— Прости меня, конечно, но твоя мать… нездоровая женщина, — прошипела я, смотря в окно.
— Не за что извиняться. Я не ожидал такой подлости. Ну и от тебя не ожидал… Я думал, мы договорились. Думал, мы доверяем друг другу.
— Мирослав, перестань! — из глаз брызнули слезы уже по десятому кругу. — Ты же знаешь меня! Я такая!
— И что, будь это правдой, ты бы ушла от меня?
— Я… я не знаю. Я… Все! Хватит! Это же все неправда! — приложила ладонь ко лбу. У меня аж температура подскочила, пот проступил. — Лучше расскажи о том, что ты действительно от меня скрыл. Ты правда купил мой развод?
— Да. Купил. Сожалеть об этом я не собираюсь. Извиняться — тем более.
— Можешь не извиняться, — выдохнула, откинувшись на спинку сидения. — После всего этого облегчения мне даже как-то плевать… У меня только об одном сейчас сердце болит: что наша Полина до сих пор рядом с этой женщиной!
— Мы ее заберем. Уже скоро приедем.
— А что дальше?.. — до боли закусываю нижнюю губу.
— Ты о чем?
— Ты же не сможешь огородить Полину от своей матери…
— Она будет наказана, а потом, может быть, я позволю ей видеть Полину в нашем присутствии.
— Да… Так хорошо, — киваю, немного успокаиваясь. Ведь только он вправе принимать такие решения. Он родной отец. Он мужчина. Ему решать. И я полностью поддерживаю его решение.
Не совсем скоро, как бы хотелось, но мы все же доехали до загородного дома Карины Владиславовны. Ее машина была у дома.
Я хотела подождать в машине, но Мирослав настоял на том, чтобы я пошла с ним. Он хотел поговорить с матерью в моем присутствии, а не только забрать Полину.
Он стучит в дверь кулаком, хотя вот справа есть звонок. Я стою немного в стороне и помалкиваю, уткнувшись носом в шарф.
Карина Владиславовна не спешила нам открывать, а когда открыла и увидела нас, то явно испугалась. Я ее еще не видела такой. Не думала, что эта гордая и властная женщина способна пугаться.
— Мирослав?.. В чем дело?
— Где Полина? — спрашивает ее сын.
— В… в гостиной. Мы книжку листаем интересную, — косится на меня. — Зачем ты ее привез сюда?
— Не знал, что я стал отцом во второй раз, — цедит Мирослав, делая шаг вперед, заставив мать резко отступить. Я вошла в прихожую следом за ними и закрыла за собой дверь. — Что ты сделала, мама?.. Зачем?
Карина Владиславовна насупилась, изо всех сил старалась держать лицо и не признавать свое разоблачение.
— Ты никогда не станешь во второй раз отцом, если женишься на ней. О чем ты вообще думаешь?! У тебя и так вся жизнь наперекосяк. Ты отец-одиночка, и хочешь жениться на девчонке?! Разве ты…
— Хватит! Полина! Полина, иди сюда!! — громко звал дочь.
— НЕТ! Не забирай ее! Ты сам ее привез! Пускай останется на сегодня!
— Она не останется. Ей здесь делать нечего.
— Папа! — вбежала в прихожую Полина, увидев отца, а потом и меня. — Устина! Вы тоже приехали к бабушке в гости?
— Нет, Поль, мы тебя приехали забрать. Собирайся.
Я боялась, что Полина не захочет. Она вроде веселая, не так уж ей и плохо с бабушкой. Это мы такие эгоисты заявились, чтобы забрать ее. Но мы просто не можем по-другому…
— Да! Сейчас! — и убегает. — Я быстро!
— Что?.. Полина! А как же… — хотела ее остановить бабушка, но девочка не услышала. — Зачем ты так поступаешь, Мирослав?!
— А ты зачем пыталась разрушить мою жизнь? Хотела мне Агнию подсунуть? Для чего? Она мне не нужна.
— Она взрослая женщина и…
— И что? То, что мы ровесники, что-то гарантировало бы? К тому же она до сих пор не замужем. Ты не подумала, что с ней что-то не так?.. Почему ты ищешь изъяны только в Устине?
— Ну твоя Устина уже огонь, воду и медные трубы прошла…
— Замолчи! — прорычал Мирослав. — Я сделал свой выбор. И тебе не обязательно с ним мириться. Мне не нужно твое одобрение. Но если ты еще хоть раз что-то выкинешь, то будь готова забыть, как выглядит Полина.
— Ч-что?..
— Ты слышала меня.
— Ты… ты не можешь так поступить, Мирослав!
— Могу. Возможно позже я позволю тебе приезжать к нам. Но для начала подумай над тем, что сделала. Ты обвинила невинного человека в черти чем. Устина ни в чем не виновата. Она жила своей жизнью. Как и я! Мы встретились, и все изменилось! Для нас! Мы взрослые люди и все сами решили! Никто меня не хомутал и не привораживал! Я сам этого хочу! Мне это нужно!
— Папа, я готова! — прибежала Полина с рюкзаком на плече.
Посмотрев в сторону, я увидела висящую верхнюю одежду девочки, поспешила ее снять. Стала помогать ей одеваться.
— Ты весь в своего отца! — прорычала женщина, что я считаю недопустимым в присутствии ребенка. — Глупый и жестокий!
— Баба, не говори так! Папа хороший!
— Хороший, хороший… — язвила женщина.
— Давай оденем ботинки, — тихо говорю Поле, встав перед ней на одно колено. Быстро управляемся со шнурками.
