. Исторические последствия были судьбоносными. В Англии в эпоху промышленной революции увеличилось производство продуктов для растущего населения; наряду с этим наблюдалось повсеместное разложение общества и хаос. Во Франции постепенно падал уровень жизни крестьян, что вызывало всеобщий страх и недовольство во времена политической и социальной нестабильности. В Ирландии начался катастрофический голод, унесший более миллиона жизней, когда фитофтороз уничтожил урожаи картофеля, а Великобритания пренебрегла своей социальной ответственностью.
Суровая погода 1590-х ознаменовала начало апогея малого ледникового периода – режима экстремальных климатических условий, который длился более двух столетий. Периоды небывалой жары сменялись рекордными холодами, как, например, зимой 1607 года, когда от лютых морозов в Англии раскалывались стволы больших деревьев. Атмосферная обстановка также менялась, поскольку полярные льды расширялись, на севере устанавливались антициклоны, а области низкого давления с мягкими западными ветрами смещались на юг. Из-за антициклонов многие недели дули северо-восточные ветры – вместо преобладавших в прежние столетия юго-западных. Англо-голландский писатель Ричард Верстеган в 1605 году описывал воспоминания бывших капитанов из Нидерландов: «Они часто отмечали, что путь из Голландии в Испанию был на полтора дня короче, чем путь из Испании в Голландию»[109]. В следующем веке глубокие изменения в жизни Европы были отчасти вызваны самой холодной за последние 700 лет погодой.
Начало XVII века было в буквальном смысле громким. Между 16 февраля и 5 марта 1600 года произошло грандиозное извержение 4 850-метрового вулкана Уайнапутина в 70 км к востоку от Арекипы на юге Перу[110]. Уайнапутина выбросила высоко в воздух массивные камни и клубы пепла. Вулканический пепел выпал на площади не менее 300 000 км2, засыпав Лиму, Ла-Пас, Арику и даже корабль, плывший в Тихом океане в 1000 км к западу. Только за первые сутки в Арекипе выпало более 20 см вулканического песка, что привело к обрушению крыш. Пепел кружил в воздухе десять дней, превращая дневной свет во тьму. Погибла по меньшей мере тысяча человек, 200 из которых жили в небольших селениях вблизи вулкана. Лава, валуны и песок образовали гигантские запруды на реке Тамбо. Вода прорвалась и затопила тысячи гектаров сельскохозяйственных угодий, опустошив их и сделав бесплодными. Многие ранчо лишились всего крупного рогатого скота и овец. Местное виноделие было уничтожено.
По масштабу извержение Уайнапутины сопоставимо с извержением Кракатау в 1883 году и пробуждением вулкана Пинатубо на Филиппинах в 1991-м. В верхние слои атмосферы было выброшено не менее 19,2 км3 мелких частиц. Пыль на несколько месяцев затмила солнце и луну и распространилась так далеко, что выпала в Гренландии и на Южном полюсе. К радости климатологов, мелкие частицы вулканического стекла из Уайнапутины хорошо различимы и легко идентифицируются в ледяных кернах. Они были найдены на Южном полюсе в верхних слоях льда, датируемых 1599–1604 годами. Эти следы также присутствуют, хотя и менее отчетливо, в гренландских ледяных кернах. По уровню сульфатов можно определить, что объем выбросов в стратосферу был вдвое больше, чем у Пинатубо, и лишь на четверть меньше, чем при извержении вулкана Тамбора в 1815 году, вероятно, крупнейшем в малом ледниковом периоде по выработке соединений серы.
Пепел Уайнапутины внес сумятицу в климат планеты[111]. Лето 1601 года было самым холодным во всем Северном полушарии с 1400 года и одним из самых холодных за последние 1600 лет в Скандинавии, где солнце померкло из-за постоянной дымки. В Исландии солнечный свет летом был таким тусклым, что предметы почти не отбрасывали тени. В Центральной Европе солнце и луна выглядели «красноватыми, бледными и лишенными сияния». Запад Северной Америки пережил самое холодное лето за последние 400 лет, причем во многих районах в сезон роста кукурузы температура опускалась ниже нуля. В Китае солнце было красным и мутным, в крупных пятнах.
Вулканическая активность вызвала еще как минимум четыре резких похолодания в XVII веке, который ознаменовался по меньшей мере шестью извержениями, повлиявшими на климат[112]. Ни одно из них не могло сравниться с событиями лета 1601-го, но в 1641–1643, 1666–1669, 1675 и 1698–1699 годах отмечались заметные пики похолодания, связанные с вулканической активностью. Идентифицировать эти извержения не удается, за исключением того, что произошло 4 января 1641 года, когда вулкан Паркер на филиппинском острове Минданао взорвался «с грохотом канонады». Анонимный испанский очевидец писал: «К полудню мы увидели, что с юга надвигается великая мгла, которая постепенно накрыла весь небосвод… К часу дня мы очутились в ночной темноте, а к двум часам – в таком глубоком мраке, что не видели своих рук, вытянутых перед глазами»[113]. Матросы стоявшей неподалеку испанской флотилии в середине дня зажгли огни и лихорадочно сгребали пепел с палуб, страшась из-за тьмы, что «близится Судный день». Вулканическая пыль повлияла на температуру по всему миру.
