так любил кушать усопший. Да-да! А вы не знали, что Кролик Роджер и Дональд Дак на вкус – просто крольчатина и утятина…
Особенно убивается, громко матерясь и сморкаясь в рукав, личный секьюрити Вадика криминальный авторитет Малыш, ныне баллотирующийся в народные депутаты. Да что говорить, конечно, за всю свою карьеру телохранителя, никто не имел такого обширного участка для охранного бизнеса, как тело незабвенного Вадика.
В гуще похоронной процессии мы можем встретить множество известных лиц, все они радостно улыбаются и приветливо кивают друг другу, как бы говоря: «Ну, вот, наконец-то свершилось долгожданное событие!» Вот популярный диетолог, старинный друг Сытого Вадика, доктор Доходягин. (На экране анарексичный тип, напоминающий одновременно богомола и нарка по имени Минус)
А вот и личные секретарши усопшего: недалёкая, но милая Чуня, а так же абсолютно не милая и, к сожалению, совсем близко Чёрная-пречёрная Лилия. Профессиональная ведьма, которую на время лечения исключили из преисподней.
СНХ*(спец. – синхрон, монолог снятых по сюжету людей, требующий синхронизации с речью, записанной в микрофон) Диетолог Минус-Доходягин: «Я знал Вадика с рождения. Ведь родился он весом девять с половиной кило. Неуёмное алчное жизнелюбие было у него врождённым. Для меня он стал пожизненным, самым любимым и по-настоящему дорогим клиентом. Мне будет очень-очень-очень недоставать его!» (рыдает…)
ДЗК*(диктор за кадром, картинка идёт на экране, а диктор говорит текст из студии) А мы перенесёмся на последнее место работы Вадика Сытых. Это реабилитационный центр для наркозависимых «Крокодил с баяном», расположенный в экологически чистой, почти курортной пригородной зоне. Здесь долгие годы Великий Вадик успешно помогал наладить прекрасную, достойную жизнь людям, в основном членам своей семьи. Столько душевных сил тратил наш незабвенный Сытый Вадик (как любовно называли его все, кто знал) чтобы обеспечить качественное лечение этим осатаневшим от наркоты отбросам общества.
ВИДЕО*(сюжет снятый корреспондентом и смонтированный заранее) Под песенку «Эх, да, надобно жить красиво, / Эх, да, надо нам жить раздольно, / – Богатырская наша сила…» костлявые грязные узники в набедренных повязках под надрывные приступы кашля откалывали кирками глыбы от каменной скалы. Некоторые со стенаниями падали в грязную жижу судорожно агонизируя.
ДВК*(спец. – диктор в кадре): Смотрите в наших вечерних выпусках салют и торжественный поминальный ужин, переходящий в завтрак в честь Вадика Сытых. До новых встреч, друзья! С вами «Новости Гэ Забулдыйска» и я – специальный корреспондент Тёма.
Представляя себе эту живописную рекламу летнего отдыха в Освенциме, Тёма коротко хохотнул. Стараясь не сбить дыхание, рванул на финишную прямую, к незастывшей пока реке – пора на водные процедуры.
Глава 7. Письма их Тёмного мира
Человеку незачем звучать гордо…
«Месье Баттерфляй»
сочинение Никиты алкоголика
(«Ходячий больной» издание II)
Далее повествование переходит на давно забытый эпистолярный жанр – это письма Тёмы возлюбленной Кате. Весьма любопытная глава для потомков, ведь даже сам автор этих посланий давно забыл о том, что на свете есть письма, написанные на бумаге. SMS-ки и электронная почта давно приучили современников к бесстрастным коротким сообщениям. Поэтому как для читателя, так и для самого автора этих строк выразительные возможности ручки (а иногда даже огрызка карандаша) и простого клочка бумаги стали настоящим открытием.
Письмо № 1 /октябрь 20… года/:
Привет, К@тёночка!
Прям даже не знаю о чём писать… Тут, короче такая шняга – цензура очень жоссская, так что буду писать только о хорошем… (почти).
Я очень скучаю. Очень-очень. Очень-очень-очень! Я попал (этим предложением всё как раз и выражено, и в принципе, на нём можно было бы и остановиться)… и так я попал в совершенно другой мир, со своими законами, обычаями и даже языком. Первые дня 2-3 была ещё эйфория, потом началась жопа. Полнейший депрессняк. Тут особо буйных (в ломках) в изоляторе пристёгивают к койке наручниками. Но со мной обошлось по-тихому. Приходит смирение и пофигизм. Люди помогают.
Но что странно, вокруг всегда кто-то есть, а общаться особо не с кем. Основной контингент – химически зависимые, но есть и два «политических» – алконавта, хотя я с ними не общаюсь. Вообще набор – пёстрый. Общее только одно – зависимость.
Реба – это тебе всяко не курорт! Сюда разными путями попадают. В основном обманом. Половина новеньких приезжает: «посмотреть». Одного нарка привезли типа пятку зашивать. Видимо, в городе не нашлось пяткозашивательного специалиста нужного уровня. Один тут ваще приехал «на охоту» в сапогах, с ружьём (предусмотрительно незаряженным). Ну а после первого шока им приходится осознать, что их сюда минимум на полгода законопатили. Иначе нельзя.
