— На пороге 1990 год. Год больших надежд и практических деяний в революционной перестройке социализма. В новом году нам необходимы будут решительность и твердость в нашей революционной работе, соединение всех сил, выступающих за перестройку. Нам жизненно необходимы разум и доброта, терпение и терпимость: то главное человеческое, что есть, я уверен, в каждом человеке. Мы располагаем поистине уникальными возможностями: богатейшим интеллектуальным и трудовым потенциалом, огромными природными ресурсами. Используя их, мы можем и должны в 1990 году переломить ситуацию к лучшему.
— Дай-то бог! — Сказала бабушка.
Дед шикнул. Мама беспокойно бросила взгляд на них обоих: копна её свежих химических кудряшек дёрнулась и затрепетала, как стая рыбок; серьги зазвенели, задрожав в такт нейлоновым рюшам на блузке с большими плечами. Отец принёс шампанское. В моём личном бокале уже искрился гранями хрусталя приготовленный бабушкой клюквенный морс. То же самое было в бокале у мамы. Пахло майонезом, дефицитной колбасой, «Мажи нуар» и мандаринами. Ручка от пылесоса «Урал» немного врезалась в задницу, и, хотя этот агрегат замечательно прятался в нечто навроде пуфа, но сидеть на нём было не очень удобно.
— Обращаясь к вам, дорогие товарищи, я мысленно представляю, что сейчас у телевизоров в ожидании звона Кремлевских курантов собрались миллионы людей всех национальностей, населяющих Советский Союз, — женщины, мужчины и дети, представители разных профессий, со своими интересами и склонностями, планами и надеждами на будущее. На пороге Нового года больше всего мне хочется пожелать, чтобы он прошел под знаком взаимопонимания и консолидации, в которых так нуждается наше общество, все мы с вами. С Новым годом, дорогие соотечественники! Счастья вам, мира и благополучия!
— И тебе, Михал Сергеич! — Сказал дед.
— Ну всё, поехали!
— Открывай, Коля!
Папа открыл. Под бой курантов в телевизоре возникла цифра «1990».
— Ну, за то, чтобы и правда этот год стал лучше прошлого!
— Девяностые годы! Подумать только!
— Так и оглянуться не успеешь — уже двухтысячный!
— В двухтысячном году Андрюша закончит школу…
— Не гоните коней! Он пойдёт только в этом!
— Готов к школе, вундеркинд?
— Не пугайте ребёнка учёбой, успеет ещё…
— Желание, желание-то загадали?!
— Ой, а я и забыла, — расстроилась бабушка.
— Тьфу ты, и я тоже забыл! — Спохватился дед. — Заболтали меня, болтуны! Я ж хотел загадать, чтобы приглашение на машину уже в этом году пришло! Мы ведь благодаря Андрюшкиным талантам на неё уж почти накопили!
— Почти не считается!
— Ну, у Орловых немного займём, если что.
— Да зачем Орловы? Мы поможем! — Добродушно сказал папа, расплываясь в довольной улыбке кооператора. — А ты, Галя, загадала что-нибудь?
— Да я тоже не сообразила, — сказала мама, посмотрев на папу так загадочно-кокетливо, как будто это было первое их свидание. — Ладно, думаю, что чудо, которому положено произойти в этом году, благополучно произойдёт и без ритуалов!
— Правильно! Мы, коммунисты, в приметы не верим! Мы сами кузнецы своего счастья! — Сказал папа и поднял бокал.
— О! Верно, — сказал дед и тоже поднял.
— Девяностый будет годом лошади, — сказала бабушка и тоже подняла. — В газете написали, это к счастью. Лошадь умная и любит человека. Поскачем на ней все вместе в светлое будущее.
— С новым годом! — Добавила мама.
— Ура! — Крикнул я.
Кажется, я был единственным, кто успел загадать желание под бой курантов. Это желание было — вернуться обратно.
Впрочем, когда под ёлкой обнаружились набор пластиковых ковбоев, пожарная машина, игрушечная кинокамера, внутри которой показывались мультики на кассетах, и мешок конфет, я начал думать, что, может быть, в этом времени не так плохо, и покидать его в общем-то ни к чему: ну по крайней мере, до тех пор, пока не я не доем сладкий подарок.
— Кстати, кое-кому пора спать, — сказал папа. — Уговор был до двенадцати — и всё.
Я не стал спорить. Сгрёб в кучу подарки и убрался в спальню деда с бабкой. В случае чего, если станет скучно, сыграю в ковбоев на одеяле. И мультики из кинокамеры погляжу: надо срочно это сделать, пока плёнки не порвались, ведь послезнание говорит мне, что они очень и очень недолговечны! Я представлю, что гляжу Ютуб в кровати…
Эпилог
Я проснулся в своей собственной кровати: в смысле, на разложенном диване, купленном пятнадцать лет назад взамен родительского. Бросил взгляд на рабочий стол и компьютер: они были там же, где и всегда, на месте, где давным-давно стояла моя детская кроватка. За окном краснели знакомые буквы, составлявшие надпись «Пятёрочка». Я нащупал телефон. Почти двенадцать. Это ж надо так заспаться! И приснится же всякая дичь! Да еще и, блин, подробная такая!..
