и вестибюлем в дорическом[209], а рядом можно увидеть дом, в котором родился О'Коннелл.
Пока Боб без умолку болтал, Малыш размышлял. Он пытался извлечь из увиденного какую-нибудь идею практического свойства. Как бы им повыгоднее использовать свой маленький капитал?… Каким видом коммерции заняться, чтобы удвоить или даже утроить накопления?…
Разумеется, идя вот так, наугад, по нищим улочкам, прилегающим к богатым кварталам, мальчуганы то и дело сбивались с пути. Неудивительно поэтому, что, свернув с улицы Святого Патрика уже час назад, они до сих пор не добрались до набережной реки Лиффи.
— А может, никакой реки и нет? — беспрестанно повторял Боб.
— Есть… и она впадает в бухту, — отвечал Малыш.
И мальчики продолжали свою «разведку», по-прежнему описывая многочисленные круги. Миновав замок, они набрели на большой пятиэтажный ансамбль из серого портландского известняка[210] со стометровым греческим фасадом и фронтоном[211], покоящимся на четырех коринфских колоннах, с двумя боковыми флигелями, украшенными пилястрами[212] и аттиками[213]. Вокруг был разбит настоящий парк, где уже с утра молодые люди занимались различными видами спорта. По-видимому, это была гимназия… Нет, это был университет, основанный при Елизавете и именуемый официально «Тринити-колледж», или колледж Святой Троицы[214]. А молодые люди были ирландскими студентами, все как один заядлые спортсмены, не уступающие в отваге и стремлении к победе своим товарищам из Кембриджа и Оксфорда[215]. Да уж, это заведение совсем не походило на голуэйский сиротский приют, да и ректор университета едва ли походил на мистера О'Бодкинза!
Тут приятели свернули направо и не успели сделать и сотни шагов, как Боб воскликнул:
— Мачты!… Я вижу мачты!…
— Так, значит, Боб, река здесь все-таки есть!
Но пока они видели лишь самые верхушки мачт, выглядывавшие из-за крыш стоявших на набережной домов. Требовалось отыскать улицу, ведущую к реке Лиффи, и мальчики, не сговариваясь, бросились бежать в этом направлении. Впереди несся Бёк, припав мордой к самой земле и вовсю метя хвостом, словно шел по следу.
Мальчуганы лишь мельком взглянули на бегу на Крайст-чёрч, и, должно быть, они действительно здорово заблудились, так как расстояние между двумя англиканскими соборами в точности равно длине улицы Святого Патрика. Между тем Крайст-чёрч — довольно любопытное здание и самая старая церковь в Дублине, построенная еще в XII веке. Она имеет форму латинского креста, с квадратными, как в замках, угловыми башенками с четырьмя островерхими крышами. Жаль, конечно, что приходится спешить. Ну, да ничего! У них еще будет время все подробно рассмотреть.
Хотя в Дублине имеются две англиканские церкви и англиканский архиепископ, это не значит, что столица Ирландии принадлежит реформистам. Вовсе нет! По меньшей мере две трети населения составляют католики, имеющие собственного архиепископа. Здесь есть церкви, где римские обряды совершаются со всей присущей им пышностью, как, например, храм Непорочного Зачатия, Святого Эндрю, архиепископская часовня, построенная в греческом стиле, храм иезуитов, не говоря уже о монументальном соборе, который планируется воздвигнуть в районе Томас-стрит.
Наконец Малыш и Боб вышли на правый берег Лиффи.
— Как красиво! — воскликнул один.
— Никогда мы не видели ничего прекрасней! — подхватил другой.
И действительно, ни в Лимерике, ни в Корке, ни на берегах Шаннона или Ли вы не увидите столь восхитительной панорамы: уходящие вдаль гранитные набережные с высящимися на них великолепными зданиями, направо — здания Ушеров, Алешантс, Вудов, Эссексов; налево — Эллисов, Аранов, Кингс'Инн, а еще ниже по течению — масса других.
В этом месте реки суда не причаливают. Лес мачт можно увидеть ниже по течению, в глубокой лощине на левом берегу, где он кажется еще гуще.
— Это, наверное, доки?… — сказал Малыш.
— Пойдем посмотрим! — заявил Боб, любопытство которого было донельзя возбуждено словом «доки».
Перейти на другой берег Лиффи проще простого. Две части Дублина соединяются девятью мостами. Самый восточный из них и, пожалуй, самый красивый, Карлайл-бридж[216], соединяет Уэстморленд-стрит и Сэквилл-стрит[217], считающиеся самыми привлекательными улицами столицы.
По Сэквилл-стрит ребятишки не пошли, поскольку она увела бы их в сторону от доков, куда, как магнит, притягивало их скопление судов. Прежде всего они внимательно осмотрели одно за другим все суда, стоявшие на якоре у берега Лиффи, ниже моста Карлайл-бридж. А вдруг и «Вулкан» где-то здесь? Пароход Грипа они узнали бы среди тысячи других. Ведь судно, на котором ты побывал, забыть невозможно — особенно если первый кочегар на нем не кто-нибудь, а Грип.
