Ольга МатюшинаМАЛЯРКА
Писательнице Ольге Константиновне Матюшиной в 1958 году исполняется семьдесят три года. Свыше тридцати пяти лет жизни она работала в партийных издательствах. В 1940 году был опубликован её первый литературный труд — воспоминания о М. Горьком и В. Маяковском.
В суровые дни блокады Ленинграда Ольга Константиновна потеряла зрение. Но неукротимая воля к жизни, чуткость и любовь к людям помогают писательнице вернуться к труду. В эти дни она пишет автобиографическую повесть — «Песнь о жизни» — о героической борьбе ленинградцев за жизнь и победу. Повесть выходит в свет в 1946 году. За последние годы Ольга Константиновна написала три книги: «Жизнь побеждает», «За дружбу» и «Тайна».
Повесть «Тайна» — о нелегальной работе школьных кружков в дореволюционное время — вышла в Детгизе в 1956 году. «Малярка» — новая книга, написанная О. К. Матюшиной для детей: это повесть о жизни девочки Вали — дочери рабочего-революционера. Действие повести происходит вначале в городе Перми, затем в Петрограде (1914–1918 годы).
Прочтя эту книгу, вы узнаете о том, как живописец Кончиков, заметив способности Вали к рисованию, стремится развить её талант, и о том, как настойчивость и желание учиться помогают Вале выдержать конкурс и поступить в художественное училище.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
— Почему растёт трава? Зачем солнышко светит не весь день? А где оно сегодня? Почему так тускло кругом? Скажи, мама!
— Не приставай!
Евдокия Ивановна мыла белый некрашеный пол. Она продирала его песком, тёрла веником. Девочка видела, как покраснело вспотевшее лицо матери. В такие минуты нельзя задавать вопросы, — Валя по опыту знала это. Она замолчала. А спросить надо было, и о многом.
— Валентина, принеси ещё песку.
Мать сунула ей глиняную чашку и снова принялась тереть пол. Девочка, выбежав на улицу, с удовольствием зашлёпала в луже босыми ногами. Набрала в чашку воды, выплеснула её — попала на молодые ростки травы.
— А как травка вылезает?
Валя разгребла землю. Заметила воробья на дорожке, бросилась к нему. Потом бабочка привлекла её внимание…
— Куда ты пропала, негодная? Так-то ты матери помогаешь!
Валюшка схватила оставленную в луже чашку и в один миг притащила её, полную песку. Евдокия Ивановна взяла одной рукой чашку, а другой звонко шлёпнула Валю. Девочка поспешно юркнула за печку и сидела там тихо, пока не кончилась уборка.
Наконец всё поставлено на место. Постлана пёстрая дорожка на полу. Мать умылась, надела чистое платье. Валя думает:
«Какая мама красивая! Высокая, тонкая. Глаза большие, чёрные, косы длинные. И как хорошо она их кругом головы заматывает!..»
— Мама, ты золушка?
Молодая женщина засмеялась. Валька так любила этот серебристый смех! Ей больше не было страшно. Вылезла на середину комнаты. Мать протянула руки, и девочка бросилась к ней. И вот она уже летит к самому потолку. Смеётся, захлёбываясь, повторяя:
— Мама, мамуля, ещё!
— А ну тебя! Скоро отец придёт. Обед еще не готов.
При мысли о муже лицо её стало озабоченным и печальным.
Отец пришёл раньше обычного. Дуня тревожно спросила:
— Что случилось?
Он посадил Валю себе на плечо и зашагал с ней по комнате.
— Димитрий, тебе я говорю или нет?
Испуганное лицо жены требовало ответа. А как ей объяснить? Плакать начнёт…
— Димитрий, не томи, говори сразу: забастовали вы?.. Тебя рассчитали?
Спустив дочку на пол, он подошёл к жене. Порылся в кармане. Положил на стол немного денег.
— Вот всё, что у меня осталось от последней получки. Да ты не горюй, Дуня! Забастовка наверно скоро кончится. Проживём!
За обедом отец шутил, заговаривал с женой, а сам часто задумывался. Валя не понимала. Ей казалось, что мать напрасно обижает папу, самого любимого и дорогого. Девочка была так привязана к отцу! Она редко бывала с ним. Димитрий рано уходил на завод, поздно возвращался. Забежит на минутку пообедать и сразу обратно. Вечером мать велит Вале спать. Девочка лежит с открытыми глазами, а спать очень хочется. Веки сами закрываются. Только хлопнет дверь, — Валюшка уже сидит на постели, тянет руки:
— Папочка!
Он поцелует дочку — а усы у него такие длинные, щекочут, — прикроет Валю одеялом, и она крепко, крепко спит.
Но вот уже несколько дней как отец перестал уходить на завод. Валя была счастлива. Она могла играть, гулять с папой. Его можно было обо всём спросить, он всё объяснял.
Но иногда отец сидел опустив курчавую голову и не слышал её вопросов. Димитрий оживлялся, когда у него собирались товарищи с завода.
Они долго говорили о чём-то и уходили поздно, когда Валя уже спала.
Всё печальнее становилась мать.
За обедом, кроме жидкого супа и небольшого куска хлеба, у них ничего не было.
— Мама, дай молочка!
Димитрий переглянулся с женой.
— Потерпи, Валя, скоро опять будешь пить молоко!
