И на работу к себе не брать… Подхалимаж не любит никто.
Кстати, сами воришки стояли на коленях возле импровизированной виселицы: три бруса, крепко связаннх между собой, изображая букву П. Посреди буса, на достаточном расстоянии друг от друга были закреплены две верёвки, которые заканчивались петлями на шеях преступников.
Два оборванных мужчины со связанными руками не плакали и не молили, лишь взгляды устремили вниз, словно стыдясь.
хотя, может и действительно стыдятся, не знаю…
– Как поверенный её светлости, я приговариваю этих мужчин к казни через повешение! И пусть смотрят все, и пусть запомнят, что наказание неминуемо и справедливо!
Тут, по нашей задумке, должна была вмешаться я…
Остановить Кейра взмахом руки, надменно фыркнуть и сказать, что их смерть пользы мне не принесёт, а вот сделать их своими рабами вполне можно… Петли бы сняли, а мужиков отправили к приюту, строить забор. А потом… Потом видно будет.
Но тут вмешался случай…
Сквозь толпу, расталкивая людей, пробиралась заплаканная девушка лет двадцати пяти. Видно было, что сил у бедняжки почти не осталось, но она рвалась вперёд, задыхаясь от слёз и усталости. Старое, поношенное платье было испачкано чем-то бурым, похожим на кровь, а подол нещадно изорван, словно она специально отрывала куски.
Кейр пытался перехватить девушку, но она увернулась, пробегая мимо, чтобы рухнуть на колени перед испуганной лошадью.
– Пощадите! Ваша Светлость, умоляю! Пощадите! – взвыла девушка, склонив голову до самой земли. – Не допустите, леди!
– Как смеешь ты! – рявкнул Кейр, протянув руку, чтобы схватить бедняжку.
А вот этого позволить я не могла.
– Стой, – громко сказала, выставляя ладонь вперёд. – Пусть говорит, я дозволяю.
– Госпожа, умоляю! – голос сорвался, а плечи девушки затряслись от безудержных рыданий. – Ради нас Валдан и Ронт красть посмели, ради сыночка, моего и Ронта! Ваша светлость, не губи кормильца! Дирик совсем плох, силы ему нужны.
– Ничего не понимаю, – нахмурившись, пробормотала, а потом обратилась к воришкам. – Кто из вас Ронт? Расскажи, почему посмел воровать, и кто эта девушка.
Мужчина, который не сводил взгляда с девушки, поднял голову и посмотрел на меня. Немного подумав, негромко сказал:
– Я Ронт, а это Лада, супружница моя. От горя она обезумела, не слушайте её.
– Нет! – крикнула девушка, оборачиваясь на мужа. – Что ты такое говоришь? Не смей!
– Возвращайся к Дирику! Не смей ослушаться! – крикнул мужчина и тут же повернулся ко мне. – Я виновен, Ваша Светлость, и понесу наказание! Только Ладу отпустите с миром, пусть будет такова последняя просьба перед казнью.
– И всё же я бы хотела услышать подробнее, что здесь происходит! – рявкнула, теряя терпение. – Объясните мне кто-нибудь, немедленно!
– Да нечего объяснять! – послышался из толпы.
Я посмотрела в сторону голоса и с некоторой долей умиления увидела старенькую бабулю. По всему её виду было понятно, что пиетета она ко мне не испытывает. Да вообще ни к кому не испытывает. Тот возраст, когда уже ничего не страшно, а опыт прожитых лет позволяет принять верное решение.
– Тогда расскажи ты, – переборов себя, приказала я. Не привыкла я людей на много старше себя на ты звать.
– Сын ихней, Дирик, захворал намедни. В лихорадке мучается уже который день. А дела у Лидки и Ронта плохо идут, проклятые разбойники скотину перебили, а урожай в этом году неважный у всех. Ну вот и нечем мальца кормить, а сил-то ему надо брать где-то. Вот Ронт и пошёл красть, а Валдан, товарищ значит-ца, помочь пошел. Не знали они, что у госпожи воруют. Да и не знал никто.
– Ясно, – криво усмехнувшись, горько сказала я. – А знали ли вы, что в поместье том приют сиротский? Знали! Значит у госпожи красть нельзя, а у сирот можно? Понимаю ваше горе, и страх за ребёнка понимаю. Но не понимаю, как у детей безродных украсть можно. Ну? Что скажете?
Я зло посмотрела на коленопреклоненных мужчин.
– Так на приют из казны руны выделяют, – впервые подал голос второй мужчина, Валдан. – А деревням никто не помогает, только налоги и подати собирают.
Было отчётливо видно, как злится мужчина. Застарелая обида изливалась желчью.
– А знаете ли вы, что за кражу у короля также положена казнь? – поинтересовался Кейр, до этого молча наблюдавший за представлением.
Мужчины промолчали, а мне до жути надоело это представление.
– Кейр, этих двоих в приют, закрыть в сарае, – тихо сказала, отступая от оговоренного плана.
Да и толку от него, если всё пошло наперекосяк…
– Как скажете, Ваша Светлость, – поклонившись, отозвался Кейр и кивнул мужикам, которые строили виселицу. – Выполнять приказ графини!
– Ваша Светлость, умоляю! – вновь закричала девушка и попыталась встать.
Только вот сил у бедняжки не осталось. Закатив глаза, Лада рухнула без сознания.
