— Не забудь сказать про инопланетян, — шепнула бабушка.
Я подумал, что, если претерпеваю такой позор ещё до приезда бригады из зомбоящика, то дальше, очевидно, меня ждёт худший день во всей жизни.
9.2
Наконец, зомбобригада прибыла.
Меня одели во всё лучшее, расчесали и усадили на стол. Выгнали из кадра лишних бабок. Врубили прожектор. Несколько раз переставили мебель, наладили звук, поснимали репортёра с разных ракурсов… И начали.
— Сегодня мы включили свои камеры в обычной N-ской квартире, — начал подводку корреспондент в уже ставшей привычной мне доверительно-задушевной манере. — Здесь живёт Андрюша Голосов — на первый взгляд ничем не примечательный воспитанник детского сада. Но это лишь на первый! О таких, как он, у нас долгое время было не принято говорить… На Западе подобных людей называют экстрасенсами, то есть сверхчувствительными, и давно с интересом исследуют. У нас же им пока что нет названия — ибо как в одно слово вместить столько качеств: целитель, пророк, ясновидящий и одарённый ребёнок?..
Я немного офигел от таких громких характеристик своей персоны. Ладно бы назвали вундеркиндом, да спросили бы, куда впадает Волга, да таблицу умножения, да жи-ши, да всё такое… Я готов был помочь бабушке и, раз уж ей так хотелось, блеснуть кое-какими недетскими знаниями, но планка с самого начала была задрана так бессовестно, что когда корреспондент сходу спросил, как проходила моя встреча с инопланетянами, я так смутился, что просто дар речи утратил. Надеялся, что просто как-нибудь невинно намекну на встречу с НЛО, и тут же скажу, что не помню подробностей. А тут от меня требовали сходу откровенного вранья, ещё в деталях.
— Стоп! — Сказал репортёр. — Так. Ребёнок не готов. Он вот-вот расплачется, по-моему.
Бабушка, конечно, стала спорить, что я не плакса и готов как никогда, но телевизионщики решили побеседовать сначала со взрослыми. Меня же велели убрать из кадра и расслабить с помощью вкусняшек. Дед унёс меня на кухню и стал кормить конфетами и россказнями о коммунизме. Между тем, было слышно, как в комнате записывают беседы с бабкиными подругами. Сначала тётя Зоя Буренкова и Наташка рассказали о моём спасительном предсказании — ну что правда, то правда, тут ладно. Потом бабушка принялась рассказывать про белые нитки. Я думал, репортёр посмеётся над этим «чудом», но ему, похоже, нравилось. Рассказы о том, как я продемонстрировал повышенную духовность, посмотрев на кришнаитские книжонки, ему тоже прокатили. Потом бабушка стала рассказывать, что я якобы излечиваю её и от панкреатита и язвы желудка наложением рук… Это, конечно, было странно, но куда страннее стало, когда ещё пара незнакомых тёток принялись рассказывать про свои якобы чудесные излечения от меня. Потом выяснилось, что одной я предсказал выигрышный номер в «Спортлото», другой усилил рост волос, а третьей помог забеременеть. Дикость какая! Понятия не имею, как и зачем бабушка подговорила их выдумать всю эту околесицу! Если бы я только знал, что вся эта история обернётся таким глобальным очковтирательством! Блин! Надо было мне клювом не щёлкать, а сразу всё взять в свои руки! Не позволять себя на кухню утащить, а всё как есть сказать! Опять я тупанул!
В гостиную я был возвращён в полной решимости разоблачить мракобесов и сказать миру правду. Но первый же вопрос корреспондента вновь поверг меня в растерянность:
— Андрюша, твоя бабушка уже нам рассказала, что твои особенные способности появились этим летом после встречи с инопланетянами на даче. Расскажи, пожалуйста, как они выглядели?
Что?! На даче?! Летом?! Бабушка уже и все эти выдуманные подробности успела выложить?! То есть, она врёт, а я выкручивайся?! Но… Ведь я люблю её! Ей и так уж мало жить-то остаётся… Не могу ж я подвести её… При всех так опозорить… И потом… Ведь я же маленький! Всё детское нутро во мне вопило: ссориться со взрослыми опасно! Особенно с родными, и особенно когда их не один! Ведь если обидят чужие, то свои заступятся, а вот от своих-то уж никто не защитит! Так что взрослым надо нравиться! Иначе я не выживу! Я обязан делать так, как мне сказали…
— Они были зелёные, с большими головами, очень длинные, — сказал я то, что сразу пришло в голову, позабыв о рисунках в газете.
— Как в американских фильмах! — Раздался за спиной чей-то восхищённый шёпот.
— А от нас-то это всё скрывали! — Подхватил его ещё какой-то голос.
Репортёр попросил взрослых не шуметь, чтобы не портить звук, и задал следующий вопрос:
— Андрюша, а на каком языке они говорили?
— На лучшем, чем ваш, — брякнул я, сам не зная откуда возникшую фразу.
По комнате пошёл довольный гул. Неплохо я, кажется, сказанул. Прям вот-вот сойду за мудреца.
— А что это значит: «На лучшем, чем ваш»? Как ты с ними общался? — Спросил репортёр.
— Как-как?! Ясно же! — Не выдержала бабушка. — Телепатически! Инопланетяне на любом языке общаться могут! Они к человеку прям в душу глядят!
— Так и есть, — поддержал я. — От них никакого греха не укроешь. Они всевидящи, всеведающи и всемогущи.
