрачная крыша. Или остался кусочек погожего июльского неба!
Вот какой удивительный подарок, какую удивительную память оставила им Рыбка дорогая.
И так было всю осень и всю зиму. Кругом то ли вьюги, то ли волки воют, а в саду у Мужика тишина, благодать, где-то комарик позванивает, летучая мышка за ним гоняется, все никак поймать не может…
Мужик лежит у себя на чердаке. Дырявая соломенная крыша совсем не мешает ему смотреть на звезды… Лежит Мужик и думает:
«Все же какой удивительный наш пластилиновый мир… Много в нем всякой ерунды, это правда. Но ведь и много справедливого!»
Так прошла зима, наступила весна. А когда пришло настоящее тепло, когда громыхнули первые майские грозы, волшебное небо над Мужиковой избой вдруг исчезло.
Сидел Мужик посреди промокшей избы, утирал рукавом лысину и думал: «Что бы это значило? Может, за что-нибудь на меня рассердилась Рыбка?»
И догадался: нет, не рассердилась она. Просто знак подала, что, мол, с чудесами, конечно, дружить хорошо, однако крышу все-таки надо чинить самому!