— Малышка, что-то случилось? — он правда озадачен, и я понимаю почему. В любой другой день я бы хохотала, вися на его плече, щекотала его и пищала от счастья. Такое поведение, как сейчас, для него очень непривычно. Да и для меня тоже, если честно… Просто я очень расстроенная, а ещё очень вредная и противная пятнадцатилетняя влюбленная дура.
— Все нормально, — стараюсь улыбнуться. Просто чувствую себя такой идиоткой, знаешь? — Просто спать охота, правда.
— Ну… Ладно.
Макс хмурится, явно не верит мне, но я продолжаю улыбаться и, чтобы доказать, что не вру, поднимаюсь на носочки и целую гладкую щёку, с трудом дотягиваясь до его лица. Высокий, зараза. Особенно для моих ста шестидесяти сантиметров. «Полторашка» — называет меня Тёма, а я продолжаю ненавидеть его за идиотские прозвища.
— Пойду к себе, — и ухожу, рывком открывая входную дверь. В нос сразу попадает аромат винограда, а всё помещение заволочено густым дымом от кальяна. Интересно, сегодня они пропалят диван, как позапрошлым летом, когда мы с родителями были в Турции? Это уже новая мебель, боюсь, одним подзатыльником в этот раз Тёма не отделается.
Закатываю глаза от смешных воспоминаний и пытаюсь незаметно пробраться через толпу. Чувствую, что Макс идёт сзади, правда не очень близко, и от этого почему-то ощущаю себя увереннее. Атмосфера, конечно, не для моей души, но я стойко выдерживаю этот поход через толпу пьяной и весёлой молодежи, как у самой лестницы меня хватают за запястье и разворачивают на девяносто градусов.
Макс.
Ну конечно. Не даст мне спокойно уйти в комнату и плакать до самого утра.
Но только он успевает открыть рот и назвать меня моим горячо любимым прозвищем, как откуда-то сбоку появляется та самая блондинка. Либо она стояла и караулила его, либо у неё сдуваются губы и от этого она летает, как воздушный шарик, иначе я не могу объяснить, как она появилась так внезапно.
А ещё внезапно повисла на Максе, целуя в щёку и пьяным голосом лепеча, что соскучилась по Масичке. Какой позор… Вот на кого-кого, а на Масичку Макс точно не похож. На самого прекрасного мужчину в моей жизни — да. Но точно не на Масичку.
Пока он отвлекается на блондинку, я вырываю руку из крепкой хватки и почти лечу наверх, перепрыгивая через две ступени. В ушах шумит, идиотская музыка почти бьёт по голове своими басами, но мне почти плевать. Ясное дело, что уснуть в такой обстановке не выйдет, но хотя бы закрыться от всего мира в своей комнате мне нужно срочно.
Дёргаю ручку двери, влетая в тёмное помещение, а уже через секунду снова стою в коридоре, прижимая ладони к глазам.
— Тёма, мать твою! У тебя что, своей комнаты нет?!
Если это не верх наглости, то что? Его комната через стенку, неужели они со своей девушкой не дотерпели ещё пару шагов? Или напились уже настолько, что комнаты перепутали?
Через минуту Тёма выбегает в коридор, обмотанный моим одеялом, с ходу начиная нести какую-то чепуху.
— Не кричи, малая, ну правда. В моей комнате Никита со своей, я же не мог пустить в твою комнату кого-то чужого?
— Она, — показываю пальцем на дверь, тонко намекая на девушку брата, — мне абсолютно чужой человек.
— Она моя девушка, — хмурится Тёма, глядя на меня расфокусированным взглядом. В любой другой день я бы посмеялась, но не сегодня.
— Ну не моя же, — пожимаю плечами. — Это нечестно, Тём, это, блин, моя комната, и я хотела отдохнуть, — скрещиваю руки на груди и таю под умоляющим взглядом брата. Кажется, он слишком часто пользуется моей добротой.
— Арин, обещаю, через час верну тебе комнату с перестеленным постельным бельем, идёт?
Закатываю глаза и разворачиваюсь к лестнице, улыбаясь от благодарностей, которые посыпались в мою спину. Да, я слишком добрая, ну и что? Пусть хоть кто-нибудь в нашей семье будет счастлив. Потому что я вообще теперь не понимаю, что мне делать этот чёртов час. Плюнуть на всё и вернуться в компанию? В конце концов с половиной из них я знакома с самого рождения.
Улыбнувшись мыслям, так и решаю поступить, пока не натыкаюсь взглядом на слишком довольную парочку, сидящую на диване. Клянусь, либо на Максе магнит, и её прибивает к нему волной, либо у неё просто нет никаких принципов… Она сидит у него на коленях, выцеловывая шею, пока сам Макс что-то ищет в телефоне, явно незаинтересованный девушкой.
Ну, или это моим тараканам кажется, что ему пофиг. В конце концов, он её не отталкивает.
Волшебный праздник становится для меня каким-то верхом разочарования, и я, просто понимая, что не смогу сидеть рядом с Максом и этой дамочкой, снова выбегаю на улицу, естественно забыв про шапку. Хорошо хоть в угги запрыгнуть успела, мои тапочки с единорогами не были бы готовы к такому количеству снега.
Глотаю ртом морозный воздух и кашляю от переизбытка кислорода. На глазах выступают слезы, и я уже начинаю паниковать, что так и умру, задохнувшись, прямо на пороге собственного дома, как вдруг меня кто-то хлопает по спине, и мне удается прийти в себя.
