Я прикусила губу, работая над портретом. Время от времени бросала взгляды на торговку, когда она мелькала между снующими туда-сюда людьми. И работала угольком, который так не вовремя начал крошиться.
Стряхнув лишнюю угольную пыль с листа, я выпрямилась. Да, не идеальный портрет. За двадцать минут идеально и не получится с таким материалом. Но весьма сносный монохромный скетч.
Именно с этим портретом я и направилась к торговке, надеясь, что меня не пошлют куда подальше. А то, пока рисовала, успела уловить около трех скандальных разговоров с этой женщиной.
— Доброе утро, — я улыбнулась, подойдя к ее лавке.
— Доброе, — буркнула она, даже не взглянув на меня. — Что брать будешь?
— Я тут стояла, наблюдала за вами, вы такая харизматичная, — на одном выдохе, произнесла я. — Не удержалась. Это вам.
И протянула ей ее же улучшенную копию, нарисованную на обратной стороне одного из плакатов. Торговка мазнула взглядом по рисунку, отвернулась и тут же резко повернулась обратно.
Глаза округлились, рот приоткрылся, а руки сами потянулись к портрету.
— Это… я? — удивленно охнула она, недоверчиво рассматривая изображение. — Как красиво.
— Я рада, что вам нравится, — как можно любезней отозвалась я.
— Но у меня нет лишних денег на это, — тут же взяла она себя в руки.
— О нет! — поспешила я ее перебить. — Это подарок.
— Подарок? — она удивилась еще больше и подняла на меня глаза. Синие и яркие, наполненные жизнью. — Но за что?
— Просто, — пожала я плечами, не собираясь раскрывать свой план. Все же этот подарок был корыстным, не хотелось сообщать об этом в лоб. — Мне захотелось вас нарисовать. Меня Яра зовут.
— Дэрия, — явно сбитая с толку торговка кивнула мне в ответ и опять залюбовалась портретом.
— Сколько за три груши? — рядом со мной появился невысокий жилистый мужик.
— Тринадцать медяков, — машинально отозвалась торговка. А потом приосанилась и посмотрела на меня. — Я тебя тут видела. Ты вчера на рынок приходила, да?
— Ага, — я обрадовалась, что меня запомнили по наряду. Этот план сработал, уже хорошо. — Я недавно приехала. Вот осматривалась.
Грозная и скандальная женщина окончательно растаяла, отмахнулась от мужика, который пытался сбить цену на груши, и затащила меня к себе за прилавок.
— Я бы в жизни не смогла позволить себе портрет. — Покачала она головой и попыталась воткнуть мне в руки самое спелую из груш. — Возьми в знак благодарности. Буду тебе цену сбивать, как своей.
— Спасибо, — я не стала отказываться. Голод проснулся неожиданно. А я вспомнила, что в последний раз что-то ела перед тем, как дома начала писать картину маслом. Объедать детей не решилась — яблоки дома были, но вдруг у меня ничего не выйдет сегодня, и им придется этим еще фиг знает сколько времени питаться. Желудок недовольно заурчал.
А я отмахнулась от всех рассуждений, протерла бок груши чистой стороной рукава и впилась в него зубами.
— Нет, ну как красиво, — продолжала щебетать расцветающая прямо на глазах торговка. Она крутила в руках портрет, рассматривая его под разными углами, пока я методично жевала фрукт. — Недавно, говоришь, приехала. А откуда?
— Да так, — отмахнулась я, — издалека.
Набрала воздуха в легкие и рискнула:
— А не знаете, кто готов был бы заплатить за такие рисунки? Может, есть кто на примете?
— Без денег сидишь, да? — строго посмотрела на меня Дэрия, будто в душу заглянула.
Ну, я и кивнула. А чего скрывать?
— Не переживай, — усмехнулась она по-доброму. — Можем подыскать тебе клиентов.
И подмигнула.
А я только сейчас задумалась, сколько может стоить портрет в этом мире. Вряд ли дешево. Но гнуть цены со старта — плохая стратегия. Еще бы понять ценовую политику…
— Дэрия, — рискнула я второй раз. Если, конечно, с математикой у меня все нормально. — А сколько тут готовы платить за портреты? Во всех городах своя цена…
Я попыталась оправдаться, но торговка этого, кажется, даже не заметила. Она рассмеялась.
— Мы же почти что в центре королевства. Через два дня пешком в столице оказаться можно. Дорого. Очень дорого.
— Ну за дорого я бы не хотела продавать, — поделилась я с ней своими мыслями.
— Здраво, — согласилась со мной женщина. — Но вообще, такой рисунок может и в пятьдесят серебряных обойтись. И даже в один золотой.
— То есть, если я, скажем, буду рисовать за один серебряный, люди потянутся, — прикинула я.
За один серебряный можно было с неделю нормально питаться вчетвером.
— Ты что?! — всплеснула руками торговка. — Это очень дешево!
— Но мне нужна клиентская база, — задумчиво пробормотала я, похлопывая себя дощечкой по руке.
— Кто нужен? — удивленно переспросила она, мощной рукой сдвинув платок на затылок. Солнечные лучи заплясали на первой середине.
— Те, кто будет заказывать рисунки…
— Пять серебряных — самая меньшая цена, — не согласилась со мной Дэрия. — И то это очень и очень дешево! Ты что, Яра, блаженная, что ли?
