Гринберга ОксанаМама из ниоткуда
Глава 1
Как бы банально это не прозвучало, но день не задался с самого утра.
Все буквально валилось у меня из рук. Началось с зубной щетки, которую я долго ловила в раковине. За ней отправилась и паста — зрение в очередной раз меня подвело, и рука непроизвольно разжалась.
Мир на секунду пропал, и я растерянно заморгала, пытаясь прийти в себя. Наконец, выловила и пасту, и щетку, списав все на то, что я еще не до конца проснулась.
Уставилась на себя в зеркале — бледную, заспанную и совершенно несчастную. Так и есть — еще не до конца проснулась!..
Но пребывать в таком виде — бледной и несчастной, — долго я не могла. Тетя Рита уже просыпалась, я слышала, как она возилась в глубине гостиничного номера, поднимаясь с постели.
Нет же, я не собиралась своим видом портить ей отпуск — экзотическую поездку, в которую она притащила меня аж в Мексику, на берег Карибского Моря, заявив, что именно здесь собирается отпраздновать свой круглый юбилей.
Поэтому я быстро привела себя в порядок. Побрызгала в лицо водой, справилась с непокорной гривой светлых волос, затем, нацепив на лицо приветливую улыбку, поплелась под тетины заботливые очи.
Очень скоро мы стали собираться на завтрак, и тогда-то я порвала лямку на любимой майке. Вздохнув украдкой — что такое «не везет» и как с этим бороться?! — сунула ее в шкаф, вытащив оттуда тонкое шелковое платье.
В следующий раз меня подвели сандалии, одним из которых я зацепилась за порожек лифта и чуть было не влетела головой в зеркальную стену, порядком напугав тех, кто спускался с верхних этажей.
Меня вежливо поймали, на что я выдавила из себя улыбку, заявив, что со мной все в порядке. В зеркале снова показали высокую и худую блондинистую девицу с зелеными глазами — судя по ее виду, с ней все было далеко до порядка.
Тут и тетя проявила озабоченность, поинтересовавшись, уж не заболела ли я. На это я и ей ответила, что со мной все хорошо.
Соврала, потому что через пару минут чуть было не растянулась на входе в ресторан, где для отдыхающих был накрыт завтрак.
— Эва, да на тебе и лица нет! — нахмурилась тетя. — Ты вообще спала этой ночью?!
В ответ я пожала плечами. Лицо на мне было — я проверяла и в ванной, и в лифте. Что же касается последнего…
— Спала, — отозвалась я, хотя утверждение было довольно спорным. — Говорю же, тетя Рита, со мной все в порядке!
Это утверждение тоже было спорным, потому что в следующую секунду я уронила магнитную карточку от номера. Нагнулась, чтобы ее поднять, но голова снова закружилась, и мир в который раз попытался меня покинуть.
Всего лишь на пару секунд, но этого хватило, чтобы я потеряла равновесие. Качнулась и, сама того не желая, врезалась головой в объемную заднюю часть туристки из Германии.
То, что она из Германии, я поняла довольно быстро — на меня обрушился поток брани на немецком.
— Извините! — отозвалась я на-английском. — Прошу прощения, мне очень жаль!..
Тут тетя подхватила меня на руку, уставившись на немку с таким видом, что та закрыла рот и поспешно ретировалась к своему столику в противоположном конце ресторана.
— Сядь! — приказала мне тетушка, когда мы добрались до свободного стола на другой стороне.
Из панорамного окна открывался чудесный вид на лазоревое море и ухоженную территорию отеля, но этим утром меня ничего не могло порадовать. Если только то, что тетя все время держала меня за руку и тем самым спасла ресторан от разрушения.
— Эва, что с тобой не так?!
На это я пожала плечами. Признаюсь, я бы тоже не отказалась в этом разобраться.
— Это из-за того, что я тебе вчера сказала?! — тетя посмотрела мне в глаза. — Неужели ты так сильно переживаешь? Не спала всю ночь, а теперь сбиваешь людей и мебель?!
Я снова пожала плечами, хотя суть проблемы тетя Рита уловила довольно точно. Да, я переживала и проворочалась почти всю ночь, лишь на рассвете ненадолго провалившись в сон, но не ожидала, что это так сильно выбьет меня из колеи.
Настолько, что мир с завидным упорством пытался меня покинуть.
Правда, он быстро возвращался, но промежутки между подобными мельканиями заметно сокращались, и, признаюсь, это начинало меня немного пугать.
— То, что мои родители оказались неродными, а я у них приемная дочь? — поинтересовалась я у тети. — В принципе, ничего особенного, с кем не бывает!
Именно об этом она вчера мне и рассказала.
Тетушка поджала губы.
— Я бы молчала и дальше, Эва! — произнесла она. — Но я так больше не могу. Не могу смотреть на то, как ты убиваешься!.. Сколько уже времени прошло? Мне кажется, достаточно, чтобы ты наконец-таки успокоилась и перестала страдать!
С той поры, как гастрольный автобус сорвался в пропасть, и в страшной катастрофе погибла вся наша труппа, включая моих родителей, миновало два года. В тот раз я осталась дома под присмотром тети Риты, маминой двоюродной сестры, потому что сдавала выпускные экзамены.
Не поехала на гастроли, хотя появлялась в нескольких номерах. Но причина у меня была уважительной, поэтому мне нашли замену, и я…
Я осталась жива, а они нет. Никто не уцелел.