– Покажите, где её дом, – попросила я и кивнула на девушку. – И кто-нибудь, несите её следом.
Один из мужчин подошёл к Ладе и с лёгкостью подхватил на руки. Девчушка лет семи побежала вперёд, указывая дорогу. А я поехала следом, думая, что же делать с ворами.
Чёрт возьми, украсть у сирот… А почему не заработать? Почему не одолжить у соседей или же что-то продать?
Ладно, может и нечего продавать, но можно же банально словить рыбу, поймать зайца… Прийти в приют и попросить помощи, в конце концов!
Мерзко…
Но и казни они не заслужили, не стоит украденный поросёнок того. Да и мои дети голодными не остались.
– Что думаете? – тихо спросил Кейр, направляя своего жеребца в мою сторону.
– Я не знаю, что делать, – тихо призналась, опуская голову. – Казни не будет, но я не хочу таких людей видеть возле своих детей. Даже не знаю, что это: глупость или намеренная пакость. Мерзко. но я хочу посмотреть, что там с ребёнком и помочь ему, если потребуется.
– Вы слишком добры, леди, – глухо пробормотал Кейр. – Казнят и за меньшее, а после слов того, второго, о короле… Графиня, если король узнает…
– Дай мне время, – попросила я. – Нужно подумать.
Кейр замолчал.
Пользуясь тишиной, я думала… Кейр прав, если бы это была бы просто кража, потому что легко пробраться и нет защиты, то можно было бы отпустить мужчин. Но после всего услышанного, после слов Валдана, после нескольких неосознанных, но всё же одобрительных кивков из толпы…
Это может превратиться в восстание, которое остановить у меня не получится, а помощи можно и не дождаться.
Но казнить – означает взять на себя ответственность за смерть этих людей… Принять тот факт, что я убила их…
Сразу вспомнилась фраза из какого-то фильма:
“А ты как хотела? Стать сильной и при этом остаться хорошей?”
Насколько она правильна… Понимаешь это только когда приходится принимать сложные решения, которые могут не просто кому-то не понравиться, но и навредить.
Фатально навредить…
Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Сейчас ребёнок, да и девушку жаль.
Но я ведь решила, верно?
Мы остановились у маленького, я бы сказала крохотного домика. С виду там едва помещается маленькая кухня и одна комната, которая также не может похвастаться размерами.
Спешившись с лошади, я прошла в дом. Ребёнок лежал в той самой единственной комнате, укрытый ветхим одеялом. Он спал… Мальчик лет трёх выглядел откровенно плохо. Впалые щёки, синие круги под глазами, сухая, красная кожа.
– Кейр, его нужно к лекарю, – тихо сказала я мужчине, следовавшего следом. – Совсем мальчик плох.
– Я не могу оставить Вас одну, – нахмурился Кейр, не зная, как поступить.
– Мне кажется, мальчик присмерти. А со мной за десять минут ничего не случится. Отправляйся, я пока приведу в чувства мать.
Оборотень не стал со мной спорить. Подхватил мальчонку прямо так, в одеяле, и шагнул в открывшийся портал. Проводив его взглядом, я вышла на улицу и обратилась к парню, что нёс Ладу:
– Заноси в дом и клади на кровать.
Парень, не мешкая, выполнил просьбу-приказ, а я в свою очередь отблагодарила его мелкой руной. Помощь надо поощрять.
Дождавшись, когда останусь одна, я нашла воду и побрызгала на лицо девушке.
Лада открыла глаза, на несколько секунд замерла, а затем резко села, от чего чуть не свалилась на пол, едва успев схватиться за край кровати.
– Дарик! – ахнула девушка еле слышно.
– Его отправили к лекарю. С ребёнком всё будет хорошо, не переживай, – поспешила успокоить девушку. – Сидеть мне с тобой некогда, так что жди возвращение сына, а я пошла.
Открыв портал с помощью браслета, я шагнула вперёд, оказываясь возле дома. Медленно скатившись вниз по стене, я села на землю и закрыла лицо руками.
Как же всё… гадко, страшно и сложно…
Дав себе минуту на слабость, я медленно поднялась и прошла в дом.
Тишина… Дети на занятиях, до обеда ещё час.
– Это что за мужики в сарае? – тихо спросила Улья, выходя мне на встречу.
– Те, что в сарай залезли, – объяснила хмуро, а затем спросила, – что бы сделала ты на моём месте?
– За мелкое воровство? – знахарка задумалась. – По десять плетей да и хватит с них.
– А если украли, чтобы семью прокормить?
– А что это меняет? – удивилась Улья. – Кража была, ущерб нанесён, а вот цели уже значения не имеют.
– Я думала заставить их отработать… Кейр настаивает на казни.
– По закону, да, – подтвердила знахарка. – Когда королевской собственности наносится вред, даже минимальный, вредителей забирают в темницы королевства, а там уже судят. Но здесь не столица, слишком далеко…
– Я хочу с ними поговорить для начала, – решилась наконец. – Тогда уже будет ясно.
Улья лишь плечами пожала.
А вот я в очередной раз увидела глобальную разницу между нами.
Для неё так просто… Всего лишь изуродовать спину, причинить сильную боль. Да, не знаком этот мир с Женевской конвенцией по правам человека. И создаст ли когда-нибудь подобную организацию – сомнительно.