— У большого корабля в трюме большие крысы, — пожала я плечами.
Хозер усмехнулся.
— Если Ариэлла тебя бросила, зачем же она убедила Битта взять ее с собой в Рив?
— Очень хороший и правильный вопрос, — кивнул муж, допивая остатки чая. — Ты ведь знаешь, что мое дело недавно совершило крутой поворот? Нет? О! В лиарских газетах уже пишут о том, что все обвинения против Дерека Хозера беспочвенны и преступников нужно искать среди других людей. Мой телефон последние дни буквально разрывается от звонков бывших приятелей, которые вдруг решили узнать, как я здесь поживаю. В прошлую среду Карл рассказал мне, что первый помощник Кроуса кулуарно интересовался у него, можно ли им перезаключить с «Азиру» разорванные договоры. А в субботу ко мне в гости явилась Ариэлла. С предложением «начать все сначала».
— Как грубо, — фыркнула я.
— И глупо. Я ни минуты не сомневался, что в Рив ее отправил отец. Собственно, поэтому постарался как можно корректнее объяснить ей, что никаких отношений между нами больше не будет. Однако господин Кроус, видимо, дал дочери четкий приказ без победы не возвращаться. Знаешь, иногда я жалею, что воспитание не позволяет мне взять надоедливую истеричную дамочку за волосы и вытолкать ее из своего дома. Собственно, поэтому наше общение затянулось. В принципе, можно было бы в ответ на истерику Ариэллы, которая заявила, что никуда из Рендхолла не уйдет, и едва не довела до инфаркта дворецкого, устроить скандал, но меня остановили ребята с фото- и видеокамерами, которые в последнее время любят прогуливаться в окрестностях усадьбы. Обо мне и так слишком часто говорят, зачем подливать масло в огонь?
— Возле Рендхолла бродят репортеры? — удивилась я. — Ты уверен?
— Конечно, — пожал плечами муж. — Журналистов от обычных прохожих я отличаю без труда. Не веришь, поезжай в поместье и убедись сама.
— Но ведь ты живешь в Риве не первый день. Почему они заинтересовались тобой только сейчас?
— Я подозреваю, что дело тут в тебе. Пока я жил в доме старшего кеана, пресса предпочитала обходить меня стороной. Рендхолл же — дело другое. Именно поэтому Ариэллу мне удалось более-менее тихо отправить домой только после того, как я пообщался по телефону с ее отцом.
— Ты будешь возобновлять с ним контракты?
— Нет, конечно, — хмыкнул Хозер. — Крысы мне не нужны. Видимо, Кроус надеялся, что мы с его дочкой все-таки помиримся, поэтому прислал за ней своих подчиненных только вечером. Пока я их ждал, успел переделать кучу рабочих дел. У «Азиру», к сожалению, дела все еще идут не так хорошо, как хотелось бы. Знаешь, Ви, — Дерек серьезно посмотрел мне в глаза, — это были самые ужасные выходные за последние пять лет моей жизни. Меня нагрузили проблемами компании, облили грязью, а в довершение еще и выгнали из дома. Ужасно неприятно, что из-за этой дурацкой истории пострадала и ты. Прости меня, Ви. Я ведь вовсе не хотел тебя обидеть.
Я глубоко вздохнула.
— Я все понимаю, Дерек. И не обижаюсь.
Я просто делаю выводы.
— Значит, мне можно вернуться домой? — шутливо поинтересовался Хозер.
— А разве тебя выгнали и из Рендхолла тоже?
Брови мужа поползли вверх.
— Ты… не пустишь меня обратно? В свой дом?
— На ПМЖ — нет.
— Но ведь ты сказала, что принимаешь мои извинения!
— Принимаю. Но считаю, что жить нам лучше раздельно.
— Почему? Я недостаточно искренне извинился? Что тебе нужно еще?!
— Видишь ли, Дерек, — начала я, тщательно подбирая слова, — меня задела вовсе не история с Ариэллой Кроус, — скажем так, не только она. Мне кажется, что, если бы твоя бывшая возлюбленная не приехала в Рив, случилось бы что-нибудь другое, что заставило меня задуматься о наших с тобой взаимоотношениях. Быть может, это глупо, но мне казалось, за прошедший месяц мы неплохо сдружились.
— Так и есть! — воскликнул Дерек.
— Знаешь, я всегда считала, что самое неприятное в отношениях людей — это равнодушие. Когда одному абсолютно все равно, что другой из-за него может испытать неудобство. Меня с детства учили, что к чувствам, времени, интересам людей, а особенно тех, кого ты называешь своими друзьями, нужно относиться уважительно. Поэтому я всегда с вниманием отношусь к интересам другого человека и того же требую к себе. Если же человек демонстрирует мне свое откровенное равнодушие, значит, близкими людьми мы с ним не станем. Я все понимаю, Дерек. Правда, понимаю. Тебя выбили из колеи, нагрузили кучей лишней информации, заставили понервничать. Но и ты пойми: я никогда не претендовала на то, чтобы стать центром вселенной, однако очень хочу, чтобы по отношению ко мне проявляли хотя бы элементарную вежливость. У нас с тобой была договоренность, были общие планы, которые мы обсуждали почти полторы недели. Знаешь, очень неприятно ощущать, что мною и этими планами пренебрегли. Телефон у тебя есть, пальцы тоже имеются. Это было бы несложно — выделить из твоего плотного графика полминуты и предупредить меня, что ввиду нежданных обстоятельств все отменяется. Я ведь и сама зачастую работаю на износ, в том числе в свои законные выходные, поэтому лишних вопросов задавать бы не стала — надо, значит, надо. Впрочем, это, конечно, ерунда. Ты был занят. И ты уже извинился.