Регион вулкана Уайнапутина, Перу.
Большинство европейских фермеров по-прежнему практиковали архаичные методы земледелия, которые были известны их предкам задолго до начала Средних веков. Но уже происходили перемены, подстегиваемые ростом выгодных рынков в развивающихся городах и все большей рискованностью натурального хозяйства. Медленно, но верно, сражаясь с непредсказуемой и штормовой погодой, безымянные крестьяне внедряли новые аграрные методы. Они приспосабливались к новому климатическому режиму, когда экстремальные холода, жара и осадки стали обычным явлением, а с ними возросла угроза нехватки продовольствия.
Англичане не были первыми новаторами. Еще в XIV–XV веках во Фландрии и Нидерландах началась низкотехнологичная сельскохозяйственная революция. Крестьяне все еще повсеместно использовали косы для срезания колосьев, а также легкие плуги, которые тянули животные. Фермеры строили примитивные ветряные насосы, чтобы осушать или увлажнять землю. Неграмотные, не знающие о сельскохозяйственных новшествах в других странах, но имеющие огромный опыт работы в сложных условиях, фламандские и голландские фермеры экспериментировали с травопольной системой и целенаправленным выращиванием трав и кормовых растений для скота. Вместо того чтобы оставлять ценные гектары под паром, они сажали полевой горох, бобы и особенно богатый азотом клевер, а также гречиху, дрок и кормовую репу. Все это давало пищу людям и животным. Количество залежных земель значительно сократилось, а потом они и вовсе практически исчезли.
Эти инновации развивались во Фландрии в позднем Средневековье, когда, несмотря на высокую плотность населения, число ее жителей росло довольно медленно. Благодаря изобилию кормов все большее значение обретало животноводство. По мере того как обновленное сельское хозяйство разрывало порочный круг чрезмерной зависимости от хлеба, на рынок поступало все больше навоза, мяса, шерсти и кожи. В это же время крестьяне стали выделять участки поля, которые сначала отводили под злаки, а потом засевали травой, а в XVI–XVII веках – клевером. Пять или более лет на лугу пасся скот, после чего хорошо удобренную почву распахивали и вновь засеивали зерновыми. Такие самоподдерживающиеся циклы значительно повысили продуктивность земель, особенно в сочетании с посадкой и быстрой уборкой репы непосредственно после сбора ржи или льна. Кроме того, фермеры начали выращивать и технические культуры, такие как лен, горчица и хмель, используемый в пивоварении.
Революция в земледелии произошла в то время, когда местное производство зерна было подорвано массовым импортом из балтийских портов. Фермеры по необходимости и из соображений выгоды постепенно отказывались от натурального хозяйства. В условиях диверсифицированной сельской экономики и свободного доступа к импортному хлебу и водным путям для его доставки людям было достаточно легко приспособиться к периодам холодов и чрезмерных осадков. Наибольшей проблемой было повышение уровня моря. В низменных прибрежных районах общины принимали регулярные меры для защиты деревень при помощи земляных дамб, которые перекрывали естественные бухты и ограждали жителей от высоких приливов и штормовых волн. Появление водяных насосов, приводимых в действие силой ветра, позволило полностью откачивать воду с отгороженных полей, а затем добывать там торф и продавать его в качестве топлива.
Технологии осушения земель стали важнейшим достижением голландцев и позволили преобразить страну. С конца XVI до начала XIX века локальные меры постепенно сменялись возведением профессионально спроектированных береговых укреплений, и площадь сельскохозяйственных угодий Голландии выросла на треть – примерно на 100 000 га. Бóльшая часть этой территории была отвоевана у моря между 1600 и 1650 годами. Голландцы обладали необходимыми техническими навыками и достаточно гибкой социальной структурой, чтобы смягчить наихудшие последствия краткосрочных климатических изменений. Возможно, малый ледниковый период принес им больше пользы, нежели вреда. Широкомасштабная мелиорация земель превратила пассивы в ценные активы, которые помогли голландцам создать первую в Европе экономику современного типа[114].
Сельскохозяйственная революция в исторических Нидерландах сопровождалась быстрым сокращением площадей частных земельных владений по мере повышения урожайности культур и роста погектарного дохода. Эти факторы способствовали эффективности небольших фермерских хозяйств, расположенных вблизи торговых городов. Профессионализм и конкурентные преимущества голландских и фламандских фермеров были уникальны для Европы того времени. Их методы распространились в Англии лишь в XVII–XVIII веках, а во Франции еще позднее. Внедрению новшеств препятствовали обычаи и предрассудки многих поколений.