– Вы никогда не спрашивали Фернандо об этом?
– Нет, я не решалась. Хотела, чтобы он оставался со мной. Была готова простить его, дать ему то, в чем до тех пор отказывала. Но он меня бросил. Не желал меня больше видеть. Видимо, хотел дистанцироваться от всего этого.
– И вы вините в этом сестру, – произнес Сарате; он констатировал факт, а не задавал вопрос.
– Но я ведь осталась в деревне, в этом доме, чтобы заботиться о родителях, а сестра уехала в Мадрид и забыла про нас.
В ее голосе слышалась давняя досада. Каких только не бывает отношений между братьями и сестрами – от безоглядной преданности до непреходящей взаимной неприязни. Казалось, что у Хуаны, сидевшей в кресле-качалке, на коленях лежал клубок обиды, размотать который не могли ни милосердие, ни вера.
На обратном пути Сарате возмущался поведением Хуаны. Как можно замалчивать изнасилование? Как можно ценить человека, с которым тебя связывали сухие платонические отношения, больше родной сестры? Если бы двадцать лет назад все сложилось иначе… Но прошлое не переписать, а время не остановить. Возможен ли он, лучший мир, где нет места жестокости? Элена позволила напарнику выговориться, а потом накрыла ладонью его руку, лежавшую на рычаге переключения передач. Сарате сел за руль, видимо, чтобы отвлечься.
Зазвонил телефон, и Марьяхо сообщила им о своем страшном открытии. У Элены и Сарате сжалось сердце.
– Ты уверена? – спросила Элена.
– Когда приедете, сами все увидите.
Сомнений не осталось, то, что они подозревали с самого начала, но не решались произнести вслух, теперь было подтверждено. Ческа убила мужчину, который участвовал в ее изнасиловании.
– Мы знаем, где найти Ребеку, дочь Чески. По ее ДНК можно выяснить, приходится ли Фернандо Гарридо ей отцом. – Элена пыталась разговорить Сарате, вытащить его из мрачного оцепенения. Но он молчал, и она продолжила: – Мне жаль ее, девочка держалась замкнуто, не хотела сотрудничать. Но теперь придется.
Элена посмотрела на Анхеля. Он не отрывал взгляда от дороги, вел машину как робот.
– Тебе приходило в голову, что Ческу, возможно, и не похищали? Не исключено, что она сама пустилась в бега. С одним насильником разделалась, теперь охотится на остальных.
– Ты сама знаешь, что это неправда.
Элена посмотрела на него с удивлением. Как можно без раздумий отметать подобное предположение?
– Ты же понимаешь, что, если мы ее найдем, нам придется ее арестовать?
– Поехали в Сафру? – предложил Сарате. – Мне нужно знать, что произошло в том гостиничном номере.
Глава 28
За дверью жалобно мяукали коты. Ордуньо и Рейес ждали, пока слесарь вскроет замок. У обоих урчало в животе: поесть они так и не успели. Буэндиа сообщил им, что судья Орсина наконец-то подписал ордер и что осмотреть дом Иоланды Самбрано необходимо как можно скорее. Сотрудники ОКА надеялись, что так удастся выяснить, стоит ли она за похищением Чески или тоже стала жертвой неизвестных преступников.
В доме пахло мочой, на полу валялись клоки шерсти. Коты были отощавшими и нервными. Им повезло, что кран закрутили не до конца, из него текла струйка воды, совсем тоненькая, но все-таки позволившая им выжить. На кухне валялся разорванный мешок с остатками корма.
На стенах висели фотографии Иоланды, женщины лет сорока. Постель в спальне была не заправлена, одна из подушек выглядела так, будто на ней крутились всю ночь, мучаясь бессонницей. Простыни сбились, край одеяла сполз на пол. В шкафах было полно одежды. Из ванной комнаты уходили, явно рассчитывая вернуться: повсюду лежали туалетные принадлежности, баночки с кремом даже не завинтили. Рейес подавила мимолетное желание взять на палец немного крема, понюхать его и намазать лицо – кожа пересохла от холода и недосыпа.
– Если судью интересует, похитительница эта женщина или жертва, ответ, по-моему, очевиден, – сказала она.
– Почему ты так уверена?
– Она не взяла одежду и косметичку, на холодильнике под магнитиком записка с напоминанием о приеме у врача.
– Не забывай, что она сняла квартиру, где Ческа была в ночь своего исчезновения.
– Ее карточкой мог воспользоваться кто угодно. Тот же похититель.
– Не исключено. Но могла и она сама. Похитила Ческу и держит ее где-то в плену, поэтому и не возвращалась домой. Хотя, судя по всему, возвращалась.
Ордуньо удалось заинтриговать Рейес.
– Возвращалась?
– Как минимум один раз. Чтобы покормить кошек. Принесла им корма на несколько дней и оставила кран приоткрытым, чтобы они могли попить, а дом не залило.
– Это мог сделать и похититель.
– Ну и что логичнее: что похититель – любитель кошек или что о них позаботилась хозяйка?
Рейес только фыркнула в ответ.
– Возможно, ты и права, Рейес, но не верь в собственные гипотезы так безоговорочно. Мы знаем только, что квартира на Аманиэль была оплачена картой Иоланды. И что Иоланда пропала. Может, она жертва, а может, скрывается от полиции. Оба варианта имеют право на существование.
