Идиот! Кретин! Похотливый кобель! Девушке плохо, а я на её бельё слюни пускаю. Нет, надо как-то заняться этим вопросом. Может, в бордель сходить?
Скривился, едва представил, какая там грязь.
Завести любовницу?
Только не Полину, она слишком хороша, чтобы её позорить, ломать жизнь.
Хм, а привлечёт ли меня кто-либо, кроме неё?
Вряд ли. Меня вообще можно назвать однолюбом. До Катерины у меня было всего несколько любовниц в разные промежутки времени, но к тем я ничего особенного не испытывал. И уж точно не шарился у них в белье, хотя денег на него давал, конечно. Любовался им, но то были роскошные кружевные комплекты, а не простое полотно, от одного вида которого у меня…
Так, кстати, надо что-то с этим делать, пока я не оконфузился при посторонних.
Думать о Сальваторе Мунди – вот он выход! О том, какой унылый у него ракурс, как бездарно прописана светотень на лице и как талантливо изображена прозрачная сфера в руке. Нет, там точно приложил руку если не Леонардо, то большой мастер. Но лишь к части картины, в целом явно ученической.
Мысли о работе отлично справились с эрекцией, в кабинет я входил почти спокойный. По крайней мере, без компрометирующей выпуклости на брюках.
Полина Андреева
Стоило Олегу Степановичу выйти за дверь, как я встрепенулась. Вот он – тот самый момент, когда можно поговорить с доктором с глазу на глаз. Если честно, сообщать князю о том, что я слишком много вижу в этом доме, было страшно. А ну как выгонит, и что я буду делать? И дело уже вовсе не в работе, а в том, что я всей душой прониклась и к нему, и к деткам, и ко всему. Даже к коту, который давил мне сейчас на грудь!
— Альберт Юрьевич, — позвала я доктора, который в это время укладывал приборы в медицинский чемоданчик.
— Да, Полина? — врач повернул ко мне голову, пронзая внимательным взглядом.
— А может быть такое, что из-за удара по голове я поймала вибрации дома и начала помнить то, чего не могла знать? — спрашивала с опаской, мало ли, вдруг я глупость сморозила?
— Хм… — Доктор задумчиво огляделся.
Даже какие-то окуляры вытащил со стеклами жёлтого цвета, надел их и принялся осматривать стены.
Я ждала вердикта, затаив дыхание.
— В принципе, дом старый, разумный, в нём жило не одно поколение сильных магов, — протянул он. — А какого рода «воспоминания» и в какой форме вы получаете?
Я с облегчением выдохнула. Хорошо, что он не стал смеяться, а решил проверить, более того – выслушать!
Принялась сбивчиво перечислять странности, в том числе и главную – меня потянуло во время грозы в ту странную комнату, куда также пришёл и Олег Степанович. О некоторых привычках князя вроде курения и разбрасывания носков тоже упомянула. Подумав, рассказала и о манере кусать за пятку, правда, жутко при этом покраснела. А ещё уверила, что сама лично ничего такого не испытывала ни от князя, ни от кого-либо другого.
— Я вообще ещё девушка, мне и знать-то такие вещи не положено, — потупив глаза, пробормотала я.
Перед внутренним взором тут же вспыхнуло видение, где я и вовсе сижу на Олеге Степановиче, словно на коне. Вот только если на коне сидят на спине, то там была совсем другая поза. И ощущения.
— Я так понимаю, что говорить об этом Олегу Степановичу вы стесняетесь? — прозорливо догадался Альберт Юрьевич.
Я только кивнула.
— Но нам нужно проверить верность ваших видений. — Развёл он руками. — Кстати, а что послужило причиной вашего сегодняшнего обморока?
— Вид детской, игрушек, всё показалось таким знакомым, таким родным. — Поёжилась, понимая, что он прав.
Но Боже, как мне справится с собой? Одно дело говорить это доктору (хотя я и тут едва со стыда не сгорела), а другое – князю. Учитывая, что совсем недавно он так страстно меня целовал…
— О-очень необычный случай. — Врач запустил в и без того встрёпанные волосы руку. — У меня такого в практике никогда не случалось. Вам надо будет обязательно сделать рентген, томографию и снимок ауры. Нужно найти, где повреждение, как его лечить, иначе, боюсь, это может привести к сумасшествию.
На этих словах дверь резко распахнулась, являя князя Репнина. Его вид был странно взбудораженный, но самое главное – он нёс флакон с эликсиром.
— Отлично, — обрадовался Альберт Юрьевич, беря из его рук лекарство. — Но сначала надо взять кровь на анализ. Потом же, с вашего позволения, я изложу Олегу Степановичу вашу проблему.
Он не спрашивал, и был в этом прав. Без князя действительно не разобраться, но как стыдно…
Избегая вопросительного взгляда Олега Степановича, я смиренно ждала, когда доктор нацедит несколько ампул моей крови. Потом врач почему-то подошёл к князю, тот без вопросов закатал рукав рубашки и принялся работать кулаком, когда доктор наложил жгут. Вот тут-то уже я вопросительно посмотрела на него.
— Нужно кое-что проверить, — таинственно произнёс князь.
— Кстати, Полине надо сделать ряд снимков головы, похоже, у неё куда более серьёзная травма, чем я смог разглядеть в окуляры.
