– Я ничего не поняла, – проронила Женя, запутавшаяся окончательно в квартирах. – Вы встретились, она, вероятно, рассказала вам о своих планах, и вы, чтобы помочь ей начать новую жизнь, купили у нее квартиру?
– Да-да, именно так все и было. На деньги, вырученные за квартиру, она и поехала в Москву. Насколько я поняла, первое время она снимала комнату где-то в районе Красной Пресни, а потом встретила мужчину и стала жить у него или он ей снял квартиру, точно не знаю. И началась у нее бурная московская жизнь. Ей помогли организовать свое дело, она открыла какие-то торговые точки, но обо всем этом я знаю очень мало. Потому что два года тому назад, когда у нее все рухнуло, она позвонила мне в Питер и сказала, что находится в страшной депрессии, что готова на себя руки наложить… Что все потеряла, что ее кто-то подставил, что она потеряла веру в людей и все такое.
– И вы снова пошли ей навстречу и пустили жить в одну из своих квартир? – спросил, не скрывая своей иронии, Шубин. – Но зачем вам это? Вам что, деньги девать некуда?
– Простите, как вас?..
– Игорь.
– Игорь… Вы не знали ее, а потому вам трудно понять меня. Да это и необязательно. Главное, что я ее понимала.
– Хорошо, вы дорожили вашей дружбой, вам нравилось помогать ей, пусть. В сущности, почему бы не помочь подружке, когда есть такая возможность. Но раз вы говорите, что хорошо знали ее и понимали, тогда, может, ответите на вопрос, зачем ей понадобилось жить под вашим именем? Зачем ей было называть себя Ольгой Астровой? Разве она не понимала, что рано или поздно ее обман раскроется? И вообще, какой во всем этом смысл? Что она была за человек, раз позволяла себе совершать такие поступки? И знали ли вы о том, что она пользуется не только вашей квартирой, но и вашим именем?
– Нет, не знала, конечно. Я, честно говоря, и сама удивлена. Но раз она так поступила, значит, так надо было. Возможно, у нее остались какие-то московские «хвосты», может, она скрывалась от кого-то. Но это всего лишь мои предположения.
– У вас не сохранились ее московские координаты? Телефоны, адреса? Фамилии людей, с которыми она там встречалась?
– Да, у меня есть один ее телефон. И фамилию мужчины, с которым она встречалась или даже жила в Москве, тоже помню: Каротин. Имени не знаю, а то, что она называла его Каротиным, запомнила.
– Когда вы видели вашу подругу последний раз?
– Где-то месяц тому назад.
– Что вы знали о ее настоящей жизни, о том, где она работала, с кем жила, встречалась, кого любила, на что, наконец, жила?
– Я приехала, позвонила ей, и мы встретились в кафе. Она хорошо выглядела, как, впрочем, всегда. Я еще спросила ее, как у нее идут дела, ведь она работала дистрибьютором в одной фирме, занимающейся распространением косметики. Она сказала, что на этом денег не заработаешь, а если и заработаешь, то сразу и потратишь на ту же косметику. Потом рассказала, что у нее есть мужчина, который помогает ей. Но по выражению ее лица я поняла, что она не любит его… Понимаете, у нее был вид женщины, которой все равно, что происходит с ней или вокруг нее, она плыла по течению… я только сейчас это поняла.
– У вас не было намерения выселить ее из квартиры? И понимала ли она, что не может вечно жить в чужом доме?
– Наверно, она даже не задумывалась об этом. А уж у меня-то точно такого намерения не было.
– Но почему? На что она рассчитывала?
– Думаю, она хотела вернуться в Москву. Она так прямо об этом не говорила, но это чувствовалось в ее разговорах. Она словно тосковала по своей прежней жизни…
– Теперь уже я ничего не понимаю. Что это за человек такой: ей ни до чего нет дела, полная бездельница, живет за счет мужчин, пользуется чужой квартирой… Почему ей все всё прощали? – вспылил Игорь.