Подумав про свой странный сон, я сразу же вспомнил и о смерти деда. Словно убегая от этой мысли, поспешил встать и отправиться в ванную; но уже за чисткой зубов настигло меня и обычное чувство вины. Мало навещал… Общался редко… Ремонт не помог сделать… Машину, опять же, не обеспечил… Конечно, какая уж деду машина сейчас, но ведь он так мечтал, так мечтал… И в итоге положил всю жизнь на воспитание меня, неблагодарного оболтуса.
Наверное, сейчас надо было снова позвонить маме и спросить, какая помощь требуется от меня в связи с подготовкой похорон. Но, если честно, я не отошёл ещё от прошлого разговора. Хотелось хоть немножко пофилонить, попрокрастинировать, отвлечься ото всей этой фигни и сделать вид, что жизнь течёт благополучно. Да и по интернетику я что-то так соскучился, словно не сидел там целый месяц или больше… В общем, сделал кофе, вытащил вчерашние объедки из холодильника и уселся со всем этим за компьютер — залез, как улитка, в свой домик.
Новости на главном сайте были как обычно: Сектор Газа, Марьинка, Авдеевка, Байден-Шмайден, выборы-шмыборы, глава еврокомиссии, Медведев, посадили, объявили, запретили… Ничего, короче, нового. Больше я люблю читать на местом сайте: там больше о региональных событиях, но как-то поживее, что ли, пишут; остаётся ощущение, будто в самом деле узнал что-то новое. Зашёл туда. Так, интересно…
«Прорыв теплосети губернатор пообещал взять на контроль».
«Массовая драка в торговом центре не связана с распродажей яиц, сообщает источник в компетентных органах».
«Победительница конкурса „Мисс ЖКХ“ споёт на одной сцене с Ольгой Бузовой».
«Замначальника городского департамента образования Илиада Пилоян умерла сегодня в больнице № 1 от холеры, которой, вероятно, заразилась в отпуске в Индии. Проводятся противоэпидемические мероприятия».
«Силовики сорвали эротическую вечеринку у декана факультета журналистики…»
«Депутат областной думы Наталья Осинцева, известная своими религиозными инициативами и конфликтами с молодёжными рэп-исполнителями, отрицает существование у её мужа, бизнесмена Геннадия Осинцева, ещё одной виллы во Франции».
«Родители ребёнка, выпавшего с четвертого этажа, благодарят мэра за неубранный снег».
«Прорыв теплосети будет ликвидирован своевременно и в сжатые сроки, пообещал губернатор».
Ладно, ясно. Тут всё тоже как обычно. Лучше в соцсети пошарюсь: может, хоть там попадётся что-нибудь воодушевляющее…
Я пролистал ленту. Селфи, селфи, селфи… Чья-то еда… Чей-то котик… Рисунки детей… Просьба помолиться за новопреставленного… Если честно, мои однокурсники это поставщики не самого интересного контента в мире: один последние пару лет не постит ни о чём, кроме религии, другой ежедневно фонтанирует проклятиями в адрес врагов России, третий фотографирует веса, которые он тягает в спортзале, и свои мышцы, отчего я с каждым месяцем чувствую себя всё большим и большим задохликом. Ну ладно, погляжу, что Юлька пишет, сестра по отцу. Родила уже, может? По крайней мере, благодаря её усилиям, у половины моих родителей будут внуки…
Я набрал в поиске «Юлия Голосова», нашёл нужную страницу и сразу же обратил внимание, что сестра сменила фотографию. А потом я немного завис. Эта фотка была не её! Понятия не имею, зачем Юлька могла повесить на своей странице чужую карточку, но с той, что висела, смотрела какая-то незнакомка: похожая на мою сестру, с такой же причёской, одетая в её вкусе, но не она! Я сперва подумал, что Юлька сделала пластическую операцию или, может, с фотошопом перестаралась… Но, посмотрев остальные её фотографии на странице, понял, что на всех на них эта таинственная личность, а знакомого лица ни на одной нет! В поисках разгадки я изучил остальную информацию этого аккаунта. Всё как будто бы было нормально: наши общие знакомые в друзьях, тот самый муж, тот самый универ… Вот только дата рождения тоже была неправильной! Я прекрасно помнил, что Юлька родилась в сентябре девяносто третьего; здесь же был указан август девяностого! Я могу представить женщину, которая уменьшит себе возраст, но зачем же увеличивать?! И вообще, не могла же она родиться тогда, когда мой отец ещё жил с моей матерью, а не с её…
Или…
Нет!
Быть не может!
Ну не изменил же я, в самом деле, реальность во время своего этого сна!..
Так, ладно. Вот что. Напишу я этой Юльке — просто так типа. А по ходу разговора всё разведаю.
Андрей Голосов.
Привет! Как дела, что делаешь?
Юлия Голосова.
Привет! Что за вопросы?))) За подарками еду, как договаривались. А ты торт-то купил?
Торт? Что-то не припомню, чтобы у кого-нибудь из наших знакомых в это время день рождения был… А даже если и так, то почему его должен покупать именно я? Вот так загадка. Ладно, спросим осторожненько…
Андрей Голосов.
Как раз покупаю. Тут в кондитерской предлагают надпись сделать. Как ты думаешь, что написать?
Юлия Голосова.
Ну что ты как маленький))) Что там обычно-то пишут? С днём какой-то свадьбы. 43 года это какая свадьба?