То, как после этих слов посмотрел на меня Олег Степанович, тронуло меня до глубины души. Столько было в его взгляде тревоги, желания помочь и… Да много чего, о чём я даже думать не смела. Доктор же, упаковав ампулы с нашей кровью в какую-то замысловатую коробку, вытер руки о салфетку и принялся кратко излагать тот сумбур, что я поведала ему несколько минут назад.
— Да, я курил, но потом бросил, — задумчиво произнёс князь. — Сейчас вот опять начал, но надо завязывать. Носки разбрасываю, да. За пятку же кусал только жену…
Ох, знал бы он, о чём я ещё в курсе… Например, что у него на животе, справа от пупка есть небольшой шрам. О том, как горяча его плоть, даже думать не буду! А то вообще смотреть на него не смогу.
— У меня не так давно была ещё одна травма головы, — вспомнила я своё падение с лестницы. — Тогда я пластом около недели пролежала. И именно с тех пор меня начало тянуть в столицу, хотя до того даже не думала об этом.
— Когда? — одновременно спросили мужчины.
— Около… трёх месяцев назад, — припомнила я.
— Катерина умерла полгода как, — пробормотал князь. — Похоже, надо вызывать тёщу.
И так пронзительно посмотрел на меня, словно пытался что-то найти в моих глазах. Глубоко вздохнул, склонил голову набок и спросил:
— Доктор, а через какое время будет готов генетический анализ?
— Так, сегодня среда, завтра утром, то есть в четверг, я отвезу кровь в клинику, — принялся размышлять Альберт Юрьевич. — Она в стазисе, свернуться не успеет. Значит, к понедельнику будет готово.
— Надо же, моя экспертиза тоже будет готова к понедельнику, — покачал головой князь. — Буду работать даже в воскресенье. Забавное совпадение. Кстати, Полина, надо бы вас в участок свозить, чтобы вы смогли дать показания, но сначала посетим клинику.
— Можете подъехать завтра, либо в пятницу. — Доктор сноровисто собирал свой чемоданчик. — Олег Степанович, вам я тоже настоятельно рекомендую томографию. Да и снимок ауры бы не помешал.
— Завтра… — князь перестал сверлить меня взглядом, двинулся к своему портфелю. Достал оттуда ежедневник, открыл на нужной странице и принялся его изучать. — Да, завтра можно прямо с утра. Полина, будьте готовы к половине девятого, обязательно успейте поесть.
— Хо-хорошо, — кивнула я, смущаясь.
Потому что ещё никто вот так обо мне не заботился. Подумать только: томография! Рентген и снимок ауры! Это сколько же он денег опять на меня потратит… И ничего, даже не поморщился, когда доктор сказал ему о необходимости сделать снимки.
Кстати, интересно, зачем он собрался вызывать свою тёщу?
Глава 15. Обследование
Князь Репнин Олег Степанович
Признаться, Полина меня сильно озадачила. Она и до того интриговала меня, а сейчас… сейчас нет-нет да мелькала мысль, что, возможно дети правы. Я знал, что после трагедии к ним во сне приходила Катерина, они говорили мне об этом, но то было до того, как прошло сорок дней. По идее, её душа должна была уйти на небеса, поскольку не было сомнений, что она чиста. Там ей самое место. А если она решила остаться?..
Даже если и так, разве можно вот так вселиться в человека? Нет, сущностей на тонком уровне имеется масса, кто-то присасывается к энергетической оболочке, кто-то даже вселяется, но от таких субъектов чувствуется негатив. Сильный маг их легко ощутит, а я – один из них. Без ложной скромности, что уж.
— С другой стороны, мать Катерины души чувствует, умеет с ними работать, — пробормотал я, открывая кран и затыкая пробкой ванну.
Время было позднее, доктор уже ушёл, дети легли спать, я же, как всегда, маялся. Впрочем, сейчас для этого имелся особый повод – видения Полины.
— Хм, допустим, дух Катерины каким-то невероятным образом вселился в это тело, более того – крепко и гармонично закрепился, — продолжил я свои измышления, добавляя в воду морскую соль. — Вряд ли она выгоняла предыдущую владелицу, скорее всего та сама ушла после падения со стремянки. Но почему тогда она ничего не помнит? Разве что некоторые обрывки, которые её дико смущают. Эх, не разбираюсь я в этом тонком деле, тут специалист нужен.
Покачав головой, я принялся раздеваться, а после и вовсе лёг в ванну. Вода ласково приняла меня в свои тёплые объятья, запах хвои, концентрат которой был добавлен в морскую соль, щекотал нос.
— Жаль, что не получилось дозвониться сегодня до Антониды Георгиевны, — посетовал, выключая кран. Воды было уже достаточно, ещё немного, и может политься через край. — Странно, что даже служанка трубку не взяла. Надо будет с утра пораньше снова позвонить.
Я откинулся на бортик ванны, прикрыл глаза. Перед ними тут же встало милое лицо Полины. В её глазах мелькала зелень, сама она смотрела на меня немного испуганно и в то же время с истинно женским интересом. Я заметил его с самого начала нашей первой беседы. А ещё обратил внимание, что, несмотря на его наличие, девушка никоим образом не стремилась как-то на меня воздействовать. Выпятить грудь, призывно облизать губы, стрельнуть глазами. Всё это явно чуждо её натуре, что, собственно, и подтвердил прибор Рихтера.