– Это невозможно объяснить. Быть может, я в глубине души понимала, что она – пропащий человек, и потому жалела ее? Знаете, я бы даже пошла на то, чтобы вернуть ей ее квартиру или оформить свою квартиру на нее. Мне очень хотелось, чтобы она была счастлива.
– И это могло бы случиться? Вы бы подарили ей свою квартиру?
– Да, но только в том случае, если бы я почувствовала, что ей это действительно необходимо. Предположим, она собралась бы рожать. Как не помочь?
– Вы удивительная женщина, редкая, – развел руками потрясенный Шубин. Видно было, как он негодует по поводу того, как таким вот, по его мнению, безалаберным людям вроде Астровой-Рожковой все падает с неба, в то время как люди более достойные вынуждены трудиться в поте лица, чтобы заработать на самое необходимое.
Какой смысл сейчас возмущаться, не понимала Женя, когда этой женщины уже нет в живых? И разве не заплатила она за свою безалаберность самую высокую цену? К тому же Женя незаметно для себя почти сразу же приняла сторону настоящей Ольги Астровой и подумала, что, будь и у нее самой такие возможности, она тоже помогала бы людям и дарила не только квартиры…
– Просто мне средства позволяют делать такие широкие жесты, – словно оправдываясь, объясняла Астрова. – Не было бы у меня квартиры или денег, я бы не смогла помочь ей. Ведь все же относительно, вы не можете этого не понимать. Но вам не кажется, что теперь ваша очередь рассказать мне, что же произошло с Мариной? Как ее убили? Кто?
– Кто? – Шубин промокнул платком влажный лоб. – Если бы мы знали. Ее убили в загородном доме Сайгановых. Вы знаете этих людей?
– Нет. Хотя погодите… Сайганов… Знакомая фамилия. Может, она и называла мне ее… – Астрова жестом попросила Игоря дать ей прикурить. – Сайганов… Дмитрий! Кажется, этого мужчину звали Дмитрий Сайганов. Но, может, я и путаю…
– Нет, вы не путаете. А Валентина Нечаева не знаете?
– Нет. Вот это уже точно. Нет, нет, у меня неплохая память.
Шубину пришлось рассказать о том, что произошло в Бобровке. Ольга Астрова внезапно разразилась слезами. Словно до нее только что начало доходить, что ее близкая подруга погибла.
– Господи, как же это на нее похоже! Да, она была порой эксцентрична и любила повторять, – всхлипывая, рассказывала она, – что мы очень скучно и неинтересно живем. Там, в Москве, видимо, она жила другой жизнью…
– Какой? Неужели она вам ничего о себе не рассказывала?
– Понимаете, у нее был мужчина по фамилии Каротин, и с ним она была счастлива. Об этом и говорить не надо – она просто светилась счастьем… Я приезжала в Москву, мы гуляли с Мариной, радовались встрече… Это я рассказывала ей о своей жизни, о детях, о муже. А она все больше слушала, смеялась. Выглядела очень довольной и, повторяю, счастливой. А вот когда все разрушилось, она уже не молчала, говорила о том, что кругом одна ложь, грязь… Она изменилась, стала жестче, грубее. Словно в ней что-то надломилось. Думаю, что она и к мужчинам стала иначе относиться, циничнее, что ли. Думаю, Каротин совершил по отношению к ней подлость. И она потеряла всякий интерес к жизни. Я надеялась, что этот ее новый мужчина заменит ей Каротина и в ее жизни наступит просветление. А тут вдруг такое… Ножом!.. Это невероятно. Я даже не могу себе этого представить! И где она сейчас?
– В морге.
– Кто-то уже занимается похоронами?
– Нечаев, – ответила Женя. – Валентин Нечаев, тот самый мужчина, который был с Олей… вернее, с Мариной в Бобровке.
– Мне необходимо с ним встретиться, – вдруг совершенно по-деловому произнесла Астрова и даже поднялась со своего места в каком-то порыве. – Я должна тоже принять участие в похоронах. Пожалуйста, прошу вас, дайте мне его адрес, телефон, я должна, должна… Быть того не может, бедная Марина… кто же это тебя?
