— Ну как тебе здесь? — спрашиваю мальчика.
— Здорово! — он вертится, ищет какую-то игрушку из тех, которые решил взять с собой. — Оль, смотри! Можно включить, и будет звёздное небо! — показывает мне конусообразную штуку, видимо, на батарейках.
— Тогда надо выключить свет, — киваю ему.
— Я сейчас! — Костя выскакивает, попутно дёрнув одно из покрывал, которое валится мне на голову. — Оля, папа пришёл!
Слышу топот детских ног и, матерясь про себя, начинаю выпутываться из тяжёлой ткани.
Получается с трудом, по-моему, я только больше запутываюсь. Плюнув, встаю на четвереньки и, пятясь задом, начинаю выползать из-под покосившейся конструкции. Надо убрать тут всё!
— Добрый вечер, хм, Ольга, — слышу сзади.
Хочется застонать и заползти обратно. Ну почему я всё время предстаю перед шефом в каком-то дурацком виде? Хорошо хоть, сейчас на мне домашний костюм со штанами, но наверняка они так всё обтянули… Наконец, сдёргиваю с головы край покрывала и встречаюсь глазами с мужчиной, который смотрит на меня, приподняв брови.
— Здравствуйте, Демьян Аркадьевич, — пытаюсь произнести это бодро, но голос к концу фразы даёт петуха. — Мы тут с Костей… играли…
— Я вижу, — он кивает, уголки губ приподнимаются в намёке на улыбку.
— Папа, пап! — Костя прыгает рядом с ним, схватив его за руку. — Оля такое придумала! Мы сделали палатку! Оля, давай поправим тут всё! Пап, ты с нами посидишь?
Только у меня сошла краска с лица, как щёки опять вспыхивают. Ещё чего не хватало!
— Костя, думаю, твой папа голодный после работы. Пусть он поужинает, мы с тобой тут всё поправим, а потом вы посидите вместе, — стараясь не смотреть на шефа, сосредотачиваюсь на ребёнке.
— Пап, Оля суп сварила! Вкусный! — мальчик тут же отвлекается.
— Вкусный суп? — мужчина как-то странно смотрит на сына, потом кидает косой взгляд на меня.
А я что, я ничего! Натягиваю покрывало, чтобы «крыша» палатки держалась лучше.
— Пап, а мы завтра к папе Никите поедем?
— Да, обязательно, — он кивает, — сразу после завтрака.
— Пойдём! — Костя тащит отца за собой, и они оба выходят из детской.
Я с облегчением выдыхаю. Как-то мне не по себе, когда Кудинов поблизости. Надо что-то с этим делать, иначе работать не смогу.
Костя прибегает обратно через несколько минут.
— Папа сказал, что сходит в душ и поест, а потом придёт к нам в палатку! — сообщает мне радостно.
Так, ясно. Надо успеть всё сделать и вовремя улизнуть.
— Отлично, — говорю быстро, — тогда давай, помогай!
Спустя полчаса, когда шеф заходит в детскую, я читаю ребёнку книжку, сидя на подушках. Прерываюсь, как только вижу мужчину.
— Папа! — Костя подскакивает — я уговорила его слушать лёжа с расчётом на то, что он постепенно успокоится. — Иди к нам!
Я встаю, пропуская шефа к сыну, и намыливаюсь сбежать.
— Оля, ты куда? — Костя, похоже, твёрдо намерен оставить при себе нас обоих. — Почитай ещё!
— Думаю, папа тебе почитает? — вопросительно смотрю на мужчину, протягивая ему книгу, но тот отводит взгляд, не торопясь брать томик.
— Костя, может, что-то другое поделаем? — предлагает сыну.
— Я хочу историю, — сводит недовольно брови Костя. — Там очень интересно!
— Кость, я устал, весь день в компьютер смотрел, — негромко говорит Демьян Аркадьевич.
Какая-то странная у него логика.
— Тогда давай, Оля почитает! Она здорово читает! — предлагает с воодушевлением ребёнок.
Они оба смотрят на меня, и я сглатываю. Ой, что-то мне это всё не нравится…
— Ну, Оля, ну пожалуйста! — тянет мальчик.
Проглотив тяжёлый вздох, сдаюсь и осторожно опускаюсь на ближайшую подушку. Кудинов смотрит на меня внимательно, но я стараюсь не встречаться с ним взглядом.
— Недолго, ладно? — говорю, глядя на Костю. — И если ты ляжешь, а то время уже позднее!
Ребёнок вертится на подушках, и отец ложится на бок рядом с ним, видимо, пытаясь таким образом утихомирить. Подпирает голову рукой и кидает на меня очередной непонятный взгляд.
Вздохнув, открываю книгу — мы с Костей сейчас читаем «Маленького лорда Фонтлероя». В детстве я очень любила эту повесть, поэтому читаю хоть и негромко, но с выражением. Скоро и сама начинаю получать удовольствие, постепенно погружаясь в текст. Не замечаю, как заканчиваю очередную главу, отрываюсь от страницы и вижу, что… оба моих слушателя спят!
На губы невольно наползает улыбка. До чего же они похожи. Даже лежат в одинаковых позах, на боку — Костя подложил под щёку ладошку, а его отец устроил голову на согнутой руке.
Стараясь не производить ни малейшего шороха, достаю плед, оставшийся лежать на детской кровати. Разворачиваю и, затаив дыхание, аккуратно опускаю один край на ребёнка, второй так же аккуратно накидываю на мужчину. Хоть спину прикрыть, чтобы не замёрз. Смотрю на них несколько секунд, а потом тихо-тихо выхожу из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Самой спать пока не хочется, и я, устроившись в постели, лезу в телефон. Пока копаюсь в соцсетях, не замечаю, как пролетает время. Очнуться помогают шорохи за стеной.
