На горизонте ни единого судна, ни единого рыбачьего баркаса! Впрочем, если бы даже какое-нибудь судно и появилось поблизости, заметить с него накренившийся корпус шхуны без мачт, то и дело исчезавший в волнах, было довольно трудно. И тем не менее спасти шхуну могла только встреча с каким-нибудь судном. Если «Дорис» по-прежнему будет дрейфовать в западном направлении, она погибнет вместе с грузом, разбившись о прибрежные скалы. А нельзя ли направить шхуну туда, где часто появляются рыбаки? Но тщетно пытался Малыш поднять с помощью шкотов хотя бы обрывок паруса на обломок мачты. Нет, одному ему не справиться… Оставалось надеяться лишь на Провидение…
День прошел, а положение не изменилось. Малыш уже не боялся, что «Дорис» затонет, поскольку крен на правый борт не увеличился. Единственное, что ему оставалось, — это смотреть на море в надежде, что появится какое-нибудь судно.
А пока наш юный герой перекусил, чтобы восстановить силы. Но ни на мгновенье — и это следует подчеркнуть особо, — ни на мгновенье он не позволил себе поддаться отчаянию и потерять голову. Наш герой помнил только одно: он обязан спасти свой груз.
В три часа дня на востоке показался дымок. А через полчаса Малыш уже ясно различил контуры большого парохода, шедшего в северном направлении на расстоянии пяти-шести миль от шхуны.
Малыш принялся подавать сигналы с помощью флага, привязанного к шесту, увы, безрезультатно.
Но какой же неукротимой энергией обладал этот мальчуган, если даже теперь он не впал в отчаяние! Наступил вечер, и надежды встретить сегодня какое-либо судно уже не оставалось. Никаких признаков близости суши. Небо вновь заволокли тяжелые облака, и безлунная ночь обещала быть темной. Однако ветер стих и море заметно успокоилось.
Было довольно холодно, и, пожалуй, следовало спуститься в каюту. Торчать наверху не имело смысла, поскольку разглядеть хоть что-нибудь даже на расстоянии полукабельтова[250] было невозможно. Вконец измотанный бесконечными тревожными часами, сломленный усталостью, Малыш уже не мог противиться сну. Он стянул одеяло с койки, лечь на которую уже не мог, поскольку она сильно накренилась, завернулся поплотнее, улегся около переборки и мгновенно заснул.
Малыш проспал большую часть ночи. Начинало светать, когда его разбудили доносившиеся сверху крики. Он встал и прислушался… Быть может, «Дорис» прибило к берегу?… Или на рассвете ее заметили с какого-то судна?…
— Наше… мы первые! — раздались мужские голоса.
— Нет… наше! — звучали в ответ другие.
Мальчик сразу догадался, в чем дело. Никаких сомнений в том, что «Дорис» заметили. К ней одновременно, видимо, причалили несколько судов, и теперь разгорелся спор о том, кому должна принадлежать добыча… Вот моряки или рыбаки уже взобрались на шхуну, заполонили палубу, и началась потасовка… Спасатели разошлись не на шутку!
Стоило Малышу появиться, и стороны пришли бы к согласию. Однако наш герой решил не спешить. Ведь покажись он на палубе, все эти люди набросились бы на него не задумываясь. Они без колебаний выбросят его за борт, чтобы разделаться с еще одним претендентом на право владения шхуной. Надо было немедленно спрятаться куда-нибудь, не теряя ни минуты. И юный коммерсант укрылся в самой глубине трюма, спрятавшись за ящиками с товаром.
Через несколько минут свара прекратилась — явное свидетельство того, что на борту воцарились мир и согласие. Враждующие стороны договорились поделить груз, как только приведут шхуну в порт.
Все так и случилось. Две рыбачьи фелюги[251], вышедшие на рассвете из Дублинского залива, заметили в море дрейфующую шхуну на расстоянии трех-четырех миль от берега. Обе тотчас направились к почти перевернутому вверх дном судну. Разумеется, соперники изо всех сил соревновались в скорости, поскольку, по укоренившейся традиции, покинутое судно принадлежит тому, кто первым взойдет на борт. Однако по иронии судьбы обе шлюпки подошли к «Дорис» одновременно. В результате началась ссора, обмен угрозами. Началась драка, и жестокое, кровопролитное сражение продолжалось до тех пор, пока наконец обе группы не достигли согласия в вопросе о разделе добычи. Да уж, неплохой «улов» достался лихим рыбачкам с побережья!
Едва Малыш успел спрятаться в трюме, как владельцы обеих шлюпок быстро спустились по трапу в каюту капитана. И как же радовался Малыш своей предусмотрительности, когда услышал следующий разговор:
— Здорово повезло, что на борту шхуны никого нет!…
— А если бы кто и был, на свою беду, то быстро бы отправился за борт!
Сомневаться в том, что эти пираты не остановились бы перед убийством, лишь бы завладеть грузом, конечно же не приходилось.
Через полчаса «Дорис» была взята на буксир; обе фелюги поставили паруса, гребцы навалились на весла, и вся флотилия направилась в Дублин.
В половине десятого рыбаки достигли входа в залив. Однако войти туда во время отлива, да еще с «Дорис» на буксире, они не смогли и двинулись к Кингстауну, где вскоре и ошвартовались у мола.