Они осмотрели весь дом, но не нашли ни одной вещи, которая бы хоть что-то говорила об Иоланде. По словам Марьяхо, в соцсетях у нее было пять тысяч друзей – максимально допустимое количество. И при этом никто, похоже, по ней не скучал. Никто не заявил о ее исчезновении. На фотографиях, висевших по стенам, рядом с ней никого не было. Безликая обстановка дома и скудные запасы продуктов тоже свидетельствовали об одиночестве.
– Как Ческа, – заключила Рейес.
Ордуньо удивился, он бы не назвал Ческу одинокой.
– Жила одна, все время на работе, встречалась с коллегой, которому даже ключей от квартиры не дала. Ты ее близкий друг – и не знал, что у нее есть дочь, родившаяся в результате изнасилования в четырнадцать лет. С сестрой почти не общалась, родителей не навестила даже перед их смертью. Если хочешь, продолжу объяснять, почему считаю ее одинокой.
– Пожалуй, ты права. Просто мне всегда казалось, что у нее очень насыщенная жизнь.
Ордуньо охватило странное чувство: он много лет был рядом с Ческой, они вместе переживали очень тяжелые моменты, но если он доверял ей свои секреты, то она о собственной жизни не говорила никогда. Она была очень скрытной и делала все, чтобы казаться человеком необыкновенно сильным. Коллегам и в голову не приходило, что в глубине души она могла быть другой.
– Все мы носим маски, играем роли, – сказала Рейес.
Ордуньо позвонил в отдел, чтобы доложить о результатах осмотра дома Иоланды Самбрано: там не было следов насилия или поспешного бегства. Зато были две кошки в плачевном состоянии, о которых стоило позаботиться.
– Две? Должно быть три, – заметила Марьяхо. – На фотографиях в соцсетях у нее три кошки. А фотки недавние.
Ордуньо и Рейес стали искать третью. Может, она спряталась под диваном или под кроватью? Но нет, кошек в доме было всего две.
В отделе нарастало беспокойство. Всем хотелось как можно скорее вернуть Ческу. Вроде бы не так трудно отыскать плешивого, дурно пахнущего толстяка с выпирающими зубами… Но никто из местных не мог помочь Ордуньо и Рейес. Полицейские вернулись в «Хуанфер», чтобы поужинать.
Глава 29
В Сафре дело об убийстве Фернандо Гарридо вел сержант Мариано Перес – человек, судя по всему, компетентный и готовый сотрудничать.
– Хотя у нас нет таких ресурсов, как в Мадриде, расследование было проведено должным образом, не думаю, что имели место ошибки.
– Мы приехали не для того, чтобы выискивать у вас ошибки, сержант, а только чтобы помочь, – улыбнулась Элена. Она знала, что коллеги не любят, когда ОКА берется за их дела.
– Делайте то, что считаете нужным. Главное, чтобы убийца оказался в тюрьме. Остальное не имеет значения.
Ни Элена, ни Сарате не сообщили ему, что преступник был им известен, что у них была видеозапись с доказательством и теперь они пытались понять, что заставило Ческу убить этого человека. Интуиция подсказывала им, что, не разобравшись в ее мотивах, они ее не найдут.
– Труп забирали при вас?
– Да. Вы читали отчет?
– Читали, но будем признательны, если вы лично покажете нам место преступления.
Полицейские приехали в отель «Гваделупе» на улице Вирхен-де-Гваделупе-де-Сафра, однако номер 223 оказался занят, и пришлось ждать, пока управляющий переселит постояльца.
– Предоставил гостю люкс, чтобы не получить жалобу, – ворчал управляющий.
– Низкий вам поклон, в этом году пришлем на Рождество открытку от Гражданской гвардии, – съязвил в ответ сержант Перес.
Ковролин в номере пришлось перестелить, заменили также матрас и кое-что из мебели (все это было заляпано кровью), но управляющий заверил, что обстановка совсем не изменилась. Полицейские прикинули, откуда могли стрелять и где была установлена камера, сделавшая запись.
Перес оперативно и старательно выполнял все просьбы и отвечал на вопросы.
– Вскрытие не выявило ничего необычного. За ужином Гарридо пил вино, наркотиков не употреблял. Смерть наступила, как вам известно, в результате выстрела в голову. Имелись как входное, так и выходное отверстия. По косвенным признакам мы заключили, что калибр пули – девять миллиметров.
– Кто нашел труп?
– Горничная, убиравшаяся на этаже. На ручке двери висела табличка «Не беспокоить», так что этот номер она открыла одним из последних. Было уже почти три часа дня, когда она зашла. А умер он между полуночью и часом ночи.
– В гостинице есть камеры видеонаблюдения?
– Нет, ни одной не установлено. И на соседних улицах тоже, как назло.
– Вы сказали, что опрашивали постояльцев. А с этой женщиной не общались, не помните?
Элена показала фотографию Чески на экране своего телефона. Сарате стиснул зубы – инспектор ничего не упускала.
– Да. Я с ней говорил. Она сказала, что вернулась к себе поздно вечером, ничего странного не видела и не слышала. Я дал ей свою визитку на случай, если она что-нибудь вспомнит.