ента, беззастенчиво обдирая его при этом.
На пристани их милостей уже ожидала лодка с командой из пяти человек: четверо на веслах, пятый — на корме у руля. Мягкие сиденья и небольшой навес на случай, если зарядит дождь или солнце будет слишком жарким, обеспечивали должный комфорт пассажирам. Лорд и леди Пайборн разместились на мягких сиденьях, рядом устроился граф Эштон. Слуги и грум заняли места на носу. И вот швартовы отданы, весла одновременно опустились на воду, и лодка отошла от берега.
Килларнийские озера занимают площадь в двадцать один квадратный километр. Всего их три: Верхнее озеро, питаемое водами рек Гринсхорн и Дугэйрн; озеро Макросс, или Тор, куда впадает Овенгрифф, пройдя по узкому проливу Лох-Рейндж; Нижнее озеро, или Лох-Лейн, откуда берет начало река Лон, впадающая в залив Дингл на побережье Атлантического океана. Следует заметить, что сток здесь направлен с юга на север, — поэтому Нижнее озеро расположено севернее остальных.
На карте три водоема весьма напоминают силуэт огромной перепончатолапой птицы, например, пеликана, одной лапой которого служит канал Лох-Рейндж, когтем — Верхнее озеро, а телом — озера Макросс и Лох-Лейн. Таким образом, поскольку отправной точкой служил северный берег Лох-Лейна, плавание проходило вверх по течению: сначала — Нижнее озеро, затем — Макросс, далее вверх по проливу Лох-Рейндж и, наконец, Верхнее озеро. По расчетам лорда Пайборна, на осмотр каждого водоема отводился один день.
К югу и западу тянется самая высокая гряда гор Зеленого Эрина, доходящая до изумительно красивого залива Бантри, глубоко вдающегося в побережье графства Корк. Есть там маленький рыбацкий порт Гленгаррифф, где в 1796 году высадился генерал Ош с четырнадцатью тысячами солдат, посланных Французской Республикой на помощь ирландским братьям.
Самое большое из трех озер, Лох-Лейн, насчитывает пять с половиной миль в длину и три мили в ширину. По западному берегу тянется цепь покрытых лесом холмов Каррантуилл, принадлежащих в основном хозяевам Макросса. На озере есть несколько островов: Лэмб, Хэрен, Маус. Самый большой из них — остров Росс, а самый красивый — Эннисфолэн.
К этому-то острову и направилась лодка с туристами. Погода стояла отличная. Солнечные лучи щедро лились на землю, что довольно редко случается в этих краях. Легкий бриз слегка рябил зеркало вод. Малыш упивался дыханием природы, любуясь восхитительными пейзажами, что открывались его взору по мере движения лодки. С трудом удерживался Малыш от восторженных восклицаний, понимая, что его эмоции будут сочтены неуместными и господа прикажут замолчать.
И в самом деле, лорд и леди Пайборн были бы поражены, узнай они, что существо без роду и племени, без воспитания, без родословной способно воспринимать красоту природы, созданную, как известно, только для услаждения аристократических взоров. Следует помнить, что их милости совершали экскурсию только потому, что так было принято среди людей их круга; скорее всего, никаких впечатлений из этой поездки они не вынесут. Что касается графа Эштона, то все красоты природы были вообще не для него! Он захватил с собой несколько удочек и решил порыбачить, пока его высокородные родители будут бродить по окрестным развалинам, исполняя нудную обязанность.
Это очень огорчало Малыша. И действительно, когда лодка причалила к острову Эннисфолэн, маркиз и маркиза сошли на берег и предложили сыну сопровождать их, но сверхблагородный отпрыск не замедлил отказаться:
— Благодарю покорно, уж лучше я буду удить рыбу, пока вы гуляете!
— Но ведь здесь, — заметил лорд Пайборн, — сохранились руины знаменитого аббатства. Мой друг, лорд Кенмайер, владелец этого острова, не простит мне…
— Однако раз граф предпочитает… — небрежно бросила маркиза.
— Вот именно… предпочитаю, — ответил граф Эштон. — И мой грум останется со мной, чтобы готовить наживку.
За сим маркиз с маркизой удалились, в сопровождении Мэрион и Джона, а Малыш, к своему великому сожалению, из-за каприза юного Пайборна так и не увидел археологических достопримечательностей острова. К тому же маркиз с супругой не вынесли никакого впечатления от увиденного. Их невосприимчивый и пресыщенный ум не тронули ни красота месторасположения монастыря, основанного в VI веке и состоявшего из четырех величественных строений, ни часовня в романском стиле[166], с тонкой резьбой по камню, украшавшей своды, ни весь ансамбль, утопавший в буйной растительности, под купами остролиста, тиса, ясеня и толокнянки, лучшими образцами которой славится «Остров Святых», который, по меткому выражению мадемуазель де Бове, является жемчужиной Килларни!
Однако, отказавшись сопровождать родителей, граф Эштон времени даром не терял. Правда, великолепная форель сорвалась с крючка по его же вине, однако всю досаду он выместил на груме, осыпав беднягу незаслуженными грубыми упреками. Зато два-три угря, попавшиеся на крючок, доставили графу несравнимо больше удовольствия, нежели никчемные руины, на которые ему было абсолютно наплевать.