— Но впечатление осталось испорченным, — медленно сказал Дерек.
— Вместе с выходными, — кивнула я. — Это прекрасно, что ты тоже все понимаешь.
Почти минуту мы сидели молча.
— И что теперь? — спросил наконец Хозер. — Дружбе конец?
— Ну почему же. Было бы странно прекращать общаться из-за подобной глупости. Как ты считаешь?
— Я с тобой согласен.
Я вдруг обратила внимание на то, как крепко Дерек сжимает пальцами угол моего стола и как лихорадочно румяны его щеки.
— Знаешь, будет действительно лучше, если до конца своей ссылки ты останешься жить в Рендхолле, — сказала, желая его успокоить. — Подумай сам: в августе мы разведемся, ты уедешь в столицу, я останусь здесь. Есть ли нам смысл сближаться особенно тесно?
— А почему бы и нет? — пробормотал Хозер. — Неужели я стал так тебе противен, что ты не хочешь лишний раз меня видеть?
— А зачем нам видеть друг друга лишний раз? — серьезно ответила я. — Чтобы дружить, вовсе не обязательно жить под одной крышей. К тому же мы с тобой два с половиной года прожили как совершенно чужие друг другу люди. А в конце лета чужими станем официально и, вполне возможно, больше никогда не встретимся. Мне кажется, было бы логично оставить друг о друге теплые воспоминания.
— Ну конечно, — фыркнул Дерек. — Впечатление-то я о себе испортил. Вы позволите хотя бы звонить вам, госпожа Хозер?
— Позволю, — с шутливой милостью кивнула я.
— А вместе завтракать по субботам?
— Для этого тебе придется тратить сорок минут на дорогу от Рендхолла до кафе. Это же очень неудобно.
— Ничего страшного, — махнул он рукой. — Для меня эта дорога — не расстояние. Так ты не против?
— Не против.
Он посидел у меня еще пару минут, а потом засобирался в поместье.
— Сильно не гони, — сказала я, глядя как Хозер надевает в прихожей куртку. — Дорога от дождя мокрая, а перед Рендхоллом очень крутой поворот.
— Если хочешь, я могу позвонить, когда доберусь до усадьбы, — улыбнулся муж.
— Позвони, — пожала я плечами.
Хозер вдруг серьезно посмотрел мне в глаза, а потом взял двумя руками мою ладонь и осторожно ее сжал.
— Пожалуйста, Ви, не сердись на меня. Мне очень стыдно за то, что произошла такая некрасивая ситуация. Мы с тобой действительно много времени прожили как чужие люди, и мне очень не хочется, чтобы мы снова отдалились друг от друга.
Когда его машина отъехала от моего дома, я некоторое время стояла у окна, смотрела ей вслед и думала о том, что на самом деле есть еще одна причина, по которой я не хочу сближаться с Хозером.
Уж слишком удивила и даже испугала собственная реакция на известие об «измене» мужа. Раньше его похождения меня абсолютно не трогали. Так что же изменилось в моем отношении к гуляке Хозеру, раз я так близко к сердцу приняла рассказ Лайона Витта о спальне и приватной беседе Дерека и Ариэллы?
Эта симпатия к мужу, возникшая за месяц нашего совместного проживания, совсем не порадовала. Хозер, конечно, тоже относится ко мне вполне благосклонно, однако надеяться на глубокое чувство с его стороны было бы глупо. Скоро он вернется в столицу и наверняка выбросит из головы и Рив, и свою ненужную жену.
Конечно, я уже не могу с уверенностью говорить, что Дерек — великовозрастный дуралей, который живет только в свое удовольствие. Он ясно показал и многогранность своей натуры, и адекватность поведения, и кучу положительных качеств. Собственно, все это меня и подкупило. Однако в эти выходные Хозер ярко продемонстрировал — его отношение ко мне изменилось не настолько сильно, как мое к нему. Честно говоря, мне бы очень не хотелось пополнить ряды дамочек, по сердцу и чувствам которых потоптался мой условно благоверный супруг. Поэтому пусть он лучше живет в Рендхолле и по возможности быстрее уезжает в Лиару. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон.
ГЛАВА 7
Во вторник на работу снова пришлось ехать на общественном транспорте — за прошедшие сутки в самочувствии моего автомобиля ничего не изменилось, и заводиться он все так же отказывался. Однако времени, потраченного на неумелые попытки его реанимировать, оказалось достаточно, чтобы опоздать на автобус и явиться в отдел через пять минут после начала рабочего дня.
Как раз для того, чтобы увидеть, как Лео с помощью левитации помогает двум рослым стражам заносить в подвал Шеридана Литта через специальный вход большой пластиковый мешок.
Сам судмедэксперт стоял возле двери и с заметным нетерпением наблюдал за процессом.
— Снова собака? — спросила я у него.
Шер кивнул.
— Позвони мне, когда вскроешь.
— Ага, — рассеянно кивнул он. — Непременно.
Он позвонил примерно через час. К этому времени я успела выпить чашку кофе (нормально позавтракать сегодня не удалось), проверить элек