– Думаешь, у них сохранились записи за предрождественский период?
– Сомневаюсь. Но ехать все равно надо, других зацепок у нас нет. Да и Элена приказала.
– Ты с ней говорил?
– Да. Звонил в отдел, рассказал, что тут было. У них там вроде тоже подвижки намечаются. Нашли второго насильника, живого.
– Живого?
– Так случайно получилось, потом расскажу.
– Может, сходишь за врачом? Скучно сидеть здесь без дела.
– Имей терпение. Кстати, ты отлично себя проявила, когда на нас напали.
– Ты так думаешь?
– Ну ты ему так врезала…
– Просто если бы не врезала, они бы нас прикончили. Вот второму я выстрелила в колено, хотя мне так хотелось попасть повыше.
Доктор Каудете прервал их беседу и сообщил, что кость не смещена. В операции не было необходимости, достаточно фиксирующей повязки.
– Но на следующей неделе вам надо прийти на осмотр.
– Это на следующей неделе! А сейчас перевязывайте меня скорее, мы торопимся.
Заправка находилась рядом с Таранконом, но административно относилась к другой деревне, Санта-Леонор. Начальник заверил их, что никогда не видел человека с фотографии. А записи с камер видеонаблюдения так долго не хранились.
– Мы стираем старые записи, а жесткие диски используем заново. Объем диска у нас один терабайт, камеры пишут круглосуточно. По факту в наличии всегда месяц записи. Закон о защите данных так и предписывает.
Еще одна дорожка привела их в тупик. Но перед уходом Рейес сообразила задать вопрос кассиру:
– А здесь не останавливается заправляться мужчина в старомодной зеленой куртке с рыжей отделкой?
– Мужчина в зеленой куртке? Да… бывает у нас такой. Только я не знаю, как его зовут. Он всегда платит наличными. У него красный закрытый фургончик, то ли «рено», то ли «ситроен». Вроде бы он живет недалеко от Санта-Леонор, я как-то видел его там в баре на площади. «Сарко» называется, у них шикарные фрикадельки.
Глава 46
Мануэль Санчес сидел в допросной. Элена нарочно оставила его там одного: пусть понервничает. Они выдрали у него волосок, из которого Буэндиа извлечет ДНК, чтобы сравнить с образцом ДНК Ребеки. Положительный результат анализа упростит дело: Мануэлю ничего не останется, кроме как признаться в изнасиловании, и тогда они смогут сосредоточиться на единственном, что интересовало Элену, – на личности третьего мужчины с фотографии. Проблема в том, что анализ ДНК требовал времени, которого у них не было.
Элена вошла и села напротив Мануэля.
– Я тут наводила справки, и все отзываются о вас очень хорошо. Похоже, вы порядочный человек.
Мануэль не ответил. Он был серьезен, кажется, немного напуган, но пытался скрыть это под напускным высокомерием.
– Я не хочу разрушать вашу жизнь. Мне только нужно, чтобы вы сказали, кто этот тип.
Она снова положила на стол старую фотографию.
– Я его не знаю.
– А другого, вот этого, знаете? Его зовут Фернандо Гарридо – знакомое имя? Пять месяцев назад его убили выстрелом в голову. И знаете, кто его убил? Девушка, которую изнасиловали много лет назад. Она собиралась убить и вас, но в итоге расправилась с невиновным.
Мануэль опустил голову. Осознание, что он стал косвенным виновником смерти родного брата, тяжелым грузом легло ему на плечи.
– Вы не боитесь, что она повторит попытку? Ваша жизнь в опасности, Мануэль, лучше бы вы нам помогли.
– Я вам уже сказал, что не имею никакого отношения к этому преступлению. Абсурд какой-то, у меня ни одной судимости, да что там – штрафа за нарушение ПДД и то ни одного. Я образцовый респектабельный гражданин.
– Если вы нам поможете, я сделаю все возможное, чтобы в вашей образцовой жизни ничего не изменилось. Кто этот мужчина в кепке?
Пока его везли в отдел криминалистической аналитики и пока он сидел в одиночестве в этой безликой комнате, Мануэль обдумал разные варианты и выстроил отчаянную стратегию. Он не мог признаться в том, что двадцать один год назад изнасиловал девочку-подростка. Это сломает ему жизнь. Он потеряет все, что любит, все, что делает его счастливым, все, чего он с таким трудом достиг. И практически наверняка окажется в тюрьме; предложение сердитой инспекторши Мануэль не воспринимал всерьез. Она все равно не сможет выполнить свое обещание. Значит, он должен во что бы то ни стало настоять на своей невиновности.
У него выдернули волос для анализа ДНК. Он понимал, насколько весомо подобное доказательство, но надеялся, что не окажется отцом ребенка: все-таки их было двое, тех, кто входил в девчонку и кончал в нее. И даже если анализ укажет на него, можно попытаться выкрутиться, сказать, что на фотографии с хамоном – его брат. Ему-то в гробу уже все равно! Мануэль не знал, совпадают ли ДНК у братьев, но сейчас это казалось ему мелочью.
