– Прекрати, Анна! Ничего я с тебя не возьму. Колю в школу нужно будет собирать к сентябрю, сколько всего надо. Отложи – будет на что купить.
– Спасибо вам. За всё. Не знаю, что бы мы без вас делали! – Мамин голос опасно дрогнул, и Колька понял, что она вот-вот заплачет. Вера Береславовна, видимо, тоже это поняла, потому что быстро сменила тему и отослала маму поливать огород.
Когда в конце августа Кольке исполнилось десять, мама подарила ему роликовые коньки и огромный конструктор. А Вера Береславовна – сотовый телефон. Круче, чем у Варламова! Колька завопил от восторга, а мама закусила губу и сказала, что они не могут принять такой дорогой подарок…
– От чужого человека? – договорила за маму Вера Береславовна.
– Нет, конечно же, вы нам никакая не чужая! – испугалась мама. – Просто вы и так для нас с Колей столько делаете, что просто неудобно!
– Считайте, это Коле от бабушки Иры. Она ведь, царствие ей небесное, каждый год покупала внуку подарок ко дню рождения, но отослать не решалась. Ходила по магазинам, долго выбирала игрушки, потом хранила в шкафу и постоянно доставала, разглядывала, гладила… А под Новый год относила в ближайший детский сад. Только в самый первый раз, когда ему годик был, послала подарки вам на Север – посылка обратно вернулась.
– Вера Береславовна, мы с мамой, вы же понимаете…
– Я никогда никого не осуждаю и не обсуждаю, – отрезала та.
– Может, мы отдадим вам часть суммы? – робко предложила мама.
– Только попробуйте, – серьёзно ответила Вера Береславовна.
– Главное, это самое, что ребенок доволен! – подвёл итог дядя Валера, с которым мама недавно познакомила Кольку.
Дядя Валера – это мамин друг, тоже работает в «Радуге», таксистом. У него всё широкое – лицо, плечи, ладони, спина. А голова как апельсин: круглая, лысая и бугристая. Колька вслух называл его дядей Валерой, как мама велела, а про себя – «Это-Самое». Без этих двух слов дядя Валера разговаривать не умел. «Ты, это самое, уроки все сделал?», «У Серёги-то, это самое, машину стукнули!»
Мама и дядя Валера дружили не так, как Колька с Саньком из третьего подъезда или с Юркой из Уренгоя. Поначалу «Это-Самое» приходил к ним в гости по вечерам с цветами для мамы и пирожными для Кольки. Или заезжал за мамой, и они вдвоём отправлялись куда-то. Причём мама затейливо укладывала волосы, долго красилась, надевала «выходные» платья и туфли на высоченных каблуках, вертелась перед зеркалом и приставала к Кольке с вопросами: «Ну, как я? Не очень толстая?» Кольке казалось, что краше мамы никого на свете быть не может, он ей так и говорил, а она махала рукой и хихикала, как девчонка. Через два месяца такой дружбы дядя Валера пришёл и остался насовсем.
– Ему что, жить негде? – удивился Колька.
– Сынок, понимаешь… Ну, ты же понимаешь, – смутилась мама.
Колька ждал, что она скажет дальше. Мама слегка покраснела и продолжила:
– Мы с дядей Валерой хотим быть вместе. Он мне нравится и… И я ему. А тебе нужен отец!
– Зачем это? Жили же мы без никакого отца!
– Вот именно – «без никакого»! Твой отец живет себе припеваючи, ни разу не поинтересовался, каково нам! А мне знаешь, как тяжело одной сына растить!
– Тебе разве со мной тяжело? – обиделся Колька. – Я же помогаю! Посуду мою, кровать заправляю, в магазин хожу и вообще…
Они разговаривали ещё долго. Мама то ругала Кольку за непонятливость, то бросалась целовать. Потом она, наверное, устала, и сказала:
– Всё, Коля, это вопрос решённый. Мы с дядей Валерой взрослые люди и знаем, как лучше. Он хороший и тебе понравится, вот увидишь. Может, ты даже захочешь его папой звать.
Ничего такого Кольке не хотелось. Какой он папа? Дядька как дядька. Когда мама готовит, торчит на кухне рядом с ней и рассказывает про машины, дороги и гаишников.
– Чего она так радуется, что он теперь с нами? Ей со мной что, плохо жилось? – спросил Колька у Веры Береславовны. – Зачем «Это-Самое» понадобился?
Они собрались печь шарлотку. Колька перемешивал тесто в большой миске, а Вера Береславовна нарезала яблоки. Взяла очередное и сказала:
– Понимаешь, дружок, люди так устроены, что нуждаются одновременно в большом количестве самых разных вещей. Тебе необходима еда, но нужна и вода, так ведь? Нельзя сказать: вот тебе ботинки, так что обойдись без рубашки!
– Человек – не какая-то там рубашка!
– Верно, но принцип тот же. Положи конфету на место! Сейчас суп будет готов, испортишь аппетит. Ты мамин сын, она тебя любит больше всего на свете, и это изменить невозможно. Но вместе с тем ей нужен человек, который будет помогать, поддерживать, снимет с неё часть обязанностей и возьмёт их на себя. И будет с ней рядом, когда ты, дружочек, вырастешь, может, захочешь уехать жить в другой город, женишься…
– Вот ещё!
– Непременно женишься, заведёшь семью, детей. – Она помолчала. – Запомни: нужно отдавать кому-то своё сердце, чтобы чувствовать себя по-настоящему живым. – Вера Береславовна посмотрела на Кольку долгим взглядом и потом почему-то сказала: – Спасибо тебе.
