– Давай выйдем перекурить, – киваю на выход.
У меня конечно сердце и душа уже на втором этаже разыскивают Настю. Но разум останавливает тело, заставляет находиться на месте, так как в доме полно легавых.
– Это мать? – без лишних предисловий спрашиваю у Вадима, и взяв у телохранителя отца сигарету затягиваюсь.
– Нет, – скупо отвечает.
– Кто? – оглядываюсь по стронам, проверяя чтобы никого поблизости н было.
– Света. Горничная, – бросает Вадим.
– Да, хорош.Как так? А где были вы? – смотрю на него в упор.
– Он приказал оставить его наедине с горничной, – ответил Вадим и добив сигарету в несколько затяжек бросил на землю, достал новую.
– Зачем мать призналась? – спросил вслух тот вопрос на который кроме матери мне вряд ли даст ответ.
– Я не знаю, Богдан. Нина Алексеевна приказала. Я выполнил. Жду теперь дальнейших указаний.
– От кого ты ждешь, Вадим? У тебя один хозяин мертв, вторая отправилась за решетку? – злобно рычу на него.
– От вас, Богдан. Больше ведь не от кого, – пожимает он плечами.
– Не от кого, – передергиваю его слова, – мне нужна Настя и моя дочь. Насчет горничной: следите за ней. Не позволю, чтобы мать сидела в тюрьме, тем более за то, что она не совершала. ЧТо за бессмысленная жертва?
Я направляюсь к лестнице в сердце сжимается ком, от предстоящей встречи с Настей. Не думал, что смогу так скоро обнять, свою… своих, – поправил себя, – девочек.
Поднимаясь по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.
Пробегая по коридору распахиваю одну дверь за другой. Внутри нарастает нетерпение, смешанное с тревогой.
Куда отец спрятал Настю и Веронику? Задаюсь вопросом.
И берусь за ручку предпоследней двери толкаю ее, но она оказывается закрытой.
Прислушался. В комнате за дверью было тихо. Никаких движений, но я нутром почувствовал, что Настя находится там.
– Настя, это я открой, – постучался в дверь.
Застыл в ожидании.
Но когда через минуту не услышал отклика, мое тело покрылось испариной. Волнение обуяли мной.
Я дернул дверь с силой. Но прежде чем выломать ее к чертям собачьим, постучал сильнее.
– Настя! – позвал уже громко.
И когда уже приготовился протаранить дверь плечом, услышал щелчок замка. Ручка повернулась и дверь медленно открылась.
На пороге стояла Настя с Вероникой на руках. Ее щеки были мокрые от слез, а длинные ресницы подрагивали с застывшими на кончиках крошечными слезинками.
– Настя, – я раскрываю объятия и девушка падает в них.
– Я не ожидала, что это ты, – девушка зарывается лицом в мою груди.
Я сжимаю моих девочек в руках. Вдыхаю полной грудью аромат волос Нади. Она пахнет цветами и еле уловимым запахом младенца.
Улыбка растягивает мои губы. Грудь наполняется тягучей горячей волной счастья.
Одной рукой прижимаю девушку к себе другой поднимаю ее подборок, смотрю в глаза:
– Настя, я люблю тебя, – и прежде чем девушка что-то мне успела ответить запечатываю ее рот поцелуем.
Сквозь пульсирующую кровь в ушах, чувствую, как в руках Насти зашевелилась и недовольно залепетала Вероника.
Я отстраняюсь от Насти и перевожу все свое внимание на дочку.
Хотя полностью обделить своими вниманием Настю не получается. От девушки невозможно оторвать взгляд. Она такая милая и трогательная сейчас, что глядя на нее возникает лишь одно желание: подхватить моих девочке на руки и укрыть от всего мира так, чтобы они больше никогда не видели подобного кошмара.
– Как насчет того, чтобы уже убраться отсюда подальше? – бросаю на девушку косой взгляд.
А Настя продолжает смотреть на меня внимательно и хранить молчание.
– Что скажешь? Мне кажется нам пора домой?
Забираю у Насти Веронику и устраиваю дочку на одной руке, обнимаю Настю второй за плечи, сжимаю.
– Настя, я если что, не требую от тебя взаимности. После того, что тебе пришлось пережить из-за меня, я пойму, если ты не захочешь меня видеть, – я замолкаю, даю себе мгновение на передышку, а девушке время на размышления, но почувствовав, как Настя прижимается ко мне, губы снова трогает улыбка, – ты даешь мне шанс все исправить?
– После того что случилось?! – сдавленно отвечает девушка и поднимает взгляд на меня, – ты просто обязан сделать все, чтобы я это все забыла, как страшный сон, – а потом обняла меня за талию, опустила голову на плечо, – я дам тебе этот шанс Богдан, потому что люблю.
Глава 24
– Настя, – голос Богдана щекочет мою шею, а руки овивают талию, прижимают к себе, – давай наймем горничную? Я же вижу как тебе сложно…
– Ты в своем уме? – переворачиваю очередной блинчик и качаю головой. – Мне уже хватило одной страшной “сказки” про горничную.Хватит.
С губ Богдана срывается нервный смешок.
А я после того, как узнал, что отца Богдана убила горничная, несколько дней спать толком не могла. И в конце концов, попросила Богдана, чтобы он уволил горничную, которую нанял на следующий же день как привез нас домой.
