- Ай…- Альбина дернулась, я сжал ее. Из груди вырвался рык предостережения. –Вадим…- выдохнула она в губы жалобно. Открыл глаза и некоторое время не мог понять, почему взгляд напротив не фиолетового цвета и наполнен слезами, почему такой испуганный и шокированный. Тут реальность обрушилась со своей музыкой, с криками толпы, со стихающей яростью в душе, с недоверчивыми глазами рядом. Чертыхнулся, отпустил Альбину. Она тут же отошла в сторону.
- Прости… Я не хотел… - запустил руку в волосы и сжал затылок. Идиот! Воображение сыграло злую шутку. Сгорающий в огне ревности, в жажде причинить боль, которая билась внутри, как птица в клетке, другой, я все эмоции выместил на Альбине.
- У тебя все в порядке? – Альбина, всегда высокомерно смотрящая на рядом стоящих, всегда говорившая ровным голосом, сейчас стояла передо мною и тряслась, а в уголках глаз застыл страх. И голос ломался на том или ином слоге.
- Прости! – я протянул руку, чтобы ее обнять, она слегка отстранилась, с опаской посмотрела на меня, но потом, видимо, решила рискнуть и прижалась к груди. Гладил по спине, прижавшись щекой к ее макушке.
- Ты не хочешь поговорить?
- Нет.
- Но…ты последнее время просто сиял изнутри, твои глаза были похожи на сверкающие камни. В фирме все решили, что ты наконец-то влюбился.
- Влюбился… на свою голову… и тут же поплатился за это.
-В смысле? – Альбина подняла голову и взглянула в глаза. – Все настолько банально?
- Это жизнь, детка, сказочки закончились еще в пятилетнем возрасте.
- Может, ты не прав?
- Я? Предпочитаю верить своим глазам, а не лживым словам. Слова ничего не значат. А вот поступки говорят о многом. Бывшая жена многому научила, в том числе и пережить предательство. Только в этот раз я не собираюсь открывать лимит доверия. Предав однажды, предаст и дважды.
- А вдруг ты там ошибся…
- Это уже покажет время.
***
Никогда я так сильно не гипнотизировала взглядом телефон. Я ждала, когда он оживет. Ждала, когда на дисплее высветится всего лишь одно имя. Мои звонки он скидывал. Костю тоже игнорировал. Мы, когда вернулись в дом, не смогли сделать вид, что ничего не произошло. Мои мокрые глаза, дрожащие губы, Костин потерянный взгляд рассказали остальным, что случилось ужасное. И когда Костя скупо объяснил, что произошло, все резко начали названивать Вадиму. И ни один не дозвонился. Даже Женин звонок он отклонил. Девочка удивленно смотрела на свой телефон, не в силах поверить, что ее, ЕЕ звонок был отклонен.
Неожиданно телефон завибрировал. Руки плохо слушались, мобильник то и дело грозился упасть на пол. Звонил Вадим. Сердце упало вниз, а потом подскочило к горлу. Плохо сгибающиеся пальцы нажали зеленую кнопку принятия вызова.
- Ася? – голос его был хриплый, уставший. Первая мысль: живой. И сразу такое облегчение почувствовала. Прислонилась к диванным подушкам, слушая его дыхание, не в состоянии заставить себя произнести слова.
- Ася, ты меня слышишь? – резко он спросил, я кивнула головой, потом сообразила, что этого жеста мой собеседник не увидел.
- Да.
- Отлично.
- Вадим…
- Значит, так, - перебили меня, не давая возможности вымолвить хоть что-то по поводу вчерашнего. – Жеку отвезешь к дедушке, скажешь, что она у него до конца праздников. Сама собираешь свои вещи и исчезаешь из моей жизни так же тихо, как и появилась. У тебя для этого шесть дней. Ключи оставишь на комоде, дверь захлопнешь. В спальне, на моем рабочем столе лежит визитница, найдешь банковскую карту, пароль скину, все деньги, что там есть, снимешь. Карту поломай, выкинь. Я ее все равно заблокирую.
- Вадим…- выдохнула, слизывая с губ катившиеся слезы. Его голос был сухой, чужой, ровный. Словно перегорел, словно за ночь все отболело, и то, что должно было между нами пылать, перестало даже тлеть. – Ты не прав…
- Ась, не надо слов. Все и так понятно. Просто сделай так, как я тебя прошу.
- Ты хотя бы выслушал…
- Не хочу.
- Ты неправильно все понял…
- Ася! – голос на другом конце рассердился, зашипел. – Я сказал, что не хочу ничего знать! Мне плевать, что ТАМ было!
- Вадим…
- Все. Хватит. Счастливо оставаться! – и резкие гудки оборвали наш разговор. Оборвали наше счастье в полете. Завалилась набок, поджав ноги, уткнулась в плед, кусая кулаки, зарыдала. Было не просто больно. Было ужасно больно, словно убивали, медленно и неизбежно. И ты понимал, что в конце все равно будет только темнота, что нет надежды на спасение. Это было что-то сродни падения в пропасть. Стоял на краю, любовался этой чарующей тьмой, и любимая рука, рука, которая всегда держала тебя в трудные минуты, ласково гладила по лицу, рука, такая дорогая сердцу, с легкостью толкнула и даже не дернулась в твою сторону, чтобы в последний миг схватить.
Женя смотрела напряженно, держала своим взглядом. Сглотнула, попыталась улыбнуться жизнерадостнее. Присела перед нею.
- Папа тебя заберет в конце недели.
- А ты? – от ее вопроса я слегка дернулась, но с усилием воли продолжала улыбаться. Погладила ее по щеке, поправила резинки на косичках. За ее спиной стояли Нина Петровна и отец Вадима. Я очень надеялась Вадима увидеть здесь, но судя по хмурому выражению лица Алексея Петровича, он сам был не в курсе, где его сын.
