— Что? Нет! — возмутилась я. Рука все еще болела, и я не могла позволить, чтобы ребенка подвергли подобному испытанию.
— На что вы намекаете? — возмутился Эйдан.
— Я считаю, что, манипулируя своим младшим братом, леди Эйшир могла заставить его достать перстень и оставить отпечатки на этих документах, а теперь пытается скрыть это.
— Я этого не делала! — возмутилась я.
— Тогда позовите виконта.
— Это возмутительно! Так нельзя! — вскричала я, оглядываясь на Эйдана. Тот молчал, глядя на следователя исподлобья, и было понятно, что он не хочет подчиняться, но ограничен в действиях.
— Своим сопротивлением вы лишь укрепляете подозрения на ваш счет, — холодно заметил незнакомец.
— Моя жена ни в чем не виновата, у меня есть свидетельства того, что она проживала в другом месте, — попытался возразить Эйдан.
— Она могла переходить в имение телепортом.
— Но зачем, в этом нет никакой логики! — возмутился мой супруг.
— Мы просто отрабатываем все версии, пока эта — самая крепкая и очевидная. У леди было все возможности...
— Но зачем мне это? — возмутилась я.
— Вы не позволили, чтобы опекунский совет назначил сюда грамотного управляющего, явно для того, чтобы никто не заметил исчезновения денег виконства. Доходы от принадлежащих роду предприятий, процент налогов и сборов — эти деньги должны были ложиться на счет виконта, но суммы явно не совпадают. Чтобы провернуть эту операцию, вам пришлось взять управление виконством на себя, но неудачно.
— Это какой-то бред, — пробормотала я.
— Это самая крепкая версия в данном расследовании, самая очевидная...
— И ошибочная, — строго добавил Эйдан.
— Ее легко можно проверить — юный виконт просто должен попытаться открыть шкатулку, чтобы мы поняли, есть ли у него доступ к кольцу.
— Я не позволю причинить боль своему брату! Это выходит за всякие рамки! — возмутилась я.
В ответ следователь рассмеялся:
— Виконт — будущий наследник, его не ударит током, шкатулка-артефакт узнает его и, если она настроена вашим отцом так, что доступа у него до совершеннолетия нет, то она просто не откроется. Но какие настройки покойный задал, узнать можно только на практике.
Я еще пыталась сопротивляться, а Эйдан вытребовал у следователя гарантию, что Дэни не испытает боли. Тот дал свое слово, но я все равно не могла поверить. Откуда он может знать, как отец настроил артефакт? Однако пришлось все же привести Дэниела в кабинет.
— Дэниел, — присел Эйдан на корточки перед мальчиком и заглянул ему в глаза. — Сейчас мне нужно, чтобы ты был смелым. Это очень важно. Ты готов? — тот кивнул. — Нужно, чтобы ты прикоснулся к одному артефакту. Это нужно, чтобы защитить твою сестру. Но артефакт может ударить тебя молнией. Это не опасно, но больно. Я этого не хочу и постараюсь защитить тебя. Хорошо?
Мальчик сосредоточенно нахмурился и кивнул.
Эйдан выпрямился и сотворил на Дэни защитное заклинание.
— Это может помешать проверке, — хмуро заметил следователь, но Эйдан не обратил на это никакого внимания.
Он шепотом на ухо объяснил Дэни задачу: дотронуться до стоящей на столе шкатулки и быстро отдернуть руку. Эйдан встал позади него и держал за плечи а, едва Дэни прикоснулся к шкатулке, как Эйдан рванул его назад, не надеясь на силу реакции мальчика. Шкатулка никак не отреагировала.
— Нужно открыть ее, — со скучающим видом заметил следователь.
Следующим шагом Дэни уже прикоснулся к шкатулке на более продолжительное время — опять отдернул руку, но ничего не произошло. Наконец, он попытался поднять крышку — сперва пока шкатулка стояла на столе, а потом и вовсе взял ее в руки и попытался открыть.
— Я не могу, — наконец, произнес мальчик и поставил шкатулку обратно на стол.
— Возможно, ваша защита мешает работе артефакта, снимите ее, — велел следователь.
Эйдан покорно убрал щиты с Дэни, и тот вновь спокойно взял шкатулку, но открыть ее не смог. Следователь попытался заставить его приложить больше усилий, но это не сработало. Наконец, даже ему стало очевидно, что мой и Дэни покойный отец верно настроил артефакт для хранения кольца: до совершеннолетия Дэниел, хоть и может прикасаться к шкатулке, в отличии от меня, но не может ее открыть.
— Вы убедились? — возмущенно спросил Эйдан.
— Возможно, печати вообще нет в шкатулке, — хмуро предположил следователь. — Откройте ее.
— Каким образом? — удивилась я.
— Господин поверенный, пожалуйста, передайте герцогу документы, — велел тот.
— Конечно, — засуетился мужчина, который все это время сидел на своем месте практически неподвижно. Он достал из папки лист гербовой бумаги и протянул Эйдану. — По этому документу вы как супруг дочери покойного виконта и следовательно ближайший родственник юного виконта Эйшир назначаетесь его полноправным опекуном, а также опекуном его владений. А значит имеете право открыть шкатулку и извлечь печать. Пожалуйста, подпишите.