Там собралась толпа народу. Поскольку в газетах уже появилось сообщение о том, что шхуна обнаружена и должна быть отбуксирована в Кингстаун, на молу собралась вся семья Малыша — мистер О'Брайен, Грип, Сисси, Боб и Кэт, прибывшие поездом…
Представьте себе отчаяние родных и близких Малыша, когда они узнали, что рыбаки нашли лишь покинутое судно!… Малыша на нем нет… Малыш погиб… И все дружно залились горючими слезами…
В этот момент появился комендант порта, дабы провести расследование всех обстоятельств спасения шхуны и решить вопрос о том, кому будет принадлежать судно и груз… Да, спасателям крупно повезло!…
И вдруг из люка появился… мальчуган! И тут же радостные крики «своих» смешались с яростными протестующими воплями горе-спасателей!
В одно мгновенье Малыш очутился на причале и попал в объятия Сисси, Грипа, мистера О'Брайена… Немного оправившись от столь жаркой встречи, Малыш решительно подошел к коменданту порта и твердо заявил:
— «Дорис» не была покинута, и весь груз принадлежит мне!
Да, наш герой спас ценный груз одним своим присутствием на борту.
Любые споры стали бесполезны. Права Малыша были непреложны. Груз был признан его собственностью, а права на шхуну остались за капитаном Клиром и его матросами, которых подобрали в море накануне. Рыбаки были вынуждены довольствоваться премией, полагавшейся им по закону.
А теперь попробуйте представить себе, как счастливы были наши герои, когда через час все вновь встретились наконец в магазине «Литтл Бой энд К°»! Первое морское путешествие Малыша оказалось на редкость опасным! И тем не менее Боб тут же заявил во всеуслышание:
— Ах! Как бы мне хотелось оказаться там вместе с тобой!…
— Несмотря ни на что?…
— Несмотря ни на что!
Глава XVПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?…
Решительно, с тех пор как Малыш покинул замок Трэлингер, его жизнь представляла собой цепь следовавших одна за другой удач: он спас Боба и стал ему братом, вновь обрел Грипа и Сисси, благополучно их поженил, не говоря уже о финансовых успехах в качестве владельца магазина «Для тощих кошельков». Он неуклонно и настойчиво двигался к процветанию и богатству благодаря своей сообразительности и уму и, следует добавить, большому мужеству, что подтверждает его поведение на борту «Дорис».
Но была одна вещь, которой нашему герою явно недоставало до полного счастья: он не мог отблагодарить членов семейства Маккарти за все, что они для него сделали.
Поэтому можно себе представить, с каким нетерпением ожидал Малыш появления парусника «Квинсленд»! А судно запаздывало. Ничего удивительного — с парусниками, целиком зависящими от воли ветра, да еще в период равноденствия, всегда так. Впрочем, причины для беспокойства пока не было. Малыш позаботился отправить в Кингстаун письмо, и Беннеты, владельцы «Квинсленда», обещали известить Малыша телеграммой, как только будут получены новые сведения о шхуне.
А между тем жизнь в магазине компании «Литтл Бой» била ключом. Малыш стал героем — пятнадцатилетним героем. Опасные приключения на борту «Дорис», сила воли и редкое упорство, проявленные Малышом в столь сложных обстоятельствах, сослужили ему добрую службу. Юный коммерсант и раньше пользовался в городе большим уважением, теперь же оно переросло в подлинное восхищение. Груз, спасенный мальчиком с риском для жизни, поистине стал для него подарком судьбы. И он сумел воспользоваться этим даром Провидения, ибо поток покупателей осаждавших магазин «Для тощих кошельков», просто не иссякал. Мгновенно пустевшие полки тут же заполнялись новыми товарами. Стало прямо-таки писком моды покупать чай с «Дорис», сахар с «Дорис», пряности с «Дорис», вино с «Дорис». Наплыв в отдел игрушек несколько упал, и Бобу, с двумя новыми служащими, пришлось прийти на помощь Малышу и Грипу. Сидевшая за конторкой Сисси едва успевала выписывать счета. Мистер О'Брайен полагал, что через несколько месяцев капитал, вложенный в сделку с грузом «Дорис», должен возрасти вчетверо, а то и впятеро. Иначе говоря, три с половиной тысячи фунтов должны были превратиться по меньшей мере тысяч в пятнадцать. И в своих расчетах бывший негоциант не ошибся! Кроме того, он во всеуслышание заявлял, что вся заслуга в этом предприятии принадлежит лично Малышу. Он, старый лис, лишь одобрил саму идею! А осенила сия гениальная идея именно юного патрона, узревшего объявление в «Шиппинг-газетт» и с завидной энергией воплотившего в жизнь дерзкий план!
Ничего удивительного поэтому, что магазин «Литтл Бой» стал не только самым привлекательным, с точки зрения богатства выбора товаров, но и самым красивым не только на Бэдфорд-стрит, но и во всем квартале. Буквально во всем здесь чувствовалась женская рука. Кроме того, Грип сделался незаменимым помощником Сисси. Ей-богу! Он даже начал привыкать к мысли, что действительно стал ее мужем, особенно с тех пор, как у него появилась надежда, — ох уж это родительское тщеславие! — что его род на нем не закончится. И что за великолепный муж вышел из этого парня! Такой пр