— Хэй, малая, осторожнее, — улыбается какой-то парень о-о-о-очень пьяной улыбкой. Закатываю глаза, даже совершенно незнакомый мне человек называет это прозвище, но я уже настолько привыкла, что скоро начну так представляться в обществе. Малая Арина Сергеевна, почему нет.
— Все в порядке, спасибо, — чуть улыбаюсь ему и отворачиваюсь, хватаясь за перила. Нет, ну любой бы адекватный человек понял, что разговор окончен, и оставил бы меня в покое, правда? Хотя о какой адекватности может идти речь, когда они всей толпой за ночь выпили больше, чем моя мама за всю жизнь, кажется.
Парень становится рядом, поворачивает голову к моему лицу. Становится не по себе. Хочется уйти, но вернуться в дом я все ещё не готова, а гулять по ночному городу, где куча пьяных людей, как минимум, небезопасно. Не очень уверена, что здесь намного безопаснее, но всё-таки.
В сорок восьмой раз ругаю себя, что послушала родителей и осталась с друзьями своих непутёвых брата и сестры. То же мне родственники, называется… Развлекаются там себе, даже не зная, что происходит с их сестрой. Может, меня вообще Дед Мороз украл?
— Как дела? — спрашивает парень, и я вздрагиваю. Честное слово, даже забыла о том, что стою тут не одна. Почти человек-невидимка, серьезно, Дракс из Марвел отдыхает.
— Хорошо, — отлично все, только свали и дай мне повыть в пустоту, пожалуйста.
— Скучаешь?
Мне показалось, или он меня склеить пытается? Если да, то выглядит это очень смешно. Скучаешь? Мы, блин, что, в баре? Да, скучаю. Что ты сделаешь? Закидаешь меня снегом?
Все ещё незнакомый парень тянется рукой к моему лицу, поправляя пряди волос, а я понимаю, что начинаю дрожать. Мне дико холодно, и если совсем уж честно, то немного страшно. На крыльце мы стоим одни, но я даже шелохнуться боюсь, сама не понимая почему. Казалось бы, до входной двери всего пара шагов, сделать их и скрыться хотя бы даже на диване среди знакомых мне людей было бы безопасно, но ноги словно прирастают к дощатому полу, а всё тело парализует, не давая двинуться с места.
Не так я себе представляла волшебный праздник, совершенно не так…
Хочу оттолкнуть его, послать на все четыре стороны, дать пощечину, да что угодно, только бы он от меня отстал, но я всегда по-идиотски реагирую в особо стрессовые моменты жизни. Когда на меня бежала соседская собака, я просто стала как вкопанная, даже не постаравшись скрыться за забором или бросить в неё камнем. Как итог, у меня немаленький шрам на ноге и плюс одна фобия в жизни. Искренне надеюсь, что эта ситуация закончится не так грустно, как ситуация с собакой…
— Прогуляемся? — говорит он пьяно и так противно улыбается, что желудок завязывается в узел. Ладно, отставить панику. В конце концов, я всё ещё дома, здесь он ничего мне сделать не может. Да и вряд ли хочет, правда же? Он просто пьяный идиот, который не соображает, что и кому говорит. Главное выйти из ситуации правильно. Дрожу от холода и страха, но пытаюсь взять себя в руки, чтобы выкрутиться.
— Давай, — улыбаюсь, кивая, словно я правда готова идти с ним гулять. — Только захвачу шапку, — ну а что, идеальный же план? Зайду в дом, там и останусь. Возможно, позову Тему или кого-нибудь менее занятого, чтобы не было так страшно.
— Я тебе свою дам, — он ухмыляется, натягивая мне на голову вязаную шапку, и паника мигом охватывает меня ещё сильнее. Он сжимает моё запястье и стаскивает по лестнице вниз, пока я пытаюсь осознать, что происходит. Я сплю? Такие приключения мне вообще неинтересны. Верните меня домой, я готова смотреть на Макса с этой сисястой курицей, только бы не идти никуда с этим придурком.
Он тащит меня, больно схватив за руку, и я понимаю, что завтра точно останутся синяки. Это уже переходит вообще какие-либо границы, и мой атрофированный мозг наконец понимает, что пора сопротивляться. Я бью придурка по руке, спине, и он оборачивается, зло гладя в мои испуганные глаза.
— Что такое? — спрашивает придурок, словно реально не понимает, почему это я вдруг сопротивляюсь. Действительно, бродить (опустим страшные последствия) по ночному городу с пьяным незнакомцем — это же верх мечтаний любой пятнадцатилетней девчонки. Если у меня волосы с розовым отливом, это не значит, что я совсем отбитая.
— Отпусти, а? — улыбаюсь, надеясь на остатки благоразумия в его пропитом мозгу. — Если сейчас Тёма выйдет, нам уже не будет весело.
Сама понимаю, что пропавшая сестра для Тёмы — это последнее, о чём он может думать, закрывшись в моей комнате со своей девушкой. Но прикрываться братом, который и устроил эту вечеринку, кажется неплохим вариантом, поэтому я лепечу уже хоть что-нибудь, чтобы идиот меня отпустил.
— Ага, — снова пьяная улыбка, и до меня доходит, что он едва ли понимает, о чём я вообще говорю. Видимо, в его крови течет не только алкоголь, и вот тут мне уже становится совсем не до смеха.
Конечно, мне хочется, чтобы сейчас выбежал Макс и как в романтичных историях спас меня от недоманьяка, дав тому в нос. Я бы расплакалась на груди своего спасителя, а потом красивая мелодия и нежный поцелуй…