- Не забывай про уроки, гимнастика – это хорошо, но нужно быть еще умничкой! Я верю, что ты однажды завоюешь Олимпийскую медаль, непременно золото! – разглаживала на Жене спортивную куртку, прятала глаза. – Буду смотреть по телевизору и всем говорить, что лично знаю эту девочку! – глаза противно защипало. Быстро поморгала. – Ты у меня самая лучшая! – притянула к себе девочку, утыкаясь в изгиб ее плеча и шеи. Еще минута – и я зарыдаю при ней, а этого никак нельзя было допустить. Быстро чмокнула ее в щечку, встала. – До свидания! – и сбежала, торопливо выскакивая на лестничную площадку.
- Ася! – услышала сзади голос Жени. Пронзительный, с нотками отчаянья. Она все поняла. Моя умная девочка, она все поняла…
Сидела на Ярославском вокзале и смотрела на табло. Через полчаса с третьей платформы отправится поезд. Уже объявили на него посадку. В руках мяла билет. Я не стала растягивать сборы на шесть дней. Все уместилось в сорок восемь часов. И Женю забирала от Вали, чтобы отвезти к деду, как сказал Вадим. Ее крик все еще стоял в ушах. Вытащила из кармана куртки карточку. Провела пальцем по выбитым буквам фамилии и имени. Взялась за концы и разломила пополам. На моем сердце каждая буква впечатана, навсегда. Деньги были не нужны и в то же время так необходимы. Он сказал снять все. Я сначала не поверила чеку. Никогда таких огромных сумм не видела даже на бумажке, держа ту в руках. Пришлось снимать частями и в разных местах.
Я стояла перед вагоном. Смотрела на перрон. Словно верила в чудо. Стояла до последнего.
- Девушка, заходите! Сейчас поезд будет отправляться! – сердитая тетя-проводник одернула меня. Я с тоской еще раз взглянула на пустеющую платформу. Знакомой фигуры не было.
***
Задумчиво катал кольцо по столу. Рядом стоял бокал. По соседству была бутылка. Рядом еще одна. Некоторые стояли пустыми на барной стойке. В комнате было холодно. Очень холодно, но я этого не ощущал. Мне хотелось, чтобы воздух с улицы выветрил ее запах. Но ни черта не получалось. Я его улавливал всюду: на наволочке подушки, на своих рубашках, даже на своей коже.
Щелчок дверного замка заставил поднять голову с руки и взглянуть на вход. Ключи были только у отца. Утром попросил Жеку еще побыть у них. Потому что бардак в душе и квартире еще не начинал убирать.
- Ну, Лютов, у тебя холодно, как в склепе! – вошел Костя. Он поежился и направился прямиком к балконной двери. Лениво проводив его взглядом, вновь улегся на руку, все так же катая по столешнице кольцо. Даже его удивленный свист не вызвал желания подняться. Все эмоции уже были пережиты. Сейчас мне было ровно. Рядом за спиной отодвинули стул и сели.
- Так хреново? – сочувствующе спросил он. Я усмехнулся, выпрямился, налил водку в стакан. Да, пил стаканами. Залпом, не закусывая. Его глаза наблюдали за мною, за стаканом. Водка обожгла горло, приложил к носу кулак, только после этого посмотрел на друга.
- Чего тебе? И ключи откуда?
- Ключи отец твой дал, ты же всех игноришь какой день, вот решили меня отправить на разведку. Мало ли, руки на себя наложишь, впечатлительный ты наш!
- Сигареты есть? А то мои уже закончились! – мы с ним посмотрели на полную пепельницу, Костя встал и вышел, вернулся, неся в руках две пачки. Своих и те, которые курил я. Некоторое время прикуривали, я, откинувшись на стуле, прикрыл глаза, выпуская дым изо рта колечками. В классе седьмом мы с ним первый раз взяли в зубы сигареты. Вместе кашляли, задыхались, но со слезами затягивались. А потом уже хвастались, кто что умеет: то дым паром выпускали из ноздрей, то эти же банальные колечки. И его рука держала меня за запястье, когда я сорвался с крыши барака.
- Зачем ты это сделал? – подул на сигарету, она затлела, все так же не смотрел на Костю.
- Ты все неправильно понял… - он резко заткнулся, когда встретился с моим потяжелевшим взглядом. – Вадь, ну правда, все не так было, как выглядело со стороны! – быстро заговорил, словно боялся, что я его перебью, не стану слушать. Я его почти и не слушал. Так, обрывочно.
- Когда ты завел тяжбу с Милкой за Женьку, Аська позвонила мне и спросила, чем может тебе помочь, что нужно для выигрыша. Я же видел, что вы симпатизировали друг другу, но ходили кругами, в шутку предложил ей залезть к тебе в постель, залететь, чтобы ты женился, - Костя довольно усмехнулся, я сжал зубы, смотря на конец сигареты. – Я, правда, не думал, что она настолько смелой окажется. Но вуа-ля: вы сблизились. Мы еще с Валькой хотели поспорить, как скоро случится в нашей компании прибавление. Вот и пришел тогда выяснить, как обстоят дела! Выпивший, я нес правду немного в грубой форме! И Аська, видно, вспылила, про обмен она говорила с презрением, но я не понял сначала. Меня взбесило, что мог в ней ошибиться. Насел на нее, а она шепчет, что любит тебя до невозможности… – он внезапно замолчал, задумчиво смотрел перед собой, словно вспоминал ту ночь. Я его не торопил. Стало немного интересно, чем закончилась история. – Вадь… она бежала за тобою босиком, босиком по снегу! Раздетая! Ей было плевать на себя, но было так важно остановить тебя!