Но «Вулкана» у причалов Лиффи не было. Возможно, он вообще еще не вернулся. А может быть, стоял где-нибудь в доках или даже в сухом доке, на ремонте подводной части.
Малыш и Боб начали спускаться по набережной левого берега Лиффи. Младший из мальчуганов, быть может, и не обратил внимания на здание таможни, Кастом-хаус[218], занятый мыслями о «Вулкане». Однако Малыш выкроил минутку, чтобы полюбоваться на огромное четырехугольное здание со стофутовым куполом, увенчанным статуей Надежды. Не придется ли и ему когда-нибудь привозить сюда товары на досмотр?… И что может быть приятнее, чем приобретать права на грузы, привозимые из дальних стран?… Сможет ли и он когда-нибудь ощутить эту радость?…
Тем временем они дошли до доков Виктории. В этой части порта, являющейся центром торговой части города, находилось множество судов, некоторые под разгрузкой, некоторые под загрузкой, чтобы отправиться затем во все части света!
Вдруг Боб воскликнул:
— «Вулкан»!… Вон он!… Вон там!…
Он не ошибся. «Вулкан» был пришвартован к причалу и находился под погрузкой.
Уже через несколько минут Грип, свободный от своих обязанностей, присоединился к друзьям.
— Наконец-то… вот и вы, — беспрестанно повторял он, чуть не задушив приятелей в объятиях.
Втроем они поднялись по набережной и, желая побеседовать в спокойной обстановке, направились к берегу Королевского канала, туда, где он впадает в Лиффи.
Здесь было тихо и почти пустынно.
— И давно вы в Дублине? — спросил Грип, держа обоих под руку.
— Со вчерашнего вечера, — ответил Малыш.
— Вот как?… Я вижу, мальчуган, ты долго не мог решиться…
— Да нет, Грип… Я решил уехать из Корка сразу после твоего отъезда
— Так… но ведь прошло уже три месяца… и я успел пару раз сплавать в Америку и обратно. И каждый раз, попадая в Дублин, бегал по городу в надежде встретить тебя… И нигде никакого следа Малыша… ни юнги Боба… ни их верного Бёка. Тогда я написал тебе… кстати, ты получил мое письмо?…
— Нет, Грип, к тому времени нас в Корке уже не было. Вот уже два месяца, как мы в пути…
— Два месяца! — воскликнул Грип. — Каким же поездом вы ехали?
— Каким поездом? — переспросил Боб, хитро поглядывая на кочегара. — Он называется «на своих двоих»…
— Вы что же, проделали весь путь пешком?…
— Пешком, да еще и кружным путем.
— Два месяца в дороге! — воскликнул Грип.
— Которая нам ничего не стоила, — заметил Боб.
— И даже принесла кругленькую сумму! — закончил Малыш.
И они пересказали Грипу все перипетии весьма прибыльного путешествия: о том, как Бёк тянул повозку, как они торговали в поселках и на фермах и конечно же поведали про «птичью» эпопею — первоклассную идею Боба, ничего не скажешь…
Глаза мистера Боба сияли при этом как два уголька.
Потом они рассказали о недолгом пребывании в Бри, о встрече с наследником Пайборнов, о злой проделке юного графа и о том, чем все кончилось.
— Ты хоть вздул-то его как следует?… — поинтересовался Грип.
— Да нет, лежать на земле под моим коленом для этого надутого спесивого Эштона было куда унизительнее, чем быть избитым!
— Нет уж… я бы на твоем месте показал ему где раки зимуют! — не согласился с Малышом первый кочегар «Вулкана».
Во время пересказа всех этих занимательных приключений наша жизнерадостная троица шла по правому берегу канала. Грип требовал от Малыша все новых и новых подробностей. Он был в полном восторге. Как прекрасно разбирался Малыш в коммерческих делах… Настоящий гений! Как он умеет покупать и продавать, а уж считать… — ну, просто вылитый мистер О'Бодкинз! А когда Малыш поведал, какой суммой он теперь располагает в своей «кассе», а именно ста пятьюдесятью фунтами, Грип не выдержал:
— Ну вот, мальчуган, ты теперь так же богат, как и я!… Только мне пришлось положить шесть лет на то, чтобы заработать столько же, сколько ты сумел получить за шесть месяцев!… Повторю тебе еще раз то, что говорил в Корке: тебе повезет в делах… ты разбогатеешь…
— Где? — спросил Малыш.
— Везде, где ты окажешься, — ответил Грип с чувством абсолютной уверенности. — В Дублине, если ты здесь останешься… в любом другом месте!
— А я? — спросил Боб.
— И ты тоже, мальчуган, при условии, что тебя часто будут посещать идеи вроде «птичьей».
— Они обязательно появятся, Грип.
— И ты ничего не должен делать, не посоветовавшись с патроном…[219]
— Каким… патроном?…
— Малышом конечно же!… Тебе не кажется, что он очень смахивает на патрона?…
— Ладно, — заметил тот, — давайте-ка все обсудим…