Головная боль никуда не делась, и глаза жгло все так же, но Ческа немного успокоилась и стала мыслить яснее. Какая неосмотрительность! Как она могла проигнорировать столько тревожных сигналов? Подкатывая к ней, Хулио пересказал сцену из фильма, то есть он действовал по заранее заготовленному сценарию; в его ванной не было личных вещей, а сейчас она вспомнила, что и в гостиной тоже. Хулио привел ее не к себе домой, а в съемные апартаменты – вероятно, из тех, что сдают туристам, – где трое других их уже ждали. Выстраивается гипотеза: красавчика отправляют подцепить какую-нибудь женщину, потом четверо мужчин ее насилуют и исчезают. Им попалась Ческа, но на ее месте могла быть любая другая. И если она угодила в ловушку, то только из-за собственной злости: она так обиделась на Сарате, который обещал поужинать с ней, а потом обманул, что забыла об элементарной осторожности. Злость, ненависть – они мешают думать, Ческа всегда это знала. У нее все получалось, только когда она действовала осознанно и спокойно, даже в самых экстремальных ситуациях.
Гипотеза о красавчике-соблазнителе и гнусных насильниках неплоха, в ней есть логика. Когда в происходящем есть логика, это успокаивает. Но здесь было что-то другое. Если бы они просто хотели изнасиловать Ческу, то не притащили бы ее в это место, воняющее свинарником, не привязали бы раздетой к кровати. Что они собирались с ней сделать?
Нельзя, чтобы к злости и ненависти прибавился страх, иначе у нее не останется шансов выбраться отсюда.
Глава 4
В «Казино-де-Мадрид» Рейес бывала часто, как правило, на вечеринках или торжественных мероприятиях. Ее отец, брат Рентеро, был членом клуба. А вот Сарате явно не привык к такой обстановке, судя по растерянности, с которой он смотрел на внушительную парадную лестницу.
Подошедшему швейцару он показал свой значок:
– Субинспектор Анхель Сарате, отдел криминалистической аналитики, национальная полиция.
– Я позову директора.
– Не надо его беспокоить, я просто хочу поговорить с комиссаром Рентеро. Он здесь на благотворительном мероприятии.
– Простите, субинспектор Сарате, я не имею права вас пропустить. Если договоритесь с директором, тогда никаких проблем.
Рейес шагнула вперед:
– Басилио, мне надо повидаться с дядей. Мы всего на минутку.
– Ты же знаешь, что нехорошо так вламываться, Рейес, – упрекнул ее швейцар.
– Не сердись, мы сразу уйдем и пепельницы воровать не станем.
На губах Рейес мелькнула обворожительная улыбка, которая резко контрастировала с ее строгим мужским костюмом и агрессивной стрижкой.
– Они в Королевской гостиной. Не заставляй меня пожалеть о том, что я вас пустил.
– Не волнуйся.
Рейес повела Сарате к помещению, где проходил прием.
– Почему ты не сказала, что знакома с ним?
– Ты не спрашивал.
Войдя в Королевскую гостиную – лучшую в здании, в стиле неорококо, с роскошными витражами, люстрами, мраморным фризом работы Бенлиуре[2] и дорогими картинами (одна – кисти самого Хулио Ромеро де Торреса[3]), – Сарате сразу увидел Рентеро, беседовавшего с пожилой дамой. Разговоры велись вполголоса, раздававшийся иногда смех не нарушал общей благопристойной и слегка искусственной атмосферы. Рейес не понимала, почему бы им сразу не подойти к комиссару. Но Сарате застыл на пороге, словно приступ страха или стеснительности не позволял ему войти в зал. Он как будто увидел привидение. В некотором смысле так оно и было: между статуей Афины Паллады и пузатым господином в жилетке стояла Элена Бланко в длинном элегантном платье из блестящей кремовой ткани. Вежливая улыбка, обращенная к собеседнику, при виде Сарате стала шире, ее лицо озарилось выражением радостного удивления, веселого любопытства, счастья – выражением, подобающим встрече старых друзей, которые давно не виделись. Она пошла навстречу Сарате, раскрыв объятия, ее восторг выглядел почти неприличным в этом пространстве сдержанных и выверенных жестов.
– Вот это сюрприз!
– Кто бы говорил. Ты разве не в Италии живешь?
– Провожу некоторое время, не более того, – объяснила она. – Мне захотелось вернуться в Мадрид, а тут как раз мама поручила устроить благотворительный прием, собрать денег на школы в Мьянме.
С этими словами она указала на собеседницу Рентеро, умопомрачительно элегантную даму. Несмотря на возраст, она была красива – той надменной красотой, которая свойственна только богатым. При виде сотрудника ОКА и племянницы, скромно стоявшей рядом с Сарате, комиссар невольно скривился. Значит, возникли проблемы, что совсем не кстати, если тебе только что налили изысканного сухого хереса «Барбадильо Версос 1891». Рентеро подошел к ним.
– Не ожидал тебя тут встретить, Рейес, – произнес он, не скрывая раздражения. – А уж тебя тем более.
Сарате с трудом сдержал неудовольствие. Он добивался встречи с комиссаром, а теперь сердился на него за то, что пришлось прервать разговор с Эленой. Но уже через секунду Анхель пришел в себя: главное сейчас – как можно скорее найти Ческу. И он рассказал все по порядку: что она не пришла в суд, что от нее нет никаких известий, что все беспокоятся, не случилось ли с ней чего-нибудь. Рентеро слушал вполуха; видимо, сказывалось плохое настроение.