Быстро выключаю мобильный, прячу его под одеяло и прислушиваюсь. В детской открывается и закрывается дверь, раздаются тихие шаги, а потом останавливаются…
Прямо у моей комнаты!
Замираю, не сводя взгляда с двери. Тишина такая густая, что слышу свой пульс, который бьётся в ушах! Ду-дух, ду-дух, ду-дух…
Ручка начинает медленно опускаться, и я поспешно захлопываю глаза, пытаясь сделать вид, что давно сплю. Это ведь не Костя — тот бы сразу прибежал, не стал осторожничать, да и шаги были не детские.
Радуюсь только одному — в комнате темно, так что вряд ли будет видно, как у меня дрожат ресницы.
Надо было лечь спиной ко входу!
И, главное, ничего не слышно! В комнату не заходит, ничего не говорит… Что, просто стоит и смотрит? Меня вдруг обжигает желание открыть глаза — интересно, что произойдёт? Но удерживаюсь, и спустя, наверное, минуту напряжённого ожидания дверь закрывается, а шаги удаляются так же тихо, как и подошли.
Ну и что это было? Зачем он меня проверял? Или это не проверка была? Чёрт, куча вопросов — и ни одного предположения. Не спросишь же: «Демьян Аркадьевич, а зачем вы ко мне в комнату заглядывали, когда я спала?»
Ладно. Мы завтра разъедемся на выходные, я отвлекусь, а там понедельник, у Кости школа, у его отца работа… неплохо было бы, если б он опять в какую-нибудь командировку умотал.
В напряжённых размышлениях сама не замечаю, как засыпаю. Сон какой-то тяжёлый, кажется, что меня преследует чей-то взгляд — как на картинах, где нарисованный персонаж следит за тобой глазами, в какой бы точке ты не находилась.
В результате подскакиваю ни свет ни заря. Демьян Аркадьевич говорил, что они с Костей поедут к этому их… Никите после завтрака. А чем они завтракать собирались? Не супом же?
Залезаю в кастрюлю. Там почти ничего и нет, кстати. Явно папа тоже супом поужинал. Мне в общем-то не жалко, но мы так и не обсудили, входит в мои обязанности постоянная готовка или нет.
Проверив продукты в холодильнике, решаю нажарить оладьев с яблоками. Как раз кефир использовать надо, у него срок годности заканчивается через пару дней. А оладушки вкусные получаются, мои Сашка с Лёнькой их лопают так, что только за ушами трещит.
Быстро умываюсь, завожу тесто и спустя полчаса на столе уже тарелка с ароматными лепёшечками. Выкладываю жариться последнюю партию, поворачиваюсь, чтобы убрать в раковину миску, и вздрагиваю так, что чуть не роняю её.
— Доброе утро, Ольга, — в дверях стоит Кудинов.
— Уф-ф, доброе утро, Демьян Аркадьевич, вы меня напугали, — осторожно ставлю грязную посуду, руки трясутся.
— Извините, — он проходит чуть вперёд, прислоняется бедром к кухонной столешнице. — Что вы делаете?
— Завтрак заканчиваю готовить, — отвечаю очевидное. — Будете оладьи с чаем?
Он смотрит на меня так, как будто не понимает, что я ему сказала. Пауза затягивается.
— Демьян Аркадьевич, — говорю осторожно, — с вами всё в порядке?
— А-а, да, — мужчина, мотнув головой, отходит к столу, садится.
Мысленно пожав плечами, наливаю ему крепкий чёрный чай, который заварила недавно. Не захочет — не мои проблемы. Ставлю перед ним чашку с блюдцем, маленькую тарелку.
— Вам положить сгущёнку или варенье?
— Что?
Интересно, у него со слухом плохо? Или с мозгами? Или просто не проснулся ещё?
— Я спрашиваю, — повторяю терпеливо, — с чем вы хотите есть оладьи, со сгущённым молоком или с вишнёвым вареньем? Или без всего?
— Со сгущёнкой, — отвечает шеф и вдруг смущённо отводит глаза.
Сдерживаю улыбку. Костя тоже её выберет наверняка. Сладкоежки.
— Приятного аппетита, — ставлю перед мужчиной креманку, куда перелила содержимое консервной банки, а сама начинаю загружать посудомойку.
— А вы?.. Будете есть? — слышу за спиной.
— Да, конечно, сейчас только уберу всё, — аккуратно расставляю грязную посуду внутри агрегата. После завтрака чашки-тарелки туда составим и можно будет запускать.
Наливаю себе чай и присаживаюсь за стол подальше от шефа.
— Вам неудобно будет тянуться, — замечает мужчина, глядя на меня. — Садитесь сюда, — показывает на место рядом с собой.
Поколебавшись, пересаживаюсь, но через стол от него. Босс, прищурившись, наблюдает за моими перемещениями. Усмехается чему-то, но потом сосредотачивается на еде. А мне кусок в горло не лезет.
— Почему вы не завтракаете? — он смотрит на тарелку с оладьями, которая уже заметно опустела. — Очень вкусно, кстати. Спасибо! И суп вчера тоже был вкусный.
— Пожалуйста, — отвечаю вежливо, — я пока только чай хочу.
Помолчав ещё пару минут, добавляю:
— Мне пойти разбудить Костю? Во сколько вы планируете выезжать?
— Не надо, подождите, — вдруг останавливает меня Кудинов. — Я хочу поговорить с вами.
Киваю, всем видом изображая готовность внимать.
— Получается у вас находить общий язык с Костей? — спрашивает шеф и тут же добавляет: — То есть, я вижу, что пока всё нормально, но может быть, были какие-то трудности?