Блаженной я не была. Только плечами пожала. Пока у меня не было ни одного клиента, так что можно было бы и поужаться. К тому же демпинг в любом из миров работает безотказно. Вряд ли местный средний класс может себе позволить по несколько портретов на дню, я же сделаю услугу доступнее.
— Эй! — Дэрия опять закричала во всю мощь своих легких, а я даже попросить ее об этом не успела. — Новый художник в городе! Портреты всего за пять серебряных! И яблочко в довесок!
— Мне нечем заплатить вам за яблоки, — честно призналась я.
Женщина отмахнулась.
— Сейчас будет.
И правда. Стоило ей раза три еще повторить зазывание, как подошел первый заинтересованный.
— Что это за художник-то? Известный? — поинтересовался молодой мужчина, одетый во что-то, что отдаленно напоминало пиджак. Только слишком уж пышный, расшитый блестящими золотыми нитками, да еще и лилового цвета.
— Да ты что, слепой?! — прямо в лоб спросила у него торговка. — Глаза разуй! Конечно, известный! Только в город к нам приехала!
И ткнула на меня пальцем.
— Прошу прощения, — тут же стушевался возможный клиент, — я художников в лица не очень знаю.
— Я известна под именем Ярослава, — я моментально включилась в сцену, которую принялась разыгрывать торговка.
— О, Ярослава, — участливо покивал мужчина. — Конечно, слышал. Я бы очень хотел, чтобы меня нарисовала сама Ярослава. Но у вас уже, наверное, все на месяцы вперед расписано, — он расстроенно вздохнул.
— Может, и расписано, — хмыкнула Дэрия, бросив на меня коварный взгляд. — Но, если прямо хочется, Ярослава может нарисовать вас прямо тут и сейчас. Ей так понравился наш город, что она решила сделать подарки жителям и нарисовать портреты за самую символическую сумму!
— Что? Правда? — воодушевился тот, с надеждой покосившись на меня.
— Могу, — решила я потянуть интригу, — но я, к сожалению, с собой чистую бумагу не взяла. Если вас устроит портрет на афише… хм… если повесить на стену или даже в рамку, задник никто видеть не будет. Но если вас не устро-о-о-оит… Даже не знаю…
— Устроит! — тут же купился на всю эту игру мужчина. — Я согласен! Вот жена обрадуется, когда узнает, что я на рынке саму художницу Ярославу встретил!
Мда-а-а, не хотела бы я знать, как именно «обрадуется» его жена. Но последствия меня касаться уже не должны.
Потому я достала уголек и приступила к работе, попросив мужчину не двигаться.
Дэрия позволила мне остаться у ее прилавка, время от времени зазывая все новых и новых клиентов. Отпустив первого, я принялась за портрет светловолосой девушки с правильными чертами лица и родинкой под губой. Ее внешность даже приукрашивать не пришлось, настолько симпатичной она была.
Я подмечала, что на меня реагируют как на диковинную зверушку. Пижама, несколько розовых прядей, явно экзотическая для местных обувь — все играло на руку. Ко мне приглядывались, мои работы обсуждали сразу после того, как клиент отходил на несколько шагов.
Третьим клиентом оказалась пожилая пара. С них Дэрия содрала сразу десять серебряных. Но те даже не сопротивлялись особо. Попросили только небольшую скидку, и я согласилась уступить одну монетку. За что тут же поймала укоризненный взгляд торговки.
— Яра, ты совсем не умеешь продавать свой талант, — возмутилась она, когда пара удалилась вместе со своим рисунком и счастливыми улыбками.
— Ну, что поделать, — вздохнула я, доставая следующий лист и жестом подзывая ожидающего мужчину.
— Ничего, тетушка Дэрия тебя всему научит, — усмехнулась торговка, протягивая покупательнице связку винограда.
Немного странного винограда, потому что цвет у него был какой-то уж слишком оранжевый. Интересно, что это за ягоды в гроздьях?
— К тому же это и мне выгодно, — хмыкнула она. — Вон сколько сегодня покупателей. Так что приходи еще на днях, но цену поднимем. На сильно дешевое народ только по первости прыток, потом начинает что-то подозревать.
— Приду, — усмехнулась я, кажется, нащупав золотую жилу. — Спасибо вам за помощь.
Ближе к обеду у меня уже скопилось довольно-таки приличная сумма и закончились афиши. А желающих было еще много.
— Приходите потом, — отшивала всех новеньких Дэрия. — На сегодня все! Все, я сказала! Художница устала! А вот фрукты берите!
Я отдала часть прибыли торговке, которая так сильно меня выручила. Но решила, что этого мало.
— Я бы хотела купить четыре груши, четыре персика и гроздь… винограда? — с неуверенностью уточнила я, глянув на такой знакомый продукт.
— О, это я с радостью, — всплеснула руками тетушка Дэрия, начиная собирать мои покупки. При этом тщательно выбирая самые спелые и сочные персики. — Держи.
Я неожиданно поняла, что нести все это в руках не очень хочется. И купила небольшую корзинку у соседней торговки, выклянчив солидную скидку после обещания нарисовать и ее портрет. Окинула взглядом рынок и, улыбнувшись собственным мыслям, решила прогуляться.