Глава 10
Табличка на двери автомастерской на улице Индустриа отсутствовала, а металлические жалюзи были наполовину опущены, хотя полицейские приехали в рабочее время. Видимо, здесь проворачивали сомнительные дела. Попав внутрь, сотрудники ОКА как будто перенеслись в другую эпоху: календари с полуголыми красотками, приемник, настроенный на спортивную радиостанцию, старые грязные комбинезоны, висящие на гвоздях, гора замасленных деталей, а посреди всего этого – потрепанная жизнью «рено лагуна», с которой возился Облом. Спрашивать документы на машину вряд ли имело смысл.
У входа в гараж стоял белый пикап с буквами МНР на номерах и открытым кузовом. Ордуньо выудил из кучи запчастей выхлопную трубу.
– Эй, ты чего делаешь? – угрожающе рявкнул Облом.
– Это же от «хонды», да? От «CBR-500R».
– Положи на место. – Облом замахнулся гаечным ключом.
– Убери ключ, Облом, а то еще ушибешься.
Услышав свою кличку, тот растерялся.
– Откуда вы знаете, кто я?
– Откуда зубная фея знала, что у тебя выпал зуб? Некоторые вещи общеизвестны, вот и все.
Сразу после совещания Буэндиа подтвердил: отпечатки на мотоцикле принадлежат Гильермо Лопесу Морильясу, он же Облом. Ордуньо заглянул в его досье: несколько непродолжительных сроков, в основном за имущественные преступления без применения насилия. Кличку ему дали за невезучесть – за что бы он ни брался, все заканчивалось как в плохом анекдоте. То взломал инкассаторскую машину, которая оказалась абсолютно пустой, то хотел забраться в банк через вентиляционную шахту, ошибся стеной и вломился в пиццерию, то при попытке мошенничества нарвался на полицейского… На левой руке у Облома не хватало трех пальцев – получил производственную травму, когда работал на сборочном конвейере автомобильного завода.
– Облом, я субинспектор Ордуньо. Пришел поговорить с тобой. Слушай меня внимательно…
– Нечего цепляться ко мне, я чист и ни во что не лезу.
– Все вы говорите одно и то же. Боевиков, что ли, насмотрелись? А ты уверен, что чист? Документы на эту лавочку есть?
– Ты меня упечешь за то, что я соседям тачки чиню без чеков? Тут у нас рабочий квартал, все друг другу помогают, – попытался оправдаться Облом.
– Дай сюда фотографии, Рейес.
На снимках был мотоцикл Чески на пустыре возле Руэдо, снятый под разными углами.
– Дать список запчастей, которых у него не хватает? – весело спросила Рейес.
– Да не надо, мой друг Облом и сам может их перечислить, правда? Мы сняли отпечатки. Твои! Ими весь мотоцикл заляпан. И это при том, что у тебя пальцев некомплект. Или ты нам выкладываешь все, что знаешь, или жди неприятностей.
– Из-за какого-то мотика?
– Из-за твоей паршивой кармы, Облом. Ты, стащив мотик на улице, умудряешься огрести больше проблем, чем другие, ограбив национальный банк.
– Ладно, расскажу вам все, что знаю, только не шейте мне всякую херню. Я как раз исправиться собрался. У меня сын родился, хочу, чтобы он жил нормально.
– Валяй. И не пропускай ничего.
– Я его вообще случайно прихватил. Ехал на улицу Лимон, там пацанчик продавал мопед, дерьмо полное. «Веспино», ты их когда вообще в последний раз видел? А не видно их потому, что никому оно давно не надо, но пацанчик божился, что его «веспино» как новенький, вот я и подумал, что если коллекционеру какому-нибудь его толкнуть…
– Облом, не трынди. Давай про «хонду»…
– Она стояла на улице Аманиэль, там, где перекресток с Дель-Кристо. На ней ни замка не было, ничего.
– Врать мне не надо, Облом. Едешь ты такой по улице, и тут случайно – оп! – мотоцикл, и совершенно случайно без замка.
– Да так и было!
– Рейес, наручники у тебя? Похоже, наш приятель решил, что его сыну лучше расти без папы. Правду говори!
– Хорош, я же правда ничего не сделал. Увидел, как парочка на мотоцикле приехала, мужик и баба, она вела. Как остановились, начали сосаться, казалось, сейчас прямо там и трахнутся, не слезая с мотоцикла.
– Как она выглядела?
– Высокая, брюнетка, в джинсах, куртка кожаная, коричневая.
Рейес посмотрела на Ордуньо и по его лицу поняла, что это могла быть Ческа.
– А он?
– Обычный, тоже высокий, в куртке такой, знаете, снаружи зеленая, внутри рыжая. Я таких сто лет не видал, прям как «веспино». Но лица не разглядел, темно было.
– Ладно, давай дальше.
– Ну они пообжимались и пошли в подъезд, а я заметил, что на мотоцикл ничего не повесили.
– В какой подъезд они зашли?
– Который сбоку, номер я не смотрел. Я подождал немного, они все не выходили, так что я загрузил мотик в машину и свалил.
– Во сколько это было?
– Не очень поздно – половина первого, максимум час. Точно не скажу, я часы не ношу. Потом я приехал сюда, в гараж, скрутил запчасти, которые легко продать. А с утра пораньше избавился от остального, бросил около трассы М-30.
Ордуньо достал телефон.