Плохие погодные условия, сказали мне. Несчастный случай. Спасатели сделали все, что смогли, но оказалось слишком поздно.
— Два года, — отозвалась я, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал как можно спокойнее.
— Много! — кивнула тетя Рита. — Ты права, Эва, целых два года, поэтому ты должна прекратить себя мучать. У меня больше нет сил смотреть на то, что ты с собой делаешь!
- А что я с собой делаю? — поинтересовалась я любезно. Принялась переставлять солонку и перечницу, но убрала руки — как бы еще что-нибудь не разбить!..
— Ты себя постоянно изводишь, а ведь тебе ведь всего девятнадцать, Эва! Ты молода и красива, но вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, ты всеми силами пытаешься запереть себя в прошлом. Похоронить себя вместе с ними!
— Неправда! — запротестовала я. — У меня все в полном порядке, и я наслаждаюсь жизнью. Вот, смотри! Я же сейчас здесь, с тобой, и я наслаждаюсь!..
Сказав это, демонстративно потянулась к кружке, сделала большой глоток кофе и закусила круасаном. Затем закрыла глаза, потому что мир снова попытался меня покинуть — хорошо хоть кофе не разлила!
Впрочем, странный приступ быстро прошел, и я продолжила:
— Тетя, я поступила в институт и хорошо учусь. Сдала экзамены за второй курс на отлично. И еще я работаю.
И вовсе не сижу у нее на шее — ни дня не просидела!..
У меня было две своих группы в фитнесс-студии неподалеку от дома, в которых я преподавала акробатику на шесте. После циркового училища переквалифицироваться не составило никакого труда.
— Ты хорошо учишься, — согласилась тетя, — и ты в отличной форме. Но ты несчастна, Эва, и я прекрасно это вижу!
На это я пожала плечами.
Признаюсь, все пять дней поездки я старательно изображала счастье, потому что тетя шпыняла меня «несчастным видом» еще и дома. Мне казалось, что выходило довольно убедительно, но она все-таки меня раскусила и сейчас завелась не на шутку:
— Не понимаю, зачем ты вообще поступила в тот институт?! Тебя могли бы взяли в любую цирковую труппу! Похоже, это именно то, что тебе не хватает, а не все эти твои… международные отношения!
Наверное, в тетиных словах была доля правды — да, я чувствовала себя несчастной, но институт был тут ни при чем. Мне не хватало своей семьи, чего уже было не изменить.
— Так уж и в любую труппу! — по привычке выдохнула я, потому что этот вопрос мы поднимали бесконечное число раз. — Нет, тетя, так это не работает!
— Работает, Эва! — заявила она уверенно. — Но для этого тебе нужно выйти из своей апатии.
— Нет у меня никакой апатии, — вяло отозвалась я.
То, что со мной творилось, называлось по-другому, потому что официантка, которая принесла поднос со вторым кофейником, снова начала расплываться.
— Все у тебя в голове, — уверенно заявила тетя Рита, и в этом я была с ней полностью согласна. Оставалось лишь выяснить, что именно. — Ты должна выкинуть из нее прошлое и начать жить настоящим. Что же касается твоих родителей, которые, к тому же, тебе еще и не родные…
Не выдержав, я покачала головой. Не хотела ничего об этом слышать, потому что до сих пор не могла смириться с тем, что она мне рассказала.
Всю свою жизнь я считала, что принадлежу к цирковой династии Григорьевых, хотя внешне была не слишком-то похожа на свою темноволосую маму и такую же худенькую и деятельную тетю. Да и на своего отца — рыжего здоровяка, тоже мало походила.
Но я давно решила, что внешностью пошла в бабушек или дедушек, которых почти не помнила — те умерли слишком рано. Теперь же, со слов тети Риты, этому нашлось другое довольно простое объяснение.
Я была у своих родителей приемной.
Заявила тетя мне об этом вчера, когда нашу группу, отправившуюся на обзорную экскурсию по городу, привезли в исторический музей. Правда, выставленные экспонаты мало кого заинтересовали — туристы откровенно радовались спасению от дневной жары в кондиционированных залах музея, лениво разглядывая стоявшее за стеклом наследие индейцев майя.
Я тоже смотрела. Вернее, застыла возле небольшой фрески с изображением крылатого и пернатого змея. Кажется, его звали Кецалькоатль, если я правильно прочла заковыристое имя на табличке. Чем-то он привлек мое внимание — я глядела на него и глядела, тогда как наша группа, ведомая русскоязычным гидом, уже отправилась в другой зал, где с куда большим энтузиазмом принялась слушать о человеческих жертвоприношениях.
Я же не могла оторвать от фрески взгляда. Змей тоже смотрел на меня своим единственным нарисованным глазом, и на миг мне показалось, что у нас с ним установился зрительный контакт. Впрочем, тут меня нашла тетя и о чем-то спросила, на что я вздрогнула, с трудом приходя в себя.
Кажется, это было последней каплей — тете Рите показалось, что я в очередной раз страдаю по прошлому. Именно там, рядом с фреской, спрятанной за музейным стеклом, она сухим, даже трескучим голосом заявила, что моя мама не могла иметь детей. Последствия страшной травмы позвоночника, полученной еще в юности, когда она сорвалась с крепления и упала из-под купола цирка.