– Ты ревнуешь? – Титов легким поцелуем касается мочки уха, а у меня стая мурашек по спине прокатывается.
– А есть повод? – я снимаю сковороду с огня и выключив газ, крутанулась в руках Богдана к нему лицом.
– Нет, Настя. Мне кроме тебя никто не нужен, – между поцелуями горячо шепчет Богдан.
А я закатываю глаза отдаваясь блаженству, которое вызывают во мне страстные губы Титова.
– Если ты не прекратишь, то останешься без завтрака, – обещаю ему.
Обвиваю руками его шею, откидываю голову назад, открывая шею, для поцелуев Богдана.
– Мой самый лучший завтрак – это ты, Настя.
Титов подхватывает меня под бедра и перемещает на столешницу, устраивается между моих ног. Прижимает к себе. И я в полной мере чувствую его желание.
– Я против Богдан, – выдыхаю стон, – Нина Алексеевна может спуститься в любую минуту.
Ласки Титова тут же оборвались.
– Черт. Я совсем забыл, – с досадой проговорил Богдан и помог слезть мне со стола.
– Кстати, а ты уже подыскал ей санаторий? – бросаю на Титова быстрый взгляд.
Прошло уже две недели с того момента, как Нину Алексеевну отпустили из-под следствия и арестовали Светлану, их горничную.
Женщина правда до последнего почему-то настаивала на том, что мужа убила она. Но адвокат предоставил неопровержимые доказательства, ввиду чистосердечного признания самой Светы. Теперь девушку ждет в скором времени суд. Какой грозит ей срок, я не знала. И не хотела знать. Да и вообще знакомство с Дмитрием Титовым я старалась забыть как страшный сон.
– Да, сегодня Лена уже должна оплатить бронь. А завтра поеду туда с матерью.
Отвечает Титов. А я закончив печь блинчики, ставлю тарелку перед Богданом и подаю ему кофе и кленовый сироп.
– Я уверена, что после лечения, Нине Алексеевне станет легче, – сжимаю, пальцы Богдана.
Богдану пришлось позавчера забрать Нину Алексеевну к нам домой. Женщина позвонила ему среди ночи и пожаловалась на то, что ее преследует муж. Она боится засыпать. Боится, потому что думает, что он заберет ее с собой.
Богдан сразу же после разговора с матерью связался с охраной, дежурившей в доме Титовых и попросил доставить Нину Алексеевну к нему в дом.
– Я уверен в этом, – грустная улыбка тронула губы Богдана, – надеюсь врачи вытащат ее из этого состояния.
– А твой “друг” который разграбил фуры вышел с тобой на связь? – в ожидании смотрю на Титова.
– Это гиблое дело, Настя У нас нет никаких доказательств. Те фото, что дал мне отец – бессмысленны. Трупы водителей мы так и не нашли. Так что не факт, что фото были сделаны, конкретно для меня. Мне нужно разобраться с этим самому.
– А ты же сегодня должен встречаться с Никольским? – неожиданно вспомнила, что именно на сегодня назначена встреча.
– Да. Продам ему свои акции. Не хочу больше в этом вариться, – покачал головой Титов.
– Я думаю твой отец был бы недоволен, – зачем-то говорю Богдану, хотя я очень рада такому решению.
– Его больше нет, – холодно отвечает Богдан и встает из-за стола, – его бизнесом я заниматься не хочу. И тянуть эту лямку всю жизнь будет для меня обременительно. Поэтому мне плевать, пусть там хоть в гробу перевернется. Ничего не изменить я принял решение. Тем более, я хочу как можно больше времени уделять тебе и дочке, – в глазах Богдана вспыхивает лукавый блеск.
Но я с твердым намерением выпроваживаю любимого с кухни. Не хочу, чтобы он опаздывал. Я провожаю Титова до выхода.
– Я буду с нетерпением ждать тебя, – обнимаю его за шею и подставляю губы для поцелуя.
– Я на это надеюсь, – Богдан мягко касается моих губ своими, – уже скучаю по тебе.
Глава 25
Месяц спустя.
У меня не получается сдержать громкого всхлипа разочарования. И я зарываюсь лицом в ладони, громко рыдаю, заливая слезами разложенные на столе документы.
Совсем скоро замечаю, как от влаги растекается синяя краска штампа. Где четко пропечатано “ОТКАЗ”.
Я несколько недель назад узнала, что моя Лизонька снова в детском доме. Та пара, что забирала ее, внезапно отказалась от моей крошки. Узнав, что малышке в детстве проведена операция на сердце. Уж, каким таким образом директриса сразу их не поставила в известность не знаю, но я была так счастлива, что у меня появился шанс. И я не могла не попытать удачу и снова попробовать подать документы.
Богдану я об этом сказала лишь тогда, когда уже все документы были отправлены. Боялась, что Титов заартачится, будет противиться. А тут я его просто поставила перед фактом, хотя прекрасно знала, что поступаю в корне не правильно. Но поступаться своей мечтой, я тоже не была готова.
Лиза выросла на у меня на глазах. И я с самого ее рождения верила, что смогу ее забрать и это лишь вопрос времени. И никто, никакие обстоятельства не могли повлиять на мое решение, даже любовь к Богдану и Вероники, не на грамм не уменьшил мой пыл, забрать мою девочку из детского дома.