Рыбалка настолько захватила графа, что он не пожелал осмотреть и остров Росс, куда лодка причалила часом позже. Он снова и снова забрасывал удочку в прозрачные воды озера. Малыш был вынужден остаться с юным джентльменом, пока лорд и леди Пайборн величественно «прогуливали свое безразличие» по тенистым аллеям во владениях лорда Кенмайера.
Остров Росс, площадью в двадцать четыре гектара, соединен с восточным берегом озера дамбой и дорогой, проходящей рядом с замком лорда, настоящей крепостью XIV века. Что, по-видимому, неприятно поразило маркиза и маркизу, так это то, что и остров Росс, и парк открыты для свободного доступа жителей и туристов, для всех, кто любит гулять по зеленым лужайкам, расцвеченным мятой и асфоделями[167], среди зарослей азалии и рододендронов, под могучими кронами вековых деревьев.
После двухчасовой прогулки, прерываемой частыми остановками, их милости вернулись в маленький порт к прогулочной лодке. Граф Эштон как раз громко отчитывал грума, и маркиз с маркизой, разумеется, незамедлительно встали на сторону своего драгоценного сыночка, не пожелав даже уяснить суть дела. А «вина» Малыша заключалась в том, что рыбалка выдалась неудачной, поскольку рыба не желала насаживаться на крючок юного джентльмена. Отсюда и отвратительное настроение графа, не покидавшее его до самого вечера.
Наконец все вновь уселись в лодку, и гребцы взяли курс на середину озера. Предстояло посетить шепчущий водопад О'Салливан, что находится ближе к западному берегу, а затем уже отправиться в устье Лох-Рейнджа, около которого находился Диниш-коттедж, где лорд Пайборн и рассчитывал провести ночь.
Малыш вновь уселся на носу; он очень переживал из-за очередной несправедливости хозяев. Однако вскоре все было забыто, и воображение унесло нашего героя на дно сказочного озера. В путеводителе он вычитал любопытную легенду о Килларнийских озерах. Когда-то на этом месте простиралась обширная долина, защищенная шлюзом от слишком полноводных рек, текущих поблизости. Однажды девушка, которой было поручено следить за уровнем воды, неосторожно оставила затвор открытым, и вода затопила окрестные деревни и всех жителей. С тех пор, гласит легенда, все они живут на дне озера, и, если внимательно прислушаться, можно услышать, как они празднуют воскресенья в царстве угрей и форелей, под неподвижными водами Лох-Лейна.
Было четыре часа, когда лодка достигла берега у Диниш-коттеджа, возле устья пролива Лох-Рейндж, в самой глубине бухты Глена. Условия для ночлега были вполне сносными, но в девять часов, когда Малыш наконец получил свободу, вдруг последовал строгий приказ: груму надлежало неотлучно находиться в своей комнате. А значит, прощай, приятная прогулка!
Следующий день был посвящен знакомству с озером Макросс. Это озеро, длиной в две с половиной мили и шириной вполовину меньше, представляет собой, собственно говоря, обширный пруд правильной формы. Расположено оно посреди поместья, покинутого хозяевами, отчего прекрасный строевой лес, вернувшийся в свое естественное состояние, только выиграл.
На сей раз граф Эштон соизволил сопровождать маркизу с маркизой. И если грум тоже принял участие в экскурсии, то только в качестве оруженосца, поскольку хозяин доверил ему нести ружье и ягдташ. Когда-то в окрестных лесах во множестве водились кабаны и дикие свиньи; сейчас же они почти исчезли, уступив место большим благородным оленям, которым, однако, тоже грозит поголовное истребление по всему Соединенному Королевству.
Так что граф Эштон непременно совершил бы какой-нибудь охотничий подвиг, если бы чрезвычайно пугливые олени захотели приблизиться к нему на расстояние выстрела. Увы и ах! А ведь к охоте были привлечены два лодочника, выполнявших роль загонщиков, и Малыш — в качестве охотничьей собаки. Из-за глупой прихоти наш герой не смог обозреть живописный водопад Тор и францисканское аббатство XIII века с руинами церкви и монастыря, которые их милости, знай они, что их там ждет, никогда бы не согласились посетить.
Дело в том, что на территории монастыря вырос гигантский тис[168], футов пятнадцати в окружности. По какой-то причине, быть может, чтобы иметь сувенир на память о посещении этих мест, маркизе вздумалось сорвать листок с роскошного дерева. Но только она протянула руку к тису, как ее остановил окрик проводника:
— Ваша милость, осторожно!…
— Осторожнее?… — переспросил лорд Пайборн.
— Да, милорд! Если маркиза сорвет хотя бы один листок…
— И что же, разве это запрещено владельцем Макросс-касла? — спросил маркиз высокомерно.
— Нет, господин маркиз, — отвечал проводник, — но тот, кто сорвет хотя бы один листик, не проживет и года…
— Даже если это будет маркиза?…
— Даже тогда!
Предостережение так подействовало на суеверную леди Пайборн, что она едва не лишилась чувств. Ведь еще бы секунда, и она сорвала бы этот несчастный лист. Дело в том, что представители самых древних родов Изумрудного острова, как называют родную страну ирландцы, верят в подобные легенды, как в Евангелие, и ничем не отличаются в этом смысле от простолюдинов.