К тому же, если он все-таки окажется отцом ребенка, можно нанять хорошего адвоката, который докажет, что расследование проводилось с многочисленными процессуальными нарушениями, а значит, его результаты недействительны. Ему даже не предложили юридической помощи, а он и не стал просить, предпочитая, чтобы попрание его прав выглядело как можно более вопиющим. Мануэль отдавал себе отчет в том, что вариант с адвокатом, возможно, избавит его от тюрьмы, но не поможет избежать краха в личной жизни. Жена ему, конечно, не поверит, и их идеальная семья разлетится вдребезги. Он скрестил пальцы, задержал дыхание, помолился про себя и решил ни за что не признавать, что насиловал девушку.
Он прекрасно помнил, с кем был в ту ночь. Знал, что Фернандо Гарридо, его старый товарищ, был убит несколько месяцев назад. Антон, тот самый третий, которого искала полиция, уже много лет не ездил на ярмарки, но Мануэль знал, где он живет. И понимал, что говорить этого нельзя. Антон был странным типом, иногда казалось, что у него проблемы с головой. Нелюдимый, угрюмый, застенчивый, он почти все время молчал, но иногда у него в глазах вспыхивал зловещий огонек, и Мануэлю становилось не по себе. Этот человек выдаст его, не колеблясь ни секунды, скажет, что сам он ничего не сделал, что он один не осуществил половой акт. И укажет на тех, кто осуществил. Безумие облегчать полиции поиск единственного свидетеля, который мог подтвердить твое участие в изнасиловании. Второй мертв, и в помутненном от тревоги сознании Мануэля это обстоятельство представлялось удачей.
– Я никогда никого не насиловал. Я приличный человек, у меня семья, красивый дом, чудесные дети.
В допросную вошел Буэндиа:
– Элена…
Она посмотрела на Мануэля с улыбкой, в которой сквозило что-то садистское.
– Похоже, анализ ДНК готов.
Элена вышла вместе с Буэндиа, а Мануэль остался размышлять о своей участи. Пока он ждал решения своей судьбы, на него накатили печаль и уныние. В ту ночь, двадцать один год назад, он поступил отвратительно. Он все помнил, такие вещи не забываются… Он всегда был хорошим человеком, внимательным, воспитанным, обходительным – особенно с женщинами… Всего один раз в жизни потерял над собой контроль. Они выиграли хамон, выпили, Фернандо сказал, что в его деревне праздник; это было недалеко, и они решили поехать. Там постреляли в тире, поучаствовали в лотереях… Он выиграл бутылку дешевой можжевеловой настойки, и они выпили ее целиком. Потом продолжили пить в зоне мангалов: стаканчик «Куба Либре» под шашлык, стаканчик под бекон, и еще, и еще. Поругались с деревенскими парнями, здравого смысла хватило, чтобы уйти. Но свою машину на стоянке они спьяну не нашли, так что пошли пешком по обочине шоссе. И вдруг увидели девчонку, такую красотку, что ужасно завелись. Кто начал, Мануэль не помнил, но насиловали ее они с Фернандо. Третий только держал и лапал за грудь. Больше ничего не смог, не встал у него. Они потом долго смеялись над ним. Вернулись на стоянку, нашли машину, залезли в нее и уснули. Утром, проснувшись на практически пустой стоянке, они вернулись в Сепульведу, где и расстались. Он пошел в свой пансион, принял душ, позавтракал и отправился домой. Обо всем этом он никогда никому не рассказывал. Несправедливо, что одна ошибка двадцатилетней давности теперь портила ему жизнь.
Элена вернулась, держа в руках папку с документами.
– Мы сравнили вашу ДНК и ДНК девушки, родившейся в результате изнасилования. Результат положительный, Мануэль. Вы ее отец.
Мануэль отвечал механически, как робот:
– Видимо, это был мой брат. В тот вечер он тоже меня замещал. Это он на фотографии.
Элена усмехнулась – какая нелепая отговорка! – и подалась вперед, опершись руками о стол.
– Вы в курсе, как устроены программы распознавания лиц? Я в этом не очень разбираюсь, но у нас есть компетентный специалист. Их уже и в банках применяют, в самых продвинутых, а банки не станут платить за оборудование, если не уверены, что оно работает. Моя коллега пользуется самыми лучшими программами, она изучила фото из газеты, ваши снимки, которые мы сегодня сделали, и фотографии вашего брата, которые мы нашли, – он и правда на вас похож. Программы анализируют каждый признак объекта: форму лица, глаз, расстояние между зрачками – вплоть до миллиметра, между ушами… Не смогу объяснить подробнее, потому что я не специалист, меня само слово «алгоритм» вводит в ступор. Но знаете, что показали все эти программы? Что на фотографии вы, а не ваш брат.
– Я никогда никого не насиловал. Я не знаю, кто этот третий, а на фотографии мой брат.
Элене показалось, что она разговаривает с автоответчиком. Кажется, задержанный был не в состоянии воспринимать рациональные аргументы.
– Не хотела я этого делать, зря вы меня вынуждаете. Сейчас вернусь.
Сарате и Буэндиа, наблюдавшие за допросом из переговорной, удивились; они понятия не имели, куда направилась Элена. Сарате вышел ей навстречу и перехватил на пути к помещению, где уже два часа ждала известий жена Санчеса.
– Что ты задумала?
– Он у меня заговорит.
Элена зашла в комнату, где Ана Менсиа нервно кусала ногти, и закрыла за собой дверь.