– Ческа координатор, а не начальник отдела, – произнес он тоном, не оставлявшим сомнений в том, что руководить отделом из них не достоин никто. А потом добавил, что уверен: Ческа скоро объявится.
– Но это ненормально, что она не пришла в суд. Она лично вела это дело, а теперь обвиняемые могут остаться на свободе, – возразил Сарате.
– Мы не собираемся вскрывать ее квартиру, отслеживать мобильный или взламывать электронную почту только потому, что она подцепила мужика и ушла в загул, – без намека на деликатность заявил Рентеро.
Заметив, что комиссар не знает, как от них отделаться, и уже сделал шаг в сторону, Рейес удержала его за плечо:
– Дядя, мы хотим только зайти в квартиру и убедиться, что все в порядке. Мы не собираемся переворачивать там все вверх дном.
Рентеро гневно сверкнул глазами. Сейчас он никакой не дядя, а комиссар полиции и не потерпит фамильярности от стажерки.
– Прошу вас, позвольте нам вернуться к гостям. Я рад, что моя племянница Рейес теперь в вашем отделе. Уверен, что она станет отличным полицейским. – И Рентеро ушел.
– Вот сукин сын, – буркнул Сарате. И спохватился, заметив, как Рейес подняла бровь: – Извини.
– Не переживай, я сама ему цену знаю.
К ним приблизилась женщина в кремовом платье.
– Значит, ты – племянница Рентеро.
– А ты – загадочная Элена Бланко.
– Поверь мне, совсем не загадочная.
– Знала бы ты, что о тебе рассказывают в Академии.
– Предпочитаю не знать.
Сарате нервно откашлялся.
– Элена, помоги мне. Я знаю, с Ческой случилось что-то плохое.
– Я уже не работаю в полиции, Анхель.
– Но вы дружили. По крайней мере, были коллегами столько лет. Это для тебя ничего не значит?
Элена заметила, что мать жестом подзывает ее.
– Единственное, что я могу, – это высказать свое мнение. Ческа никогда бы не пренебрегла обязанностью выступить в суде. Она всегда была очень ответственной. И тем более не похоже на нее – не подавать признаков жизни в течение целого дня.
– И ты так спокойно это говоришь?
– А чего ты от меня хочешь?
– Помоги найти ее. Ты мне нужна.
Элена проигнорировала взгляд матери – холодный, как сталь, и предельно ясно говорящий: прекращай тратить время на этих нищебродов и возвращайся к своим светским обязанностям.
– Зайди к ней в квартиру, – решительно произнесла Элена. – Плевать, что думает Рентеро. Немедленно езжай к Ческе домой и вскрывай дверь.
– Не получив разрешения?
– Не теряя ни секунды.
– Не похоже на тебя. Ты всегда педантично следовала правилам.
– Но я уже не в полиции. И это ведь Ческа, ты сам сказал. Наш друг.
Сарате кивнул.
– А теперь прошу прощения, меня зовут.
– Поехали со мной. Давай искать Ческу. Ты и я, вместе.
– Не могу.
Сарате не сводил с нее глаз, словно надеялся взглядом пробить оборону.
– Прости. Она обязательно найдется. Очень рада была тебя видеть. – Элена повернулась к Рейес: – А тебе желаю всяческих успехов. Чтоб ты понимала, тебе достался лучший отдел во всей полиции.
Рейес благодарно улыбнулась, а Элена направилась к матери, за чьей улыбкой угадывался горький упрек, который со временем непременно будет высказан.
Сарате и Рейес пошли к выходу. Она все еще улыбалась, потому что познакомилась со знаменитым инспектором Эленой Бланко. Он хмурился, изо всех сил стараясь скрыть впечатление от встречи с бывшей начальницей ОКА.
А Элена схватила бокал белого вина, жалея, что на этих изысканных приемах пить положено маленькими глотками. Опустошить бы этот бокал залпом и залить пожар, вспыхнувший в душе от появления Сарате. От самого его присутствия, его запаха, его голоса. От того, что он рассказал. От вещей, которые составляли ее прежнюю жизнь. Внезапно эта жизнь вернулась к ней во всех подробностях: протяни руку – и прикоснешься к прошлому, казалось бы такому далекому.
Глава 5
Первым делом на улице Усеры им предстояло осмотреть гараж. Днем Сарате уже проверял: там стоял только «Ситроен C3»; мотоцикла, «Хонды CBR-500R», не было. Ничего не изменилось: на месте номер шестнадцать оказалась только машина. Мотоцикл уже объявили в розыск, но новостей пока не было.
Ческа собиралась пройтись по кварталу, где праздновали китайский Новый год. И точно это сделала, по крайней мере, один свидетель ее там видел. Но тогда зачем она взяла мотоцикл? Какие непредвиденные обстоятельства заставили ее изменить планы? Зачем ей понадобился мотоцикл, если она хотела просто погулять?
Возможно, ответы найдутся в квартире Чески. Попасть туда было совершенно необходимо, Сарате это понимал. И еще понимал, что должен зайти туда один. Рейес, конечно, переживает, ей явно не по себе, и в то же время она возбуждена – столько событий в первый же рабочий день! Но от неприятностей ее лучше избавить.