волшебных существ, взаимодействие с ним способно повредить целостность ауры, из-за чего магическая энергия, не сдерживаемая ею, начинает расплескиваться вокруг, впитываться в землю и улетать в небо. Просто механическая недоработка. Сколько поколений маркизов Грилборн одержали победу благодаря этому секрету? Наверное, если бы на моих землях не было одного из залежей шунгуринита, я бы тоже не знал о его свойствах. По правилам на разработках было запрещено присутствовать любым магам, ведь выделяющаяся в воздух магия в шахте — это огромная опасность взрыва, все будущие работники тщательно проверялись на наличие магического источника. Мне самому разрешали заходить лишь ненадолго — даже пыль шунгурита, висящая в воздухе, истончала ауру, а тут камень, напрямую взаимодействующий с кожей.
Отток сил ощущался как постепенно нарастающая физическая усталость. Воспользовавшись тем, что меня отвлекли другие мысли, Грилборн провел несколько ловких обманных маневров и сделал быстрый выпад. Я с трудом увернулся, но кончик его шпаги пропорол кожу на моем боку, по рубашке расползлось алое пятно.
— Сдаетесь? — с ухмылкой спросил Грилборн.
— Мы будем драться до смерти, как и договаривались, — буркнул я.
— Так не терпится оставить свою жену вдовой? — хохотнул он.
Я не удостоил его ответом, а, понимая, что времени у меня не так много, пошел в атаку. Если бы я заметил особенность браслетов раньше, можно было бы потребовать их замены, но сейчас уже поздно. Этот гад только и надеется, что я отступлю, что не выдержу, сорву браслет, тем самым сделав его победителем. Даже просто просьба остановиться и рассмотреть браслеты уже станет поводом присудить ему победу. Второй раз поймать его и вызвать на дуэль не удастся.
Нет, я не собираюсь мелочно судиться с ним и доказывать, что он виновен, не собираюсь перетряхивать грязное белье своего рода на всех углах, мы и так дали достаточно поводов для сплетен. Все решится здесь и сейчас, как я и обещал Камилле. Я уничтожу причину ее страхов, чтобы она могла чувствовать себя в безопасности.
Рыкнув, я ринулся вперед, взвинчивая темп боя. Кажется, будто у меня открылось второе дыхание. Льюис, отбиваясь, оставил мне несколько царапин: на левой руке и на ноге, но я не сбавлял темп. Сам я не пытался его легко ранить, мне нужна была его смерть, только смерть.
Я видел по его лицу, как наглая ухмылка сменяется растерянностью, отчаяньем, а затем и страхом. Очередной финт, попытка ударить меня в бок, но я пропускаю шпагу под мышкой и бью по его руке. Он роняет оружие, а я приставляю острие к его горлу.
— Вы победили, — растеряно признает он.
— Поднимите шпагу.
— Я признаю вашу победу, — громче произносит Грилборн.
Секунданты возбужденно шепчутся за границей территории для боя.
— Мне нужна ваша смерть, а не признание, я уже говорил. Шпагу!
Нужно отдать ему должное — вместо того, чтобы окончательно расклеиться и умолять о прощении, он ожесточается:
— Сами напросились. Тогда я и буду биться до смерти.
Я делаю несколько шагов назад, Грилборн поднимает с земли оружие. Он больше не усмехается и не отпускает острот, наоборот пытается как-то выкрутиться и ударить. Я чувствую, как постепенно накатывает слабость из-за того, что магический источник совсем ослабел, но сосредоточен только на бое. Грилборн испуган, но силен и вынослив, он практически не пострадал, но движения его становятся судорожными, отчаянными. Он, наконец, понял, что я не шучу. Я вижу его ошибки, вижу возможности... но мне просто не хватает сил ими воспользоваться. Дыхание сбивается, тело подводит. Всего один шанс, только раз собраться с силами и ударить в нужный момент — на это меня должно хватить.
Проклятый шунгуринит выворачивает магические каналы наизнанку, так можно и перегореть, лишившись магии навсегда, убить моего дракона. Внутри плещется страх, смешанная с яростью, борется с несправедливостью происходящего. Почему я должен рисковать своей магией из-за какого-то подлеца? Почему играю по его правилам, почему позволяю?..
Потому что в жизни всегда приходится играть по чужим правилам, но нужно быть достаточно сильным, чтобы выиграть даже в несправедливых играх.
Ухожу от коварного укола, едва не получив удар в живот. Ноги тяжелеют, пот застилает глаза. Еще немного, он тоже устал, он тоже делает ошибки. Всего один удар, всего капля силы нужна, чтобы победить.
Вот он отводит руку в сторону, бью по шпаге и ощущаю, как у меня будто открывается второе дыхание. Крепче сжимаю рукоять, с ног будто упали тяжелые гири. Удар, еще удар, круговое движение шпагой и резкий укол. Прямо в сердце.
Грилборн замирает, на его лице шок, глаза распахнуты, а потом он оседает на землю.
У меня нет сил даже убрать шпагу в ножны. Я судорожно сдираю с запястий проклятые браслеты и бросаю их на тело противника.
— Телепорт! Врача! — кричат его секунданты.
Я медленно поворачиваюсь и бреду к своим на другую сторону поляны. Минутный прилив сил заканчивается, кажется, я исчерпал себя до самого дна. Моя аура в дырах, но без браслетов я хотя бы ощущаю своего внутреннего дракона.
— Вы плохо выглядите, — бормочет озабоченно маршал Марбертон, — вас сильно ранили? Нужна перевязка?
