Проще говоря, стариковская финансовая ситуация описывается вот как:
1. Деньги, без преувеличения, жизненно необходимы.
2. Объём текущих расходов непредсказуем и неконтролируем.
3. Новых денег заработать невозможно.
4. На сколько нужно растянуть деньги имеющиеся, совершенно неизвестно.
Предложите такую задачку профессиональному финансисту и посмотрите на его панику. Старики же с этим живут постоянно и ежедневно.
Неудивительно, что наличие денег на счёту в результате для старика имеет несопоставимо большую ценность, чем, скажем, скороварка, новая одежда или вообще абсолютно любые покупки.
— Жена советует купить ходунки, — размышляет вслух Иосиф (82), — я вот думаю: покупать или подождать, пока первый раз упаду? Денег жалко.
Старческая экономия, кстати, не зависит от размера суммы на счёте в Сбербанке. Денег может быть и очень много. Это не важно.
Деньги ведь можно оставить после себя. Деньги — это единственное, чего к старости у родителя может оказаться больше, чем у детей. Каждому хочется, чтобы его запомнили. О том, что тебя будут помнить после смерти, приятно думать. И о том, что тебе будут благодарны — тоже.
Так что даже не пытайтесь убедить пожилых родителей потратить деньги на что-нибудь новое и прекрасное, с вашей точки зрения, абсолютно необходимое в их хозяйстве взамен старого, обветшавшего.
Ни за что не согласятся и вам купить не дадут. А будут упорно беречь деньги и пользоваться еле живым пылесосом или древней стиральной машиной.
Если вам уж совсем, позарез, нужно повлиять на ситуацию, то единственным эффективным способом является заморочить им голову.
Как-то однажды я впарил своей тёще новую плиту, которую она из экономии наотрез отказывалась себе её покупать.
Впарил я её тёще под видом товара секонд-хенда.
Мы с тёщей тогда были ещё совсем свежими репатриантами в Израиле. По разыгранному мною сценарию соседка как бы невзначай спросила, не нужна ли кому часом по случаю срочного отъезда за границу знакомых очень хорошая плита?
Всего за двадцать долларов?
— Мне, — пискнула обманутая тёща, не веря своему счастью.
Правда, для пущей убедительности пришлось сильно вымазать купленную для тёщи новую плиту маслом. Со сковородки. От котлет.
— Знаешь, Саша, — сказала мне потом тёща сокровенное, — я и не представляла, что израильтяне такие неряхи.
17. Почему они пользуются старым и не покупают нового?
Арье (89) обычно пахнет нафталином. Сильнее всего Арье пахнет нафталином в начале зимы, когда погода резко меняется и начинают идти дожди. Когда холодает, Арье достаёт из шкафа прошлогодние вещи. Новых вещей Арье не покупает уже много лет.
И я его очень понимаю.
Когда я был маленький, то подарки на дни рождения в виде штанишек или рубашек были для меня самым большим разочарованием. Я их вообще за подарки не считал. То ли дело — игрушки.
В детстве, впрочем, всё-таки есть причина покупать новую одежду — дети растут, увеличиваются в размерах. Старики в размерах не меняются и из одежды не вырастают, поэтому просто из года в год носят старую одежду, пересыпая её в межсезонье нафталином.
И это их совершенно не огорчает.
Почему?
Давайте спросим себя: зачем мы вообще покупаем новое? Оно нам действительно нужно? Далеко не всегда ведь. Очень далеко. Мы покупаем, чтобы быть модными и чтобы привлекательно выглядеть.
Красивая одежда, красивая мебель, красивые акссесуары демонстрируют успех в жизни.
У стариков же всё иначе. Им не нужно ни выглядеть модными, ни демонстрировать успех.
Старики вообще мало ценят физические объекты и материальные приобретения. Нет у них такой мотивации. Возможно, потому, что для них слова «в могилу не унесёшь» звучат намного конкретнее, чем для нас.
А если нет мотивации, то от нового только одни проблемы. Про новое нужно думать, новое надо выбирать, новому надо учиться. И всё это только затем, чтобы новое давало почти тот же результат, что и старое? Старики не видят в этом смысла.
И чем дольше я живу, тем больше понимаю, что они правы. Ага.
Вы обращали внимание, что старики любят говорить о прошлом? Это потому, что такие разговоры для них — возможность в прошлое перенестись, снова почувствовать себя молодым.
Старые вещи в этом очень помогают. Они работают как волшебная палочка, облегчающая скачок в прошлое, потому что с этим прошлым ассоциируются.
Нам трудно, конечно, понять, почему мама упорно отказывается выбросить древнюю стиралку и продолжает пользоваться ею, хотя новая была бы куда лучше.
Мама так держится за старую стиралку, потому что эта стиралка ассоциируется у неё с тем временем, когда она эту стиралку покупала. И с тем, какой она тогда была. И с папиными вещами, которые она в этой стиралке отстирывала, когда папа был ещё жив.
