мной разговор. Однако, увидев меня, сидящую в пикантной позе на коленях у мужа, уже через секунду пулей вылетела в коридор. Это было так смешно, что мы сползли на пол и громко хохотали до самого прихода следующей соблазнительницы.
Развлекались таким образом почти час; за это время спальню Дерека успели посетить еще три девушки. Потом эта забава нам наскучила. Мы заперли двери и, во второй раз пожелав друг другу спокойной ночи, отправились спать.
Собственно, именно поэтому утром у нас с мужем настроение было хорошее, а у гостей — не очень.
После завтрака никто из визитеров задерживаться не стал. Витт вызвал им несколько автомобилей такси, после чего светские львы и львицы явно с облегчением покинули Рендхолл.
Я же осталась в усадьбе до самого вечера. Дерек гордо провел меня по всем отремонтированным комнатам, которые я еще не успела осмотреть, продемонстрировал обновленный сад и искусственный пруд, вырытый и обустроенный в парке. Возле этого пруда мы быстро организовали пикник, в котором приняли участие и Лайон Витт, и тетушка Марта Руди, и все остальные слуги.
В седьмом часу Дерек отвез меня домой. Всю дорогу мы вспоминали особенно веселые моменты вчерашнего приема и последующего ночного бдения и долго над ними хохотали.
Когда автомобиль Хозера остановился у моей калитки, еще почти полчаса просидели в салоне, продолжая болтать и смеяться.
— Знаешь, — сказал мне Дерек, когда я наконец выбралась наружу, — завтра я снова хочу тебя увидеть.
— Ничего не могу обещать, — пожала я плечами. — Я понятия не имею, как сложится мой день, и во сколько вернусь с работы.
— Тогда я тебе позвоню.
— Звони.
Его автомобиль тронулся с места, только когда я закрыла за собой входную дверь дома. После того как он скрылся из виду, я включила магбук и открыла электронную почту. Там меня уже ждало письмо.
«Надеюсь, вы хорошо повеселились, Вифания. Предлагаю завтра вместе пообедать и обсудить моих крыс. В тринадцать часов пришлю за вами машину. Целую ваши пальчики. Л. Ш.».
Утро в этот раз выдалось очень напряженным. Сразу после того как я приехала на работу, мне позвонил младший кеан поискового отдела и сообщил, что никаких тайников на Старой рыночной площади его ребята не обнаружили.
— Мы прощупали и изучили там все, — сказал он. — Нарочно отыскали в архиве ее древний архитектурный план, думали, вдруг в нем указаны какие-нибудь секретные ходы или еще что-нибудь в этом роде. Но и там ничего не нашли.
— Вот черт!
— Ви, ты сама видела эту площадь — на ней нет ничего, кроме старой коновязи и здоровенной каменной глыбы, которую наш мэр именует культурным достоянием города.
Да-да, стоит там такая «скульптура» — огромный монолит, с полустертым изображением моря и рыбачьей лодки. Достояние сие весьма сомнительно, ибо, на взгляд многих жителей Рива, оно не украшает, а скорее уродует площадь. По словам нашего мэра, то, что каменюка была установлена здесь в незапамятные времена и фактически является ровесницей города, достаточное основание, чтобы считать ее культурной ценностью. Однако лично мне кажется, главная причина того, что монолит все еще стоит на своем месте, — его огромные габариты. Чтобы сдвинуть эту громадину, придется потратить кучу сил и бюджетных денег. Так что стоять «скульптуре» на площади до тех пор, пока она не рассыплется сама.
— А ее пьедестал вы проверяли?
— Обижаешь! Его проверили в первую очередь. Это сплошной камень, без трещин и тайников.
— Магов привлекали?
— А как же. Глухо, Ви.
Положив трубку, я некоторое время просто сидела за столом и рассматривала обои на противоположной стене.
Неужели я ошиблась и круч на самом деле хранится в другом месте? Но ведь это глупо и опасно — взрывчатку лишний раз переносить с места на место очень чревато.
Тогда, быть может, взрыв произойдет где-нибудь в другом месте? Вариант, конечно, возможный, но моя следовательская чуйка противилась ему всеми силами.
Цель террористов вовсе не в теракте, а в той массовой истерии, которая за ним последует. А тут вам и праздник, и куча народу, и замкнутое пространство.
Сдается мне, что-то наши поисковики из виду упустили. Где-то на площади тайник все-таки есть, и через пару недель он славно рванет. Что ж, будем думать и искать.
Ближе к обеду ко мне в кабинет явился Алеф.
— Ви, через неделю открывается собачий фестиваль.
— Я помню, Ал.
— Я связался с его организаторами и попросил предоставить мне списки участников с указанием количества животных. Сказал, что это необходимо для обеспечения безопасности — все-таки в их числе будут питомцы королевы.
— Они уже прислали тебе этот список?
— Да. — Он вынул из кармана сложенный в четыре раза листок бумаги. — Вот, смотри — всего в Рив приедут сорок собаководов, и привезут они в общей сложности семьдесят зверей.
— Много…
— Ага. Съедутся эти ребята со всей страны, однако двенадцать из них прибудут к нам из Лиары.
— Среди них есть владельцы больших питомников?