– За что? – Она иногда говорила непонятное.
– За то, что с головы до ног мукой обсыпался! – строго ответила Вера Береславовна и даже нахмурилась, но Колька видел, что глаза у неё улыбаются. – Немедленно отправляйся в ванную и приведи себя в порядок.
– Но папой я его называть не буду! – прокричал он уже из ванной.
– Имеешь право. Это звание надо заслужить.
Если уж совсем честно, дядя Валера был не плохой. Не вредничал, не ругался, не орал, не приставал с глупыми вопросами про оценки, выпивал не часто и во хмелю был тихим и спокойным. Почти каждый вечер покупал сладости и фрукты. Маму называл Анечкой, целовал в щёку, помогал ей по дому. Она стала совсем другая – лёгкая, улыбчивая. Вечно напевала что-то, хохотала, тормошила и зацеловывала Кольку.
Дядя Валера много работал и, видимо, хорошо зарабатывал. Вскоре в квартире появились новая стиральная машина и телевизор. «Это-Самое» отремонтировал краны и розетки, сделал ремонт в ванной, купил маме дубленку, а Кольке – зимнюю куртку с капюшоном. Когда Колька спросил, как он жил раньше, дядя Валера обстоятельно «обрисовал свою жизненную ситуацию»: жил с женой в каком-то районном центре, работал шофёром. Потом они разошлись (как мама с папой, но только детей у них не было), и он приехал в Казань. Снимал квартиру, работал и страдал, потому что думал, что все женщины одинаковые. А потом встретил ни на кого не похожую Колькину маму.
– Мы, это самое, поженимся, Коля, – завершил дядя Валера свой рассказ.
– Женитесь, – согласился Колька. – Чего уж теперь.
В середине ноября мама и дядя Валера поженились: расписались и устроили дома праздничный ужин. В узком кругу, как она сказала. Кроме молодожёнов и Кольки за столом была только Вера Береславовна. Они с мамой нарядились в красивые платья и сделали прически в парикмахерской, «Это-Самое» и Колька мучились в костюмах с галстуками.
Колька вспомнил своё давнее новогоднее желание и подумал, что оно почти сбылось. Вот только если бы вместо дяди Валеры за столом сидел папа! Что бы ни говорила о нём мама, Колька всё равно считал его хорошим и иногда мысленно с ним разговаривал. Папа в этих беседах был точь-в-точь, как Джек Воробей из «Пиратов Карибского моря», такой же весёлый, находчивый, озорной, смелый и немножко сумасшедший.
Когда они пили чай с тортом, мама робко поглядела на Веру Береславовну, тихонько перевела дыхание, отставила чашку в сторону и решилась:
– Верочка Береславовна, извините, я бы хотела… то есть мы хотели… – Она умолкла и выразительно посмотрела на новоиспеченного мужа.
– Разумеется, Коля переночует у меня, – сказала Вера Береславовна. – Твои извинения совершенно ни к чему. Или ты о другом хотела попросить?
Мама снова вздохнула, опять посмотрела на дядю Валеру, который почему-то никак не желал приходить ей на помощь, и выпалила:
– Нам на работе дали небольшой отпуск. Всего неделю. Мы хотели съездить отдохнуть в санаторий. На пять дней.
– Отличные условия! – наконец-то подключился и он. – Питание четырёхразовое, это самое, бассейн, кинотеатр, солевая шахта, процедуры всякие полезные.
– Езжайте, конечно, – одобрила Вера Береславовна. – Ты, Анюта, как в Казань переехала, так ни разу в отпуске и не была. За квартирой присмотрю, не переживайте.
– Круто! – обрадовался Колька и спросил: – А школа?
Спросил и замер. Вдруг скажут: и вправду, мы об этом как-то не подумали! Придётся не ехать.
– Дело в том, что… – Мама залилась краской и виновато посмотрела на Кольку. – Сынок, мы с дядей Валерой хотели съездить одни и попросить Веру Береславовну, чтобы она побыла с тобой.
– Это самое, свадебное путешествие, – вставил дядя Валера.
– Вера Береславовна, – умоляюще произнесла мама. – Вы не могли бы… Но если нет, то тогда мы не поедем!
– Почему не могла бы? Охотно останусь с Колей, если он не против.
Кольке ужасно захотелось крикнуть маме: «Предательница! Появился «Это-Самое», и ты с ним сразу в санаторий собралась? А как же я?!» Он даже открыл рот, но посмотрел на маму – покрасневшую, смущённую, испуганную, но в то же время счастливую. Посмотрел на дядю Валеру, который потянулся к маме и тихонько, успокаивающе погладил её по руке. Посмотрел – и ему вдруг пришло в голову, что мама, наверное, тоже загадывала свое желание Деду Морозу. Просила, чтобы когда-нибудь рядом с ней оказался человек, который полюбит её и станет о них с Колькой заботиться. Добрый, простой, честный. И ничего, что он ни капельки не похож на отважного пирата Джека Воробья… А Дед Мороз, которого вообще-то не бывает, как-то умудрился исполнить её желание. Так неужели он, Колька, возьмёт и всё испортит?
– Ладно уж, езжайте, – сказал он. – Я вас тут подожду.
– Сынок, ты не обижаешься? – спросила мама.
– Ещё чего! Что я, маленький – обижаться?
– Побудешь немного без меня? Без нас, – поправилась она.
Колька молча кивнул.