— Баба, пока! — Полина машет рукой бабушке и берет меня за руку.
Сжав челюсти, женщина больше ничего не сказала. Это было бы бесполезно. Ни что бы не заставило Мирослава отменить принятое решение. Она перешла черту. Думаю, теперь она и сама это понимает.
Полина сама потянула меня на выход, а Мирослав следовал за нами, прихватив рюкзак дочери.
Глава 59. Это правда?..
Полина искренне не понимала, что происходит. Это и к лучшему. Она просто была счастлива, что мы приехали и забрали ее.
Едем домой, а я улыбаюсь, глядя в окно и жмурясь от солнечных лучей. Мое сердце радуется. Поймала себя на мысли, что мне больше ничего и не нужно, лишь бы эти двое были рядом.
— Папа, а когда у вас с Устиной будет свадьба?
— Через месяц, — отвечает ей отец.
— Через тридцать дней? Это скоро! А у Устины будет платье невесты?
— Будет, — еще один короткий ответ от отца. Мирослав все же еще был зол из-за матери, потому сейчас был немногословен. Ему нужно немного времени, чтобы остыть.
— Я тоже хочу выбирать!
— Конечно будешь. Тебе самой нужно платье по этому случаю, — повернула я голову, посмотрев на девочку, которая сидела на заднем сидении с улыбкой до ушей.
— Розовое!
— Отличный цвет!
Под наше с Полиной непринужденное общение мы не заметили, как вернулись домой. Все было как и всегда в наши последние счастливые дни, атмосфера, я имею в виду. Запоздало пообедали, а потом провели втроем весь день в гостиной. Полина была очень счастлива. Ее отец никуда не удалялся, даже по телефону не говорил. Это был хороший день. Идеальный, я бы сказала.
После того как Полина была отправлена в свою постель после десяти, мы решили еще немного посидеть внизу. Смотрели фильм. Как когда-то… Все вокруг нас прониклось ощущением дежавю, воспоминания нахлынули, заставив меня испытывать приятную волну по всему телу. Сейчас я как никогда четко ощущала, что нахожусь в нужном месте и с тем человеком.
Ближе к ночи, когда мы уже собирались идти наверх и ложиться в постель, мне резко поплохело. Прямо внезапно. Ни с того ни с сего началось легкое головокружение, подкатил ком к горлу, едва я встала с дивана.
— Что с тобой? Очень плохо?.. Вызовем скорую?
Кидаю взгляд на Мирослава, а уже через секунду, плотно удерживая ладонь у рта, несусь в ванную комнату на первом этаже.
Запираюсь в ней.
Меня стошнило. Очень сильно. Чуть было не вывернуло наизнанку. В глазах аж потемнело.
После полегчало, но не сильно.
Чертова пицца. Зря я ела ту, что с грибами. Я их как-то не очень.
— Устина! Что с тобой?! — слышу от Мирослава по ту сторону двери и спешу встать на ноги.
— Я… я сейчас, — выкручиваю кран с холодной водой, умываюсь, всполаскиваю рот и спешу выйти к нему. — Это все пицца. Из-за грибов. Меня в детстве часто после грибов тошнило… Ничего страшного. Можем идти спать, — улыбнулась ему усталой улыбкой и собиралась было двигаться к лестнице.
— Устин… — останавливает меня за руку Мирослав.
— Что?
— А ты не беременна?
Мирослав словно оглушил меня своим вопросом, в голове возник эмоциональный взрыв. Я стала бегать глазами по его лицу, а моя рука в его руке завибрировала.
— Ч-что?.. С чего ты… Этого… этого не может быть… — отрицательно качнула головой.
Глаза отчего-то наполнились слезами, я расчувствовалась от одного этого момента, глядя в глаза человека, который, похоже, искренне на это надеется. Но я-то знаю, что надежды нет…
— А с чего ты взяла, что дело в пицце?
— Мирослав… Не надо… — прикрываю веки. — Не могло так быстро это произойти… — открываю глаза. — Пожалуйста…
— Ладно, — тянет меня за руку и прижимает к себе. — Пойдем спать.
В эту ночь я тоже плохо спала. Проматывала в голове всю эту историю с ложью его матери, а также момент, когда Мирослав смог подумать, что я могу быть в положении.
Меня это мучало. Он ведь правда надеется во второй раз стать отцом, а его мать, как бы не было горько осознавать, права в том, что со мной ему не стать родителем во второй раз.
Но он… надеется. Значит, и я должна, верно?..
Проспав перед работай еще около двух часов, я проснулась от подступившего ощущения тошноты.
Выпорхнула из-под одеяла и бегом в ванную комнату, едва донесла.
Да что же такое со мной?..
Мирослав еще спал и, к счастью, не слышал моих рвотных позывов. Мы все очень устали и перенервничали.
Тогда я решила оставить его в постели и спуститься вниз одна, чтобы приготовить нам всем завтрак. Но и с этим у меня возникли проблемы. Едва я открыла холодильник, мне пришлось поспешить захлопнуть его. Запахи из него чуть было не спровоцировали очередной рвотный позыв.
Отдав себе приказ успокоиться, я сделала себе чашку чая, села с ней за стол у окна и, так и не сдав ни единого глотка, сорвалась вверх по лестнице к нам в комнату, в которую ворвалась и полезла в шкаф, в котором сложила свои старые вещи.
Я нервничала, руки дрожали, потому выходило все не тихо. Мирослава разбудила.