– Сарате, мы, похоже, нашли место, где была Ческа. Квартира на площади Комендадорес. Приезжай с Буэндиа, мы привезем свидетеля.
Облом замотал головой.
– Не поеду я никуда, мне тут пахать и пахать, глядите, что в гараже творится.
– Шевелись, Облом, – ответил Ордуньо.
Глава 11
На площади Комендадорес, примыкающей к монастырю, от которого она и получила свое название, с качелями в центре и пустыми из-за холодов террасами кафе, их ждали Сарате и Буэндиа.
– Вот, это Облом. Расскажи им все, что нам рассказывал, – велел Ордуньо.
Облом направился к пересечению улиц Аманиэль и Дель-Кристо.
– Мотоцикл стоял здесь. А они пошли вон в тот подъезд.
– Кто пошел? – спросил Сарате. – Почему во множественном числе?
Рейес боялась этого вопроса. Из рассказа Облома следовало, что Ческа была с другим мужчиной. А рога носить проще, если их не замечаешь. Однако Сарате выслушал объяснение, не изменившись в лице.
– Уверен, что они зашли именно туда? – деловито спросил он, давая понять, что оставляет личные проблемы за рамками расследования.
– Да туда-туда, точно. Можно мне уже ехать?
Его отпустили.
В указанный подъезд как раз входили несколько девушек в форме клининговой компании. Полицейские зашли вместе с ними и поинтересовались, в какую квартиру те идут. Выяснилось, что девушки зарабатывали уборкой апартаментов, которые снимают туристы на короткий срок, а в этом доме должны были привести в порядок квартиру 3Б.
– Мы из полиции, ведем важное расследование, – объяснил Сарате. – Откройте, пожалуйста, дверь в квартиру.
Одна из уборщиц поспешно выполнила его просьбу.
– Подождите снаружи, – попросил Ордуньо.
Деревянные половицы скрипнули под ногами полицейских. Квартирка была маленькой: кухня, совмещенная с гостиной, крошечная ванная и спартанская спальня с большой кроватью и столиком с ночником. На матрасе высился ворох постельного белья. На полу темнели грязные пятна. На столике стоял бокал с остатками вина.
– Ничего не трогайте, – предупредил Буэндиа.
Сарате молча прошелся по спальне. Рассмотрел простыни, остатки красной жидкости на дне бокала.
– Идите сюда, посмотрите. – Заглянув в ванную, Рейес увидела в раковине пластиковый пузырек. Трогать его она не стала.
– Черт, это капли, которые я ей прописал. Ческа была здесь.
Буэндиа убрал пузырек в пакетик для вещдоков.
Сарате продолжил осмотр. Смятая салфетка, оторванная от рулона, висящего у раковины. Он представил, как Ческа вытирает капли, стекающие по щекам. Лучше не думать, остановить карусель образов, крутящихся в голове. Он смотрел на кровать, перед глазами – Ческа среди простыней, кажется, что на сплющенной подушке проступают ее черты, как посмертная маска.
Буэндиа говорил по телефону, просил прислать криминалистов. Ордуньо, тоже по телефону, диктовал Марьяхо адрес квартиры с просьбой узнать, кто ее хозяин и кому ее сдавали. Их слова вонзались в мозг Сарате, словно булавки.
Они перешли на кухню.
– А это? – Ордуньо показал на лекарственный блистер, который валялся у кухонной раковины.
Буэндиа взял блистер в руки – он уже надел перчатки.
– Азаперонил? Вроде в ампулах… Не помню, что это. Подождите.
Он залез в телефон и сразу нашел ответ, от которого, впрочем, ситуация не прояснилась.
– Это лекарство для свиней, – задумчиво произнес он.
Вдруг Рейес поскользнулась и чуть не упала.
– Похоже, это навоз.
– С чего ты взяла?
– Ордуньо, тут говном воняет!
– Разберемся, – пообещал Буэндиа. – Поищите в мусорном ведре и по углам, где-то должна быть игла с остатками препарата.
– Препарата? – растерялся Ордуньо.
– Идите сюда.
Буэндиа привел их в спальню и указал на бокал.
– Присмотритесь к вину, у него синеватый оттенок. – Он наклонился понюхать бокал. – Туда добавили препарат, без вариантов.
– Говоря «препарат», ты имеешь в виду… – уточнил Сарате.
– Яд. Или наркотик.
– Думаешь, Ческу отравили?
– А почему только один бокал? – спросила Рейес. – Если у них был интим, логично было бы пить вдвоем.
– Может, они из одного пили, – предположил Ордуньо.
Сарате не стал вступать в дискуссию.
– Не будем торопиться. Буэндиа, когда приедет твоя команда?
– Они уже в пути, не волнуйся.
С лестничной клетки доносились голоса. Это соседка разговорилась с уборщицами, которые ждали у дверей.
– Пора бы запретить сдавать квартиры, как номера в отелях, – причитала она. – Туристы вечно что-то вытворяют, но на днях был просто кошмар. Кажется, человек десять сюда набилось.
Сарате вышел на площадку.
– А вы видели тех, кто сюда заселился?
– Не видела, зато слышала.
– Что именно вы слышали? Голоса? Шум?
– Грохот, жуткий грохот. Удары. А главное… Ох ты господи, уж и не знаю, что они творили в этой квартире.
Женщина перекрестилась; воспоминания ее явно пугали.
– Расскажите мне, пожалуйста, что вы слышали.