— Есть. Четверо. Заметь, все они разводят крупные породы, и все привезут сразу несколько собак. Думается мне, Ви, что у террористов вовсе не один питомник. Какой смысл везти в Рив двух-трех животных? А так можно доставить целую партию, причем не привлекая к себе особенного внимания.
— Согласна, — кивнула я. — Будет как минимум странно, если кто-то из участников привезет на фестиваль сразу десять-пятнадцать собак. Другое дело, если самих заводчиков окажется больше. Что ж, Ал, теперь наша задача выяснить, кто из них доставит вместе с питомцами взрывчатку.
— Будет забавно, если все четверо.
— Да уж, обхохочешься, — хмыкнула я. — Узнай у организаторов фестиваля про эти питомники поподробнее — кто такие, кого выращивают, как давно существуют.
— Хорошо. Завтра представлю тебе отчет.
Когда Алеф ушел, у меня в сумке пиликнул мобильный телефон.
«Вы не забыли про обед, Вифания? Карета уже подана».
Взглянула на часы — их стрелки как раз показывали тринадцать ноль-ноль.
Шет, как всегда, точен и пунктуален. И прав — самое время поесть и побеседовать.
У тротуара ждала та самая машина, которая возила меня в ботанический сад. Уже знакомый усатый водитель вежливо кивнул и распахнул передо мной дверцу автомобиля.
Когда уселась на сиденье, оказалось, что едем мы в не сторону центра, как я полагала, а в сторону побережья — почти на самую окраину города.
Через десять минут автомобиль притормозил у незнакомого мне кафе — с виду очень милого и уютного, из окон которого открывался чудесный вид на море.
Шет встретил меня прямо у входа. Выглядел он сегодня странно: взгляд его был усталым, щеки бледными, а уголки губ опущенными вниз. Неужели пресловутые крысы оказались очень близкими ему людьми?
— У вас что-то случилось, Ларен? — спросила я, когда мы сели за стол.
— Ничего особенного, — улыбнулся Шет. — Расскажите лучше, как прошло ваше семейное мероприятие, Вифания.
— Замечательно, — усмехнулась я. — Веселее, чем я предполагала.
— Говорят, на этих выходных вы очень талантливо сыграли мегеру.
— Кто говорит?
— Куча самых разных людей. А особенно те, которые сейчас делятся впечатлениями о Рендхолле в своих столичных салонах.
О да, им теперь точно есть что обсудить.
К нашему столику подошел официант, быстро принял заказ и бесшумно удалился.
— Почему вы думаете, что мегеру я именно сыграла? — хитро сказала Шету, когда юноша скрылся из виду. — Может, мне вовсе не пришлось никого играть. Может, я позволила себе быть собой?
— Тогда вы просто идеальны. — Улыбка Шета стала еще шире. — Умная, красивая, да еще с таким твердым характером. Не женщина — мечта.
Боюсь, большая часть мужчин с вами не согласится, господин кондитер.
— Не перехваливайте меня, Ларен.
— А я и не хвалю. Просто говорю то, что вижу.
— Спасибо, конечно. Но, быть может, нам с вами стоит поговорить о том, как выходные провели вы?
Шет криво усмехнулся.
— О! Я провел их весьма плодотворно.
— Вы все-таки смогли узнать кого-то на моих снимках?
— Смог. Одного человека.
— Кого, если не секрет?
— Я не буду называть его имя. Вы все равно его не знаете, Вифания. Опознать кого-то на тех портретах, конечно, очень сложно, однако моего знакомого выдало его любимое украшение.
Ну да, среди собаководов был мужчина с кулоном на шее. Видимо, нашему незадачливому хирургу эта подвеска запомнилась лучше всего.
— Значит, Ларен, вы можете что-то рассказать по поводу круча и террористов?
— Могу. Я не буду вдаваться в подробности своего собственного служебного расследования, Вифания. Только скажу, что в скором времени в Рив доставят порядка тридцати граммов взрывчатки. Ее привезут сразу большой партией. И эта партия, по всей видимости, будет последней.
Хм. Похоже, я все-таки права, и фейерверк случится именно во время праздника.
— Ваши сведения надежны?
— Более чем, — усмехнулся Шет.
— Это все?
— Не совсем. У ваших террористов, госпожа старший кеан, есть очень хорошие друзья в городской мэрии. А также множество полезных знакомых по всему Заринору, в том числе в высших эшелонах власти. В связи с этим, думаю, было бы не лишним подключить к расследованию вашего супруга, раз уж господин Фурье боится вызывать сюда государственных сыскарей и ждет, когда вы принесете ему капсулы с кручем на блюдечке.
— Я уже его подключила.
— Вот и чудно. — Улыбка Ларена стала шире. — Значит, можно расслабиться и не волноваться.
— А вот это вряд ли, — усмехнулась я. — Скажите, Ларен, быть может, ваш коллега сказал, где именно заговорщики складируют круч?
Шет немного замялся.
— Он… намекнул. Сказал, что взрывчатка находится на видном месте, но при этом ее никто не сможет заметить. Более точных координат, к сожалению, я вам не предоставлю — бедняга был под заклятием и говорить прямо не мог физически.