— Наконец-то, — вздохнул тяжело Эйдан и подписал документ и приложил к нему свою печатку. По бумаге пробежались огоньки, фиксируя действительность документа. После этого Эйдан аккуратно прикоснулся к шкатулке-артефакту. Алые молнии не появились после первого аккуратного прикосновения, и он уже спокойно потянул вверх крышку. Та поддалась без всякого сопротивления, и Эйдан смог извлечь на свет перстень с крупным синим камнем с гербом Эйширов, выгравированном на нем: вставший на дыбы единорог, окруженный ветками оливы. — Печать на месте, удостоверьтесь, — он продемонстрировал ее следователю. — Значит можно подтвердить, что моя супруга не имела доступа к ней, значит эти приказы — подделка.
Следователь мрачно поджал губы, разглядывая печать. Потом вытащил из папки документы со странными приказами и сотворил какое-то заклинание. Я замерла, разглядывая незнакомую магическую вязь. Вот почему этого человека взяли на такую должность: он мог магически сличить печать и ее отпечаток.
— Эти документы удостоверены не этой печатью, — наконец, произнес следователь.
— Как я и говорил, это подделка! — возликовал Эйдан.
— Нет, это не подделка, — качнул головой мужчина.
— Но как же?
— Опекунский совет Империи имеет магические копии всех печатей имперских родов. Если печать будет утеряна или если территория взята под опеку, используется дублирующая печать. Обычно все они хранятся в сейфе в Совете под сотней защитных заклинаний...
— Но не эта печать! Боги, ответ был так прост, а вы заставили всех нас пройти через это! — возмутился Эйдан. — Значит это печать Совета использовалась для подписания этих приказов?
— Опекунский Совет — одна из самых могущественных организаций в Империи, в нее входят высокопоставленные сановники, министры, члены королевского рода. Они не отчитываются перед следствием о том, где та или иная запасная печать. Надеюсь, теперь доказательств будет достаточно, чтобы мой запрос одобрили и ответили, где печать Эйширов. Два года назад у этих земель был управляющий, то есть ему была выдана запасная печать, но потом он исчез...
— Говорят, он проворовался и сбежал, — заметила я.
Меня обожгли возмущенным взглядом:
— Перед вступлением на должность управляющий приносит магическую клятву никогда не вредить землям, которыми управляет.
— Но как же?.. — растерялась я. — Куда же тогда он делся?
— Это мне предстоит расследовать. Благодарю за содействие, — поклонился следователь и захлопнул свою папку.
Наконец-то печать Эйширов оказалась у меня в руках, и я мог действовать более свободно. Было очевидно, что передачу ее специально затянули, но я не представлял, какими связями должен обладать тот человек, который это организовал. Я ведь тоже обратился к своим друзьям и знакомым, я не последний человек в Империи, но против меня стоял кто-то, имеющий больше власти. Но кому это нужно — какое-то мелкое виконтство Эйшир... впрочем, есть и другой вариант. Человек этот может быть не столь силен в открытую, но иметь нужные связи: чтобы бумаги задерживали в архивах, чтобы приказы терялись на столах секретарей, чтобы на каждом шагу потихоньку тормозить процессы. Если бы против нас был кто-то действительно имеющий власть, он мог бы полностью запретить передачу дел, но вместо этого гадили по мелочи, и это безумно раздражало, потому что сделать с этим ничего не выходило — слишком много мелких чиновников было задействовано, и каждого приходилось едва ли не пинками гнать, чтобы выполнял свои прямые обязанности. Хотя чаще, конечно, умасливать и давать взятки.
Теперь-то пойдет все веселее. Без печати пришлось действовать исключительно вкладывая свои личные деньги в виконтство: нанять людей, чтобы патрулировать районы, где по слухам буйствовали банды, закупить новую скотину взамен потравленной в одном районе, нанять магов, чтобы излечили посевы на некоторых полях и так далее. Я не имел возможности даже оспорить приказ о повышении налогов, из-за чего несколько семей хотели уехать в соседний маркизад. Пришлось вместо этого выделить им денежную компенсацию из своих средств, чтобы они могли оплатить налоги, а я надеялся, что позже смогу вернуть все себе. Причем, этот указ о налогах был специально составлен таким образом, чтобы бить по самым полезным членам деревенской общины: завышал непомерно налоги для кузнецов, гончаров, разных мастеровых, мельников, имеющих больше лошадей и другого скота — то есть тех людей, у которых деньги-то в определенной степени были, но не в таком количестве, чтобы постоянно так много платить. Таким образом, самые имущие слои крестьянства фактически вытеснялись с земель виконтства, а в любом другом месте их готовы были встретить с распростертыми объятьями. Впрочем, и для остальных этот налог был непомерным, бедных вгоняя в еще большую нищету, чем больше в семье детей — тем больше предлагалось налогов платить. И так-то каждого ребенка нужно прокормить, а такие законы и вовсе могли спровоцировать вымирание виконтства. Потом приходи и бери его голыми руками, пустые площади плодородные заселяй.