— А я пока покормлю Смуфрика, — забрала у детей хмерёныша и направилась к выходу. Потому что, в отличие от них, я была уже готова, только туфли надеть да шляпку. — Олег, тебе тоже надо причесаться, опять волосы в разные стороны торчат.
— А обед? — иронично приподнял бровь муж.
И тут я поняла, что слишком увлеклась. Действительно, время уже почти обед, а я совсем забыла. И ладно бы мы, взрослые, но детей надо обязательно покормить! И Смуфрика, конечно. Хм, может всё совместить, как было за завтраком? Да, погода отличная, солнечная, а тень всегда можно найти – деревьев в саду много.
— Прости, милый, сейчас прикажу подать обед на свежем воздухе. — Бросилась исправлять свою оплошность.
Как же эти треволнения плохо сказываются на моей памяти! Нужно как-то стабилизироваться. Обычно мне мама помогает, но сейчас это совершенно невозможно, поэтому надо справляться своими силами. Заварить особый сбор трав, полежать в ванне с большим количеством морской соли, помедитировать. Но это возможно сделать только вечером, потому что сейчас тьма дел, одно из которых – поездка в больницу.
Через час сытые (а кое-кто и вовсе спящий) мы добрались, наконец, до мамы. Она тоже только что пообедала и была очень даже бодра. Насколько может быть бодрым человек, переживший магическую кому.
— Милые мои, — улыбнулась она, увидев радостные мордашки внуков. — Наконец-то я вас снова увидела!
— Бабуля, ты, пожалуйста, больше так не пугай нас. — Людочка осторожно обняла маму, стараясь не навредить ей.
— Да, нам без тебя никак! — воскликнул Павлуша и тоже обнял её.
— А ещё у нас для тебя сюрприз, — сказала я, хитро поглядывая на Люду.
Та спохватилась, поспешно открыла сумочку, в которой мирно посапывал химерёныш.
— Вот, баба Тося, это наш новый питомец, — улыбнулась она.
— Магический! — гордо вставил свои пять копеек Павлик.
— Ого, это тот самый? — Мама, пусть и была ещё слаба, но руку смогла поднять и протянуть.
Людмила тут же поднесла сумку поближе, чтобы ей было удобнее дотянуться.
— Да, именно благодаря ему я и смогла вспомнить, кем являюсь на самом деле, — старалась говорить позитивно, но на глаза всё равно навернулись слёзы.
— Ничего, доченька, главное, что всё закончилось хорошо, — улыбнулась мама.
Сквозь слёзы.
— Отставить слезоразлив! — командным голосом постановила Алевтина, но потом тоже дрогнула: — А то я сейчас сама расплачусь.
Как тут не улыбнуться? Да и нет повода грустить, ведь, действительно, всё закончилось очень даже неплохо. Я всё-таки вспомнила, кто такая, маму мы успели спасти, слуги тоже пришли в себя. Осталось разобраться с нашими врагами, а для этого уговорить Олега сделать из меня приманку. В конце концов, у нас же есть Белозёрский! Он такую защиту настроит – никто пробить не сможет. Ну а даже если пробьют, то портальный амулет на шею, и вперёд. В случае чего, меня просто перенесёт домой, а ещё лучше – сразу в больницу. Мало ли, вдруг и впрямь мне серьёзно навредят?
От боевых мыслей меня отвлёк писк проснувшегося химерёныша. Увидев мою маму, он потянулся к ней, сосредоточенно обнюхал пальцы, а потом… оглушительно чихнул.
— Боже, какая милота! — растрогалась мама. — Иди ко мне, малыш.
Она поднесла руку так, чтобы детёныш смог забраться к ней на ладошку, и он с удовольствием это сделал. Потёрся мордочкой о холм большого пальца, лизнул кожу, а потом и вовсе заурчал переливистой трелью. Или засвистел. С этим созданием ни в чём нельзя быть уверенным.
— Давай, полечи бабулю, чтобы её поскорее выписали из больницы, — шепнул ему по секрету Павлуша.
Разумеется, мы услышали, но сделали вид, что всё идёт по плану.
— Как его зовут? — спросила мама, поглаживая второй рукой голубой хохолок.
Пушистый, невесомый, трогательный.
— Смуфрик, — ответил Павлуша уже нормальным голосом.
— А когда вырастет, будет просто Смуфом, — дополнила его Людмила.
— Отличное имя, — улыбнулась она. — Не забывайте его купать по вечерам в тёплой воде, но без мыла.
— Правда? — глазёнки Павлуши загорелись азартом.
— Ой, а этого не было в папиной инструкции. — Вскинула на нас свои выразительные очи Людочка.
— Бабушка о таком знает лучше, — кивнул ей Олег. — Она дружит с директором Ильменского заповедника.
— Это в котором мы прошлым летом были? — уточнила дочка.
— Да, именно там, — кивнула я. — А когда бабуля поправится, а мы с папой закончим срочные дела, то обязательно туда съездим.
— Только в следующем году, — поправила меня мама. — Сейчас химрёныша лучше не беспокоить. Пусть растёт и развивается на одном месте.
— Хорошо, тогда ты останешься у нас до следующего года! — постановил Павлуша.
Что характерно, спорить с ним никто и не подумал.