Ценность старой стиралки — в её связи с прошлым. Покупка новой эту связь уничтожит. А связь с прошлым — это самое ценное, что у стариков есть. Старое нельзя выбрасывать, нельзя менять на новое, потому что вместе со старым уходит связь с молодостью. Выбросишь — и все, ушло безвозвратно.
И знаете что? Могу вам сказать со всей уверенностью — и мы тоже будем через двадцать лет беречь те вещи, которыми пользуемся сейчас, потому что они будут нас переносить во времени — из завтра в сегодня, когда у нас есть много причин радоваться жизни.
Так что радуйтесь. Чтобы было потом что вспоминать.
18. Самое трудное и самое главное
Это самое что ни на есть главное, про что написано в этой книжке. Оно же — самое трудное. И самое
Слушайте внимательно. Что бы ни происходило, как бы тяжело ни было, какие бы обиды вольно или невольно нам пожилые родителями ни нанесли — завтра будет новый день.
И до завтра нужно научиться забывать все, что происходило сегодня.
Мы не тащим обиды изо дня в день. Мы выкидываем их из головы, из сердца, из памяти — и просто забываем. И начинаем новый день взаимоотношений с чистого белого листа. И тогда всё станет хорошо.
Мы же их любим? Да?
И долго ли им осталось?
• ■/А
19. Что делать, если они наотрез отказываются от врачебной помощи?
Вообще для начала советую самим, без папы-мамы, посоветоваться с их лечащим врачом. Описать ему симптомы и проблемы и послушать, что он скажет. Для чего? Для того чтобы правильно оценивать ситуацию. Поскольку решение всё равно придётся принимать вам.
Всего вариантов два — либо заставлять всеми правдами и неправдами, либо отпустить ситуацию. Чтобы понять, нужно поговорить с врачом. И уже потом действовать.
Вот два простых постулата.
Первый. Мы хотим, чтобы то время, которое им суждено прожить, — они прожили КОМФОРТНО.
И второй — мы хотим, чтобы родители были с нами ПОДОЛЬШЕ.
К сожалению, иногда эти два постулата — как бы поаккуратнее выразиться — вступают в противоречие один с другим. Ну то есть — подольше означает, что комфортным это время не будет. А комфорт и отсутствие страданий часто значит, что подольше не получится.
Вот, собственно, про это и надо подумать после того, как вы поговорили с врачом.
Если, к примеру, пожилой человек в здравом уме и сознательно решает отказаться от врачей и вы знаете, что оставшееся ему время, сколько бы его ни было, он проведёт в относительном комфорте, то лучше не спорить.
А вот если отказ от врачей приведёт к тому, что будет человек страдать всё оставшееся ему время, то нужно всеми правдами и неправдами уговаривать лечиться.
Правда, кстати, и обратное. У одного моего знакомого был очень пожилой отец, которому жить надоело. Реально — надоело, и все. Пил он сильно. Ну и начал умирать. Мой знакомый его в больницу, к лучшим врачам. В результате отец провёл в реанимации полтора месяца, мучили его страшно, пытаясь спасти. В результате человек всё равно ушёл, но через такие мучения, о которых и говорить не хочется.
Мне кажется, решая заставлять стариков лечиться или нет, мы часто думаем о собственном комфорте, о том, чтобы потом не винить себя и чтобы обязательно иметь возможность сказать — сделали все, что могли, но что поделаешь!
А думать нужно не о своём, а об их комфорте. Уйти они всё равно уйдут, вопрос в том, как? И комфортно ли им будет? Вот ровно исходя их этого и нужно решать вопрос.
Я могу понарассказать вам случаев и про то, и про это.
Авива, например, говорила мне: «У меня меланома. Я не хочу её лечить, я не пью таблеток, я не хочу врачей. Мне ещё назначили какой-то анализ, но говорю же, что знаю сама. Я прожила прекрасную жизнь во всех её смыслах, я знаю, как и где это заканчивается, и не хочу портить её в конце».
Так и ушла, как хотела. Ну, почти как хотела.
А вот другой, противоположный пример. Мирьям. И ведь бывшая медсестра. Вовремя не обратилась к врачу, запустила сначала незначительные вроде симптомы и по собственному разгильдяйству до сих пор, уже почти год, живёт с трубкой в трахее. Мучается очень.
Спрашивается, куда смотрели её многочисленные дети и уже взрослые внуки?
Как там у Олега Григорьева? «Цель жизни — Умереть не страдая. / Формула очень ёмкая / И в то же время простая». Помните? Что нам самим-то от себя скрывать и таить греха, вот они и есть такие золотые слова. Особенно в очень зрелом возрасте.
К примеру, недавно подслушал такой разговор двух старушек на скамеечке:
— Я не боюсь смерти, а боюсь мучений перед ней!
— Что ты говоришь, ты думаешь, ты здесь одна такая?!
— Смотри, ведь у нас в доме за последнее время пятеро умерли во сне!
Тут уж я не удержался и влез:
— Надо добавить в рекламе нашего дома престарелых слоган: «У нас умирают во сне и без мучений!»
— Да отбоя бы не было, — враз согласились со мной собеседницы.