– Пидор… а-а-а, – вытаскивает еще один ствол из-за пояса левой рукой на этот раз, но я не могу ему позволить вновь в меня попасть.
– Все кончено… – говорю и нажимаю курок, закрыв глаза.
Три секунды я стою и не дышу, пока не слышу, как его тело падает на пол.
Откидываю пистолет и смотрю вперед, а после ору, глядя на брата в луже крови, которая становится все больше, вытекая из его головы.
Даша
Я видела, как ему больно и плакала вместе с ним. Моим сильным мужчиной, которому не оставили выбора, и он сделал то, что должен был.
Я не жалела этого подонка, но меня бесило, что он смог пробить брешь в сердце Далера, потому что знала, как сильно он любит этого ублюдка, который не стоил и капли внимания.
Рамиль успокоился, и я медленно подошла к Далеру, опустившись на колени перед ним с сыном на руках.
Он сидел, подогнув ноги и повесив голову сжимал кулаки.
– Родной, – шепнула очень тихо, но он не пошевелился и тогда малыш протянул ладонь и коснулся его отросших волос.
– Па-па… – звонко пискнул он и я разревелась, когда Далер поднял голову посмотрел на своего сына с глазами, слегка мокрыми и блестящими от непролитых слез.
«Мужчины не плачут», – сказала я про себя.
– Да сын, – подтянулся и поцеловал его в макушку, обнимая рукой нас обоих. – Папа вернулся, малыш. Папа рядом.
Крепко прижал нас к себе и поцеловал меня в висок.
Глава 44
Я отправилась кормить Рамиля, а Далер и Мурад искать остальных, в том числе и Гену.
В итоге мама и Надежда Степановна оказались заперты в подвале дома и главное живы. Гена нашелся с раной в животе возле гаража.
Скорая приехала быстро. Мама была непривычно тихой, как и домработница. Хотя, кажется, все мы были в таком состоянии.
Далер скомандовал собрать свои вещи и через двадцать минут спуститься вниз. Сам же еле передвигался.
Безропотно выполнили его приказ.
– Даш, сейчас ты должна меня выслушать и понять, – он остановил меня в холле на первом этаже.
– Хорошо, – я и не хотела спорить, знаю, что отправит меня сейчас далеко.
– Мне нужно все тут подчистить. Не имею ввиду дом, а район…
– Я поняла, – улыбаюсь ему. – Только прошу давай сменим дом, когда вернемся? Тут я вряд ли смогу жить… спокойно, как прежде.
– Я думал об этом, – гладит по щеке своими теплыми пальцами, а я нежусь от этой крохотной ласки, слишком соскучилась. – Как тебе такой вариант, если переедем в дом моих родителей?
– Я буду счастлива, – целую его быстро, чтобы никто не увидел.
– Сегодня уже поздно, поэтому поедем туда, переночуем, а завтра самолет. Я присоединюсь, как только смогу.
– И ты не заставишь меня волноваться?
– Думаю, что в ближайшие недели этого точно не будет. Навоевались. Придется подчищать.
– Обнадеживает, – грустно отвечаю.
– Даш, – настороженно вдруг начинает Далер, – мы с тобой не говорили о том, какая это жизнь, в которую ты сейчас вливаешься…
– И не будем, – перебиваю, не желая его слушать. – Я достаточно поняла и приняла для себя одно важное решение.
– Какое, – аккуратно спрашивает, а сам в ожидании нервничает.
– Я твоя жена, значит я буду опорой тебе во всем. И если ты не попытаешься меня оттолкнуть или не бай бог снова «умереть», то буду рядом всегда.
Он прикрывает глаза, и зарывшись в моих волосах пальцами, притягивает для поцелуя в лоб.
– Спасибо. Я люблю тебя, – шепчет так тихо, словно и я не должна была этого слышать.
– Я тебя тоже люблю, Халилов.
Когда я выходила из дома следуя за Далером, который нес сына к машине, заметила боковым зрением движение за углом. Свернула туда и увидела толпу мужчин, которые уже прибыли в полном составе.
Наши люди, убитые сегодня лежали ровным рядом, накрытые разными тканями.
Семь человек.
А дальше я увидела, что все направили свои пистолеты на единственного, кто стоял перед ними чуть поодаль и дрожал.
Жалко потея, как чертов свин.
Дэн.
Именно он открыл огонь по своим и ворота изнутри впуская остальных. Именно он был предателем, который бок-обок был с ребятами, а сам… мерзавец.
Меня сразу заметили и тут же обернулись.
Сзади подошел Далер и встал ровно за моей спиной, на расстоянии пары сантиметров и тоже молчал.
Уверена все думали об одном и том же «Почему? Зачем?».
– Поставьте глушители, или подождите пока мы с сыном отъедем, – сказала я и отвернувшись зашагала прочь, краем глаза заметив, что они не хотят ждать и желают скорой расправы над предателем.
Дом, в котором вырос Далер был очень большим. Каменный, что мне очень понравилось, а еще очень ухоженным, словно тут продолжали жить.
Внутри было просторно и так уютно. Мне понравилось все: интерьер, цвета, мебель. Боже, даже шторы висели на кольцах не под потолком. Не знаю, как правильно называется такой вариант, но я всегда мечтала в своем доме или квартире сделать вот так.
Здесь было два этажа, но комнат на втором оказалось уйма.
Вот только, что-то мне подсказывало, что здесь будем жить только мы. Наша семья, и я не против, но….
Я остановилась и задумалась. Далер ведь привык что парни рядом, если спросит скажу, что я не против их проживания с нами, так как они стали мне родными.