Глава 27. Ловля на живца
Князь Олег Степанович Репнин
Тёща радовала меня неимоверно. Шла на поправку семимильными шагами, дала пару дельных советов по уходу за химерой и вообще выжила. А вот любимая жёнушка вела себя на редкость строптиво. Стоило нам вернуться из больницы домой, как она насела на меня вместе с Алевтиной по поводу операции по Урусову и иже с ним.
— У нас ведь есть Белозёрский, не говоря уже о родовой защите, — взывала она ко мне.
Я поморщился. Вот как ей объяснить, что я не собираюсь уступать вовсе не из вредности, а по необходимости? Потому что если с ней хоть что-то случится... Второй раз мы с детьми этого не переживём.
— Вся твоя защита полетела в тартарары, когда в тебя врезался автомобиль с Разумовским-младшим, — ответил резче, чем хотел, но так уж вышло.
— На мне был только браслет, а в этот раз мы подготовимся, как надо, — продолжала капать на мозги Катерина.
Кстати, мне кажется, или с каждым днём она всё больше похожа на саму себя? Кроме роста и размера ноги.
— Наденем на неё амулет экстренной телепортации, — поддакнула ей Алевтина.
— Можно ещё дать что-нибудь для оглушения противника, — продолжила добивать меня Катерина. — И маячки прикрепить: магический и механический, чтобы наверняка.
Я задумался. С одной стороны, хотелось запереть её в спальне, привязать к кровати и никуда не выпускать, пока сам не разберусь, с другой, их доводы… Они подтачивали разум, склоняли чашу весов в сторону риска. Ведь действительно, стоит дать Урусову намёк через Клаву, что можно взять Полину-Катерину и вызнать секрет овладения чужим телом…
Да он клюнет на это с вероятностью в двести процентов!
А если дать ему совсем немного времени? Скажем, утром сообщить о выезде к обувщику, а операцию начать в полдень. На него, конечно, работают профессионалы, но зато и действовать они будут по схеме, без тщательной подготовки и попыток обставить всё, как несчастный случай.
В прошлый раз у них вышло очень достоверно, но и времени было куда больше. Проработка деталей оказалась настолько качественной, что даже я не смог подкопаться, хотя очень старался. Ну и копал не в том направлении, стоит признать. Драги подозревал. Думал, что покушение на Катерину связано с моей искусствоведческой деятельностью, а не планами Урусовых на мой счёт.
Предположу, что те участники вампирического культа, чьи головы полетели в результате моего расследования, были неугодны Урусову. Таким образом, он устранил сразу ряд неугодных людей. Да, вернее всего, так и есть!
— Допустим… — многозначительно проронил я.
Катюша с Алевтиной тут же замолкли и выжидательно уставились на меня. Даже дыхание затаили.
— Допустим, тебя похитят, — гулко сглотнул, ибо не хотел даже мысли допускать о том, что к моей любимой кто-либо когда-либо грубо прикоснётся. — Сразу уходить от них нет никакого смысла…
— И не надо уходить, на мне же маячки будут, — осторожно высказалась Катерина. — Когда меня доставят Урусову, вы с майором Терлеевым сами по ним придёте и всех повяжете на месте преступления.
— Николашку можно ногами попинать, — вставила свои пять копеек Алевтина.
Знала, куда бить! У меня относительно этого слизня масса желаний имеется, и попинать – это лишь одно из них. Буквально песчинка в полной горсти грандиозных планов.
— А Бормоглота и вовсе немного поломать, — почуяв верное направление, вторила ей Катерина.
Причём таким умильным голосом, который вовсе не вязался с содержанием.
— А ещё узнаем, насколько сильно завязла во всём этом Нина, — вздохнула Алевтина. — Надеюсь, дальше желчеизлияний она не дошла, а за конкретными решениями стоит лишь её муженёк. Мало ли, какой у него к тебе интерес.
— Интерес вполне понятный – замазать меня. Подсунуть ту девку, что гуляла на острове Эпштейна, скомпрометировать каким-либо образом, или просто склонить к каким-нибудь запретным игрищам. А потом шантажировать, чтобы я начал плясать под его дудку. Мне вот интересно, они меня что, клиническим идиотом считают?
— Знаешь, когда сам клинический идиот, то трудно выйти за рамки личностного горизонта, — ехидно усмехнулась Алевтина.
— Нет, он не идиот, но привык манипулировать людьми. Играть на их слабостях, подталкивать к таким жизненным ситуациям, когда любой человек перестаёт трезво мыслить.
— Но не ты, — Катерина погладила меня по щеке, вызывая целую бурю чувство.
Желание схватить её, унести подальше от всех и любить до изнеможения.
— Почему, я тоже подвержен страстям, но…
— Но не теряешь при этом чести и достоинства, — закончила за меня Алевтина.
— Да, поэтому, как только мы с этим закончим, сразу поженимся.
— Обязательно! — улыбнулась Катерина. — Поэтому давай как можно скорее поймаем тех, кто нам мешает, а потом хоть замуж, хоть куда!
Я ухмыльнулся её настойчивости и… сдался. Понял, что они правы, пусть меня всего выворачивало от этой правоты. Но ничего не поделать, гнильё надо изничтожать быстро, пока оно не охватило всё и вся.
Стоит ли говорить, что после ужина я вновь поехал в полицию к майору Терлееву? И, предварительно взяв с него клятву о неразглашении, поведал нашу с Катериной тайну, а также приблизительный план действий.