Девочка больше не просила. Отец посадил её на колени и тихо покачивал, о чём-то думая. Он теперь часто сидел так, словно спал. Валя звала его, тянула за усы, целовала.
— Да папка же! Пойдём гулять! Смотри, как солнышко играет на полу!
И отец словно очнётся, примется подметать пол, убирать посуду. Дуня уже несколько дней уходила из дома рано утром. Она нанялась в прачечную стирать бельё. Гроши, заработанные ею, спасали семью от голода.
— Валюшка, это тебе!
Девочка обеими руками схватила копеечную булку, откусила, и ей казалось, что еще никогда в жизни она ничего вкуснее не ела.
Димитрий смотрел на дочку улыбаясь. Он сегодня был весёлый, как прежде. И мать повеселела. На её худом лице даже румянец появился. Она с удовольствием варила кашу из принесённой отцом крупы.
За столом Димитрий несколько раз повторял:
— Всё же мы добились своего! А как я по работе соскучился, Дуня! Как свиданья, жду встречи со станком. Эх, и работать буду — искры полетят!
— Ты бы посмотрел на себя, Митя. Одни кости остались!
— Ничего, подкормимся! И Валя опять станет румяная да толстая. Правда, дочка?
Маленькая дочка плохо разбиралась в происходящем. Весёлый голос отца делал её счастливой. И мать сегодня по-прежнему хозяйничала за столом.
— Дуня, ты больше в прачечную не ходи!
— А как же жить будем? Мы всё продали, заложили. Надо немножко встать на ноги.
— Ну ладно! — нехотя согласился отец и вздохнул: — Извелась ты у меня!..
Утром, едва раздался заводской гудок, Димитрий в рабочей блузе зашагал в Мотовилиху. Дуня, уходя в прачечную, заперла Валю дома. Подражая взрослым, девочка принялась подметать пол, мыть посуду. Больше делать было нечего. Взяла тряпичную куклу, уложила её спать и сама забралась на окошко.
Их маленький домик стоял на окраине города Перми. Под окнами — небольшой огород. В самом углу, у забора, — высокая зелёная берёза.
«А почему у ней ствол из берёсты и такой белый? — думала Валя. — Ветки тонкие, спускаются низко-низко!»
Вот скворец сел на веточку. Она согнулась. Птица перебралась повыше. Качается и поёт.
— Мне бы так! — и девочка сама запела:
«Петушок, петушок,
Золотой гребешок,
Выгляни в окошечко…»
Дальше слов она не знала. Повторила несколько раз одно и то же. Замолчала. Ей стало скучно.
До сих пор Валя редко оставалась одна. А последние недели отец всегда был с нею. Они уходили далеко в поле. Отец ложился на траву. Солнышко грело ему худое лицо. А глаза у него были совсем голубые, как небо…
Вале не хотелось лежать. Она бегала кругом, собирала цветы… Теперь приходилось одной сидеть дома. Она заплакала. И некому спросить, о чём она плачет.
Уже солнце больше не заглядывало в комнату. В огороде на грядки легла тень от берёзы.
— А откуда приходит тень?
О многом надо спросить Вале, а кого спросишь?
Наконец заскрипела и отворилась дверь.
— Мама, мамуля! Не оставляй меня больше одну!
Но маме не до неё. Она суетится у печки, варит что-то, и некогда ей отвечать на бесчисленные вопросы дочки.
Вот и отец вернулся. Он устал.
— Отдохни! — сказала ему Дуня..
А он, как прежде, посадил девочку на плечи и ходит с нею. Хотел подбросить, — едва не уронил.
— Тяжёлая ты стала, дочка!
— А может, ты без работы силы потерял?
Он засмеялся на слова жены. И Валя почувствовала, что в доме у них стало как прежде.
Глава вторая
Валя любила «пачкать бумагу», как говорила мать. Девочку всегда обижали такие слова.
Обычно она показывала рисунки отцу. Глядя на каракули дочки и не желая огорчить её, он восхищался чудесным домом и садом. Постепенно рисунки ребёнка становились осмысленнее. Димитрий уже обращал внимание девочки на недостатки:
— Почему же я стою совсем близко от тебя — и маленький? А мама далеко, в огороде. Зачем ты сделала её такой большой? Так же не бывает, дочка!
— Почему так не бывает?
Димитрий не мог объяснить. Он сам мало учился. А как хотелось учиться! Его взяли из четвёртого класса приходского училища и сразу отдали на завод в Мотовилиху.
— Тебя, доченька, я буду учить! И Валентина Столбова станет… Кем же ты станешь?
Валентина Столбова не задумываясь ответила:
— Трубочистом, папа.
Дуня засмеялась:
— Вот и учи! Немногого хочет наша дочь!
— А почему же ты мечтаешь стать трубочистом? — допрашивал Димитрий.
— Он по крышам ходит. Оттуда всё видно. И высоко-высоко. Я как птица буду!
— Летать хочешь? — сказал Димитрий серьёзно. — Это хорошо!
Постепенно Валя привыкла оставаться одна на целый день. Чтоб скорее проходило время, она приберёт в доме, поиграет с Мурзиком, а потом вытащит бумагу, карандаш и высматривает, что бы ей нарисовать.
— Берёзу! — решила она.
Вся коротенькая жизнь девочки протекала дома или на огороде около дерева. Соседей вблизи не было, и Вале редко приходилось видеть детей. Ленивый, неповоротливый кот Мурзик да белоствольная берёза — вот и все Валины друзья.