– О чем задумалась, – подошел ко мне сзади и приобнял, погладив живот.
– Что здесь нет третьего этажа. И что Орхан, Мурад и Гена… – поворачиваюсь к нему лицом и говорю, что считаю верным. – Далер, если ты спросишь против ли я, то знай – нет. Я не против ни капли, чтобы они жили тут даже на одном этаже с нами.
– Знаешь, я бы в прежние времена оторвал головы тем, кого хочет видеть в доме моя женщина, кроме меня, но не стану, – прорычал он. – Да и думаю, что им уже есть куда идти и к кому. Но в соседнем доме будут жить наши люди. Я его выкупил не так давно, а на территории охрана, чтобы ты знала, прежде чем выбегать встречать меня голой.
– Ладно, – смеюсь, целуя любимые губы.
Мы заняли угловую комнату, а малыша уложили в соседней смежной. Это очень удобно оказалось, чем бегать через коридор к сыну, хотя по ночам он стал спать спокойно и редко просыпается больше одного раза. Но боюсь, что из-за этих испугов будут некоторые неврологические проблемы, но все это лечится, если сразу обратить внимание.
– Ложись спать, мне нужно к своим сходить, – шепнул Далер, когда я вышла из ванной.
Я не поднимала тему сегодняшних событий. Подожду пока сам не захочет поговорить.
– Хорошо, не задерживайся, тебе отдых тоже не помешает, – сжимаю его плечи.
– Конечно, – чмокает в губы и уходит.
Ложусь в кровать, проверив перед этим сына и укрываюсь тонким одеялом.
Голова даже слегка кружится от того, что я наконец легла.
Внутри бушует маленькая война.
Сегодняшний день сравним с апокалипсисом. Как я выдержала все это? Как мы выдержали?
Обычно трудности и испытания закаляют, только я чувствую лишь грусть. Столько людей погибли сегодня просто так, из-за уязвленного самолюбия нескольких засранцев. Поверить не могу, что власть настолько опьяняет людей, делая из них нечто хуже зверей подобное.
Но ко мне сегодня вернулся мой мужчина, я не могу не радоваться этому факту. Я хочу лишь любить и дарить себя ему, быть рядом, чтобы он знал, как сильно необходим и что в нем нуждаются.
Не знаю, как долго я лежала и обдумывала все случившееся, вспоминала все ли получили по заслугам и провалилась в сон.
Из морока меня вывели мягкие поглаживания изнывающей груди, ставшей безумно чувствительной не в самом приятном смысле, но и более округлой, чему я была нереально рада. Прикосновения смещались все ниже, а я поглощенная сном и опьяненная уставшим состоянием никак не могла проснуться. Лишь когда ладонь накрыла мой плоский пока еще живот, я резко дернулась и хотела закричать, но меня успокоил образ Далера склонившегося надо мной.
– Тише, красивая, тише. Это я.
Выдыхаю комок воздуха, который застрял в горле и зарываюсь в его волосы пальцами рук.
– Я испугалась, – шепчу ему, наслаждаясь поцелуями, к обнаженной коже. – Думала, мне все приснилось.
– Прости, – гладит по бедру.
– Все хорошо, нужно привыкнуть просто… Заново.
Знаю, что колко выходит, но это правда. Я оказалась слишком сильной, теперь хочу вновь стать слабой.
– Я все исправлю, – обжигает своим дыханием низ моего живота и оставляет влажную полоску языком вдоль линии трусиков, постепенно смещая их вниз.
Снимает с меня белье и тут же, чтобы не успела среагировать, разводит ноги открывая меня себе.
«Зря, я и не думала сопротивляться».
С голодным рыком впивается в мою изнывающую плоть и дарит потрясающее удовольствие нежным языком, доводя до сумасшествия, заставляет сокращаться в такт бешенного пульса.
Как только я кончаю, Далер не отстраняется, а продолжает ласкать, аккуратно вырисовывая кончиком языка узоры, а после ползет вверх, но останавливается прямо над моим животом, в точности как тогда уснул пьяным на мне.
Ложится так, чтобы не давить на меня и не переставая гладит кругами вокруг пупка.
– Как думаешь, он слышит нас?
– Пока нет. Неделе к пятнадцатой это будет возможно.
– А сейчас сколько? – спрашивает, изогнув брови так смешно.
Глажу его по волосам, и мне так нравятся его завитки прядей.
– Сейчас неполных двенадцать.
– А когда шевелиться будет?
– Ближе к шестнадцати, но у всех по-разному.
– Охренеть, я в этом всем полный профан.
Начинаю смеяться с его выражений.
– Не переживай, этот факт не портит твоего звания «отец года».
– Издеваешься, – Далер в миг становится хмурым и садится.
– Ну прости, я не то имела ввиду. Далер, – но он не слышит меня кажется совсем.
– Когда родители были живы, я все время думал, как это, когда ты не спишь по полночи и думаешь о том, как защитить своих детей и любимую женщину? Не допустить того, что случалось порой с другими, – он говорил с такой болью в голосе, что я начала дрожать. – И вот, он не защитил. Не справился. Прямо на его глазах убивают его любимую жену. Всего лишь миг и ее нет. Я перестал его узнавать. Даже когда он отомстил за ее смерть он больше не был собой. Для остальных он вернулся суровый «глава района», а дома, он становился прозрачным. А теперь я чувствую себя в ловушке. Я правда хотел уехать из страны с тобой и сыном, а сейчас… Даш нам придется остаться.