Женя разочарованно смотрела на то, как Астрова достает из сумочки зеркальце и пудрит себе нос, подкрашивает губы, и думала о том, что ожидала большего от этой встречи. Вот сейчас они расстанутся, и все. А что нового они узнали у нее о Рожковой? Только фамилию ее любовника или мужа – Каротин – и все. Да, еще московский телефон. Все равно маловато. Она напомнила Астровой про обещанный номер телефона, который Шубин тотчас записал под диктовку в свой блокнот. Маловато, конечно, но уже кое-что.
– Мы можем съездить сначала в морг, вы посмотрите на нее, – сказал Игорь Ольге Астровой, выходя из кафе, – а по дороге я попытаюсь связаться с Нечаевым, и вы договоритесь о встрече. Главное, что он в Саратове и не уехал в Москву. Думаю, мне тоже надо бы с ним встретиться, чтобы расспросить его о Каротине. А вдруг он с ним знаком?
– Он что, не местный?
– Нет… Он из Москвы, – и Шубин рассказал Астровой, что знал о планах Нечаева относительно Марины Рожковой.
Глава 19
Ольга Астрова сидела в кафе на набережной и нервно, горстями, бросала в рот соленые сухарики, запивая их пивом. Напротив нее сидел красивый человек в поблескивающих очках и рассказывал ей о своей любви к Марине Рожковой. Это был доктор Нечаев.
По его болезненному виду и потухшему взгляду нетрудно было догадаться, что он страдает. Ольга постоянно представляла себе, что за круглым пластиковым столиком они сидят не вдвоем, а втроем, что между ними сидит и щурится от яркого солнечного света Марина.
– Она бы тоже пила пиво и грызла сухарики. По-моему, в последнее время это была ее основная еда, – говорил Нечаев, глядя вдаль, в расплывающуюся на горизонте зеленую точку маленького острова, находящегося посередине широкой реки. – С одной стороны, выходило, что ей мало надо. Ела как птичка, жила одним днем… Но, с другой стороны, в ресторане заказывала дорогую дичь, рыбу, нисколько не беспокоясь о том, смогу ли я заплатить или нет. Поначалу меня это озадачивало, но потом, когда я познакомился с ней поближе, то понял, что она искренна в своих желаниях и действительно далека от реальной жизни. Она жила как живется. Не любила сидеть дома, была завсегдатаем пивных баров на проспекте Кирова, маленьких ресторанчиков, где можно было провести время за опять же таки кружкой пива и рыбой.
Ольга слушала его с недоверием. Ей казалось, что этот холеный человек сам придумал для себя эту историю безумной любви, чтобы как-то скрасить прежде всего свою явно лишенную тепла и привязанностей жизнь преуспевающего врача и бизнесмена. Она не верила в любовь с первого взгляда, во-первых, а во-вторых, в любовь именно к такой необычной женщине, какой была Марина. Нормальный, психически здоровый мужчина даже при всем желании не сможет увидеть в разочаровавшейся во всем женщине свою любовь. Он, наверно, увидит в ней просто женщину, которую можно без особых усилий уговорить лечь с ним в постель и получить от нее все удовольствия сполна за ужин в ресторане. Марина могла вызвать жалость. Мужчина, пожалевший ее и почувствовавший на своих губах горечь ее поцелуев, может захотеть сделать ее счастливой, но только это тоже не будет любовь. Доктор Нечаев приехал из Москвы, чтобы порыбачить в живописных волжских местах, отдохнуть от московского темпа жизни, суеты. Вместо золотой рыбки он выловил в мутной саратовской водице запутавшуюся в водорослях полупьяную русалку и успел полюбить ее. В это верилось с трудом. Чем могла его обаять Марина? Красотой? Красота ее уже была тронута тленом, это бросалось в глаза, и никакая пудра или румяна не могли скрыть ранних морщин, горьких складок в