Крылатой стала фраза одного нарика, увидавшего конкреную зону строгого режима вместо ожидаемого санатория: «Мама, это не та больница!!!» Фразочка моментально попала в местный фольклор, вместо вздоха типа «эх, жись…» Не выходит из употребления и проговаривается чаще, чем приветствия или «дапошёлты»…
Период отрицания у новичков длится 2-3 месяца. У некоторых вообще не проходит. Есть тут один раздолбай, Шурале называется, он в ребе полгода уже и до сих пор не признал себя наркоманом. Проколол из хаты всё движимое и теперь с космосом разговаривает. Я ему как-то сигарету не дал. Да заколёб, постоянно попрошайничает. Дык он давай всех убеждать, что, мол, я на следующей неделе помру, это ему из космоса так передал надёжный осведомитель. Колется 15 лет, стока не живут!
Есть один – студент семинарии. Недавно реабилитацию закончил и в волы подался. Ваще уматный тип. Постоянно молится и говорит, что на всё воля Божья. Я с ним согласен. Спрашивает, почему креста на мне нет. А мне чёта стыдно было говорить, что я нехристь. И тут же обида на мать попёрла, что ж она меня маленького-то не покрестила (?!), пока я выдрючиваться не научился…
Народ живёт в двух домах. Мой так и называется «Дом-2», даже лобное место есть – уссыкон! Кровати двухъярусные, я – на втором этаже. Мой сосед по кровати (не пойми меня превратно) самый худой из всех местных доходяг – месье Минус. Несмотря на это, когда Минус снизу начинает робко ворочаться – всё ходуном ходит. Кайф – адреналин! Приеду, сделаю нам подвесную кровать… хотя нет, мы ежели раздухаримся, точно потолок вырвем – лучше уж на рессорах. Как тебе моё рацпредложение? А?)))))
Да, есть ещё обгорелые руины, называются они, почему-то – Хиросима. Чёрные стены не убирают, видимо как памятник, в назидание будущим поколениям. Раньше там тоже жилой корпус был. Но как-то ночью неожиданно сгорел… вместе со всеми, кто не успел спастись. Короче, недосчитались некоторых, да кто их нарков считать-то будет… Правда комиссия какая-то из города, говорят, приехала… и уехала…
График дня – тожа жосский. Ну, реба – не курорт… а хотя это я уже говорил… Зарядка, еда, лекции, труд, работа по шагам (по программе «12 шагов/ 12 традиций»).
Короче… я уже три раза заново начинал письмо писать, так что, видать, не скоро я его с таким графиком закончу. Но постараюсь хоть по строчке добавлять… иногда… а за раз письмо никак написать не получится.
Дык вооот. Звонить разрешено только после двадцать первого дня пребывания (это срок адаптации), но только с разрешения персонала. Кому-то за полгода так ни с кем по телефону поговорить и не удалось. Так что пока не позвоню-б! Бл…….УДАЛЕНО ЦЕНЗУРОЙ!!!…
Письма не только мои, но и твои жоссско цензурят, так что насчёт засылки ко мне нарко-курьеров сильно не распространяйся! Гы…
Главное развлечение здесь – трудотерапия! Труд бывает разный. Могут поставить на кухню – готовить на всю ораву, могут на уборку дома, бани, стаек. Стайки – это такая фигня типа сарайчиков, где исчезают объедки, а взамен появляются кроличьи и поросячьи гавнёшки. А ещё стирка бывает. Древним экологически чистым хозяйственным мылом, это коричневый такой брусок. Давно забытый в современном обществе раритет. Банька у нас через день.
Самое большое, что меня напрягает – пробежка!!! Дыхалка ни к чёрту, ноги ватные. Покури-ка с моё-то… а меня в поучительных целях поставили бегать с собакой. Ладно бы она просто тянула за собой, дык она ж (падла!) ещё и в стороны рвёт. Бежать в два раза тяжелее.
После пробежки – всегда прорубь, даже в -25̊, даже в -35̊, даже -45̊, и т.д. На самом деле – ничего страшного. Благо в этом году река рано застыла. Я прочухал, если окунаешься за один подход минимум – раз пять, то на улице становится жарко!
Кстати, скоро месяц моего пребывания здесь. Первого ноября, по здешней традиции (в честь первого месяца трезвости) буду нырять в прорубь в одежде. Это запечатлевают на фотик.
Болеть здесь – не приветствуется. Все болезни лечат прорубью. Кстати, эффективно. Вот у меня два дня температура 38 держалась, а на второй день я сделал 5 ходок по 10 окунаний. На следующий день 35,8 и слабость. Ща ваще всё прошло. Тока бронхит замучил, закажу маме травок.
У прошлом у годе, если верить легенде, одну девушку унесло под лёд течением, когда она в окуналась в ледяную воду. Кстати, дело было под чутким руководством персов, точнее по их принуждению. И только после того, как бедняжка навсегда стала мороженой русалкой и уплыла отсель в мировой океан, местные старейшины додумались сделать короб под прорубь. Ну, как говорится, опыт – сын ошибок трудных. По моим наблюдениям, здесь жизнь человеческая вообще ни фига не ценится. Да и кто ж заплачет по таким тварям, как мы… Это ж даже смешно представить!
Стараюсь гнать такие догаГАДки. Вообще, когда моск ничем не занят, я всегда начинаю вспоминать тебя. Тебя очень не хватает. Собственно, пока что я свою тоску заменяю мыслями о тебе, о нас. Доктор Боря-Борменталь говорит, что так нельзя делать, ибо, в конечном счёте, такие мысли вызовут депрессию, но пока я с негативным мышлением бороться не умею.