На этот раз после моего ответа в комнате на несколько секунд повисла недоуменная пауза. Кажется, я слишком активно вовлёкся в бабушкин религиозный бред и заговорил шибко по-взрослому. Ну ладно. От меня ж это и требовалось вроде?..
— Неожиданный ответ, — промямлил телевизионщик. — А скажи… Тарелка, получается, приземлилась возле вашего садового товарищества?
— Да, — сказал я. — На поле.
— Колхозном?
Тут я решил, что уже слишком долго со всеми соглашаюсь и от этого, наверное, выгляжу ненатурально.
— Нет, — ответил я. — Не на колхозном.
— Что ж, на частном?
— Да… На фермерском!
Надеюсь, здесь есть фермеры?
— Вот так вот! — Сказал репортёр, глядя в камеру. — Долгие годы, пока в нашем сельском хозяйстве господствовала только одна-единственная государственная форма собственности, да не слишком отличающаяся от неё колхозно-кооперативная, никаких пришельцев к нам не прилетало. Однако стоило принять закон о равенстве пяти форм собственности на землю и вспомнить о прочно забытых с 20-х годов единоличных хозяйствах, как Советский Союз друг за другом почтили визитом сразу ряд инопланетных экипажей! Остаётся только гадать, какой межгалактический аншлаг мы обнаружим у себя над головой, когда полностью перейдём на хозрасчёт!
Я не понял, прикалывается он это или всерьёз. А подумать было некогда: за сентенцией о собственности сразу пошёл следующий вопрос:
— Так какое же поручение дали тебе инопланетяне, Андрюша? Что они вообще о нас, землянах, думают?
— Думают, что глупые земляне, — заговорил во мне наконец-то сорокалетний мужик. — Им болтают чепуху. Они и верят! А советские вообще как дети малые!
— Это верно, — сказал репортёр. — Например, нам так долго внушали, что выборы на безальтернативной основе это хорошо. Или что контроль партийных органов над советами — и есть реализация идей великого Ленина! Да что там говорить, ведь и продовольственную программу мы всё ещё воспринимаем всерьёз! Но сегодня благодаря Перестройке советские люди всё-таки учатся мысль критически! Так что есть у нас успех на этом фронте… А скажи, Андрюша: правда, что ты ещё лечишь людей теперь? Инопланетяне ведь дали тебе и такие способности?
— Так на советскую медицину надежды мало! — Выдал я, разошедшись.
— Андрюшка, что несёшь?! — Воскликнул дед. — Ты, что, с ума сошёл?!
Телевизионщики на время выключили камеру и попросили его не вмешиваться в процесс съёмок.
— А немного общественной остроты и самокритики это сейчас очень даже зрителем востребовано! — Пояснил репортёр.
Потом он вновь и вновь стал задавать мне всякие безумные вопросы, на которые я давал ещё более безумные ответы, и они всякий раз ему нравились. Я молол чушь про телекинез, про телепатию, про геопатогенные зоны и полтергейста, которого пообещал подселить тем из зрителей передачи, кто не поддержит решений грядущего съезда… Наложил руки на оператора, заявив, что у того было повышено давление, а теперь оно нормальное. Поразил всех невиданным для советского ребёнка знанием Библии: «Аврам родил Исака, Исак родил Якова, а там уже вскоре и до меня дошло». Потом сообщил, что с разоружением и новым мышлением никак нельзя медлить: инопланетяне говорили, что подумывают о завоевании Земли, и с американцами как никогда нужно объединяться. Так, слово за слово, мы добрались до политики.
— Андрюша, дай прогноз: как долго продлится Перестройка? — Спросил репортёр. — И насколько успешной получится?
— Ещё два года, — сказал я, как велел дед, — и всё закончится.
— А чем?
— Большим сюрпризом!
— Ну, надеюсь, инопланетяне нас всё-таки не уничтожат?
— Сами справимся.
— И верно. Мы, советские люди привыкли полагаться только себя, на свои трудовые качества: и в труде, и в бою, и реализации программы партии! Кстати, вот ещё вопрос о близком будущем. Сейчас вся страна замерла в ожидании Второго Съезда Народных депутатов. Многие поговаривают о том, что там должен быть поставлен вопрос от отмене шестой статьи Конституции. Как ты думаешь, это случится? Инопланетяне ничего не говорили на этот счёт?
— Знать не знаю такую статью, — буркнул я.
Чокнутый телевизионщик! Нашёл, что спросить у детсадовца! Он, что, думает, что я в шесть лет всю конституцию наизусть знаю, что ли? И статьи по номерам! С ума сошёл?!
— Итак, представители более продвинутых цивилизаций говорят о шестой статье уже как о несуществующей, — подытожил репортёр. — Что же, нашей власти стоит сделать выводы из этого!
Я не понял, как он это вывел, но смолчал.
— Ну что ж, Андрюша! Позволь самый последний вопрос! В эти дни одна за другой приходят тревожные новости из ГДР…
Последний вопрос! Эта фраза меня отрезвила. Интервью почти закончено — и на что я потратил единственный шанс достучаться до взрослых? Нёс в угоду им всякую ересь! В общем, клоуна корчил! Болван! Я торчу в этом времени уже месяц — и что я сделал, чтобы обеспечить деду машину?! Ничего вообще не сделал! Ничего! А что могу? Только и могу, что рассказать ему о будущем, заставить торопиться! Если один на один он не слушает, то пусть хоть в присутствии репортёров, хоть потом по телевизору воспримет! Ведь наверняка с телеэкрана я серьёзней буду выглядеть…