Но я лишь отмахиваюсь.
Сам не понимаю, как земля уходит из-под ног, а в следующий миг обнаруживаю себя сидящим на земле. Карвис пытается осмотреть мои раны, вспарывая одежду:
— Не понимаю, нет большой кровопотери и серьезных ран, что с ним? — бормочет он.
У меня нет сил даже чтобы говорить. Нужно просто вернуться домой и отоспаться.
Кажется, мое сознание плывет, потому что в следующий миг я слышу голос Камилы, ее руки знакомо касаются моих плеч, шлепают по щекам, заставляя прийти в себя. С трудом открываю глаза:
— Мы уже дома?
— Вы чуть не убили себя! — обвиняюще кричит она.
Темные глаза сияют будто звезды. Нежный овал лица, аккуратный нос, длинные ресницы и аккуратные брови. Настоящая красавица, сразу видна эльфийская кровь, но разбавленная человеческой, что делает ее только ближе, живее, красивее. Не идеальная статуя, а живая девушка. Только тонкие белые полоски змеятся по нежной коже словно рисунок трещин по древней картине.
Обвожу пальцами капризно изогнутые губы, прижимая ладонь к щеке:
— Какая же ты красивая, — вижу, как покрываются румянцем нежные щеки и проваливаюсь в темноту.
Глава 21
Камилла
После дуэли Эйдан слег. Доктор ФицУильям констатировал, что его раны несерьезны, а вот аура разорвана из-за воздействия артефакта, да еще магическое истощение, перешедшее в физическое. Он на месте оказал Эйдану первую помощь и запретил переносить его через портал, так как это могло ухудшить его состояние. Слава Богине-Матери, что я заставила доктора явиться на место дуэли, ведь изначально предполагалось, что в случае ранения Эйдана секунданты быстро переправят в особняк именно порталом, ведь дуэль предполагалась не магическая, а вон как вышло.
Кевин констатировал смерть Льюиса Грилборна, а маршал Марбертон изъял антимагические браслеты и весь дуэльный набор его рода для проверки. Секунданты Льюиса были обескуражены и заявляли, что ничего не знали про неисправность артефактов.
Так как переносить порталом Эйдана было запрещено, доктор ФицУильям обратился крупным серебряным драконом с льдисто-голубым отливом. Он подхватил Эйдана в лапы, а мне предложил сесть между выступами гребня на его загривке. Было ужасно неудобно, так как я знала, что обычно на свою спину драконы пускают только своих любимых и членов семьи.
— Хороших друзей тоже, — усмехнулся Марбертон, помогая мне забраться.
Так как место проведения боя было неподалеку от имения Эйшир, было решено, что до выздоровления мы останемся там. Кевин открыл портал, с помощью которого я смогла забрать самые необходимые вещи и детей из столичного особняка. Не знаю, что мы делали бы без него.
— Мне стоило с самого начала сопровождать Эйдана, я чувствовал, что может быть что-то не так, но он слишком опасался за вашу безопасность, больше даже, чем за свою жизнь, — со вздохом покачал головой ФицУильям, когда я высказала ему свою благодарность в очередной раз. — Спасибо, что настояли на своем и были рядом с ним. Вы его спасли, — поклонившись, он поцеловал мен руку.
— Я ничего не сделала, — покраснела я, отчасти жалея, что в этой суматохе отказалась от ношения вуали, в ней он не заметил бы моего смущения.
— Вы не поняли? — усмехнулся ФицУильям. — Это вы помогли Эйдану на дуэли.
— Что? Нет, я это значило бы, что нарушен дуэльный кодекс, защитная магия не позволила бы такого! — возмутилась я.
— Есть кое-что, что выше этих законов, например, благословение Богини-Матери, что связала вас с Эйданом узами брака, — по-доброму усмехнулся доктор. — Вы с ним словно сообщающиеся сосуды, когда ваша магия была истощена болезнью, его сила не сожгла вас, а восполнила и помогла уничтожить отравляющие вещества. Когда же ему потребовалась энергия, вы сумели передать ему ее, чтобы он сумел победить. Вы и сейчас помогаете ему восстановиться после ранения, просто находясь рядом. В вашем случае поговорка «любовь лечит» работает буквально.
Я покраснела. Не думала, что мои чувства к Эйдану настолько всем очевидны. Впрочем, кажется... нет, я не была уверена, но в моем сердце родилась робкая надежда, что мои чувства не будут такими уж безответными.
— Спасибо, доктор, — только и сумела выдавить из себя я.
Мне не верилось, но надежда все же появилась в моем сердце. Я действительно сидела подле Эйдана большую часть времени. Маленькая Вилли не хотела оставлять папу одного и частенько возилась на его кровати. Приходя в сознание, Эйдан лишь улыбался:
— Она чувствует болезнь родного дракона и инстинктивно пытается мне помочь и согреть своим тельцем, своей магией, — он погладил по спинке свернувшуюся у него под боком клубочком и заснувшую девочку.
Затем он перевел взгляд на меня, и ни одна его мышца не дрогнула, не опустились брезгливо крылья носа, не сощурились ехидно глаза. Эйдан смотрел на меня с той же нежностью, что и на малышку, но, кажется, в этом взгляде было и еще что-то, чему я не могла найти названия, но это отдавалось в моем сердце щекотным трепетом. То, как он норовил ненароком взять меня за руку, как старался выглядеть более бодрым и полным сил, чем был на самом деле.