Она попыталась упираться или хотя бы снять мимикратор, но Диана имела больше опыта в принудительном осчастливливании, чем амсечки.
– Когда-то я думала точно также. Потом началось: кто-то не успел, что-то порвалось, безопасные дни не такие уж безопасные, пятипроцентная вероятность забеременеть – это ох как много… Опомниться не успеешь, а у тебя полон дом детворы, и тьма проблем и комплексов в голове! На занятиях Хлои тебе скажут самое главное, что будет помогать во всех сложных ситуациях.
– В твоей книге сказано, что надо слушать свое сердце и здравый смысл, а не Ли и Штерн, – попыталась отбиться Катарина, хотя Диана уже усадила ее в машину. - Потому что ребенок – это не тостер…
– Так то ребенoк, а взрослые устроены чуть проще. Идём, это займет не больше часа.
Клуб “Счастливая мама” располагался на втором этаже торгового цента. Очень удобно: пошла за покупками и заскочила на курсы, с которых выйдешь более совершенной и счастливой версией себя.
К ужасу Катарины оттуда в самом деле выходили сияющие женщины с детьми и целыми подносами аппетитных кексов в глазури. Они переговаривались, шутили и записывались на новое посещение.
– Чем вы их там пичкаете? – шепнула Катарина. - Учтите, за некоторые вещества можно схлопотать солидный тюремный срок!
– Эту смесь готовит Хлоя, она и расскажет.
Диана подтoлкнула ее к улыбчивой женщине чуть старше тридцати, которая совсем не походила ни на амсечек, ни на маньячку, способную переехать пастора грузовиком. Поздоровавшись, она забрала у Катарины Рамона и отдала его на попечение одной из нянь.
– Самая первая проблема, с которой сталкиваются большинство мам – страх отпустить своего ребенка, - пояснила она. – Нам кажется, что если оставим его хотя бы на минуту – непременно случится страшное и непоправимое, поэтому часто отказываемся от посторонней помощи и загоняем себя. Вторая и самая частая – мы не можем отдыхать.
Хлоя остановилась возле длинной стеклянной стены, за которой спали или читали женщины, в другой комнате – болтали за чаем, занимались рукоделием, а то и просто сидели возле компьютеров, играли в игры или просматривали разную информацию.
– То есть к вам в клуб ходят, чтобы поспать или вышить пару цветочков? - Катарина отшатнулась от стекла.
– Да, – мягко улыбнулась Хлоя, – в большинстве случаев этого хватает. Кто-то не умеет отдыхать, если у него насильно не забрать ребенка, кто-то не может достучаться до родных, другим просто нужно полчаса свободного времени. Для нуждающихся мы выдаем готовую выпечку и рецепт, по которому ее можно приготовить дома. Это служит своего рода прикрытием отлучек. Но если первые две комнаты не помогают – у нас есть сеансы, думаю, тебе нужно сходить туда.
– Не нужно, я даже не мама.
– Мы помогаем даже в таких запущенных случаях.
Мастерски подцепив под руку, Хлоя дотащила Катарину до последней в ряду комнаты и усадила на соседний с собой стул.
– У нас анонимный клуб мам, которым нужно выговориться. Есть ещё комната для плача и битья головой о стену, там только-только обновили покрытие, но у тебя другой случай.
– Мне не нужно! И я не ма…
Следом за ними в комнату начали набиваться женщины. Кого-то из них Катарина знала, других видела впервые, но все равно пoблагодарила святую Элену за то, что пришла сюда в облике Джессики. Сидит здесь, на стуле, в круге других чокнутых мамаш – с ума сойти, какой позор!
– Всем доброго дня, - начала Хлоя. - На всякий случай напомню наши правила: мы не осуждаем, не критикуем, не советуем без запроса и храним в тайне все, что здесь услышали.
– А иначе? – влезла Катарина. В ответном взгляде Хлои было столько сожаления о cудьбе несчастного испуганного пастора и готовности повторить давнее злодейство, что тему можно было закрыть.
– Я! – пухлая и румяная женщина потянула руку вверх. – Можно я начну!
– Конечно, – согласилась Хлоя, а все остальные дружно обернулись к говорившей.
– Я – плохая мать: сегодня отвезла детей в скаутский лагерь на целых две недели. Теперь грызу себя за то, что бросила их там, чтобы отдохнуть самой.
– Но в лагере они найдут много новых друзей и приобретут полезный жизненный опыт! – ответила Хлоя. – И ты – хорошая мать!
Другие женщины хором повторили последнюю фразу, а те, которые сидели ближе, еще и похлопали говорившую по плечу. За ней высказалась другая, ее ребенок опрокинул на себя чашку горячего чая и получил ожоги, которые сейчас ужасно выглядят, но вроде бы уже заживают. Третья призналась, что тренер призывает их переехать в столицу, поближе к большим спортивным комплексам и школам, потому что там смогут полностью развить потенциал ее сына и сделать его чемпионом, но плохой матери так сложно решиться на такой крутой поворот в судьбе. Четвертая же призналась ненавидит себя как раз за переезд, на который они пошли, чтобы увезти дочь от плохой компании…
Истории лились одна за другой, в чем-то пoходили друг на друга, в чем-то различались, но неизменно было только то, что в конце каждой Хлоя находила для женщин слова поддержки и напоминала, что они – хорошие матери.
– Почему? – шепотом спросила Катарина во время перерыва.
– Потому что каждая из них уже успела получить свою порцию осуждения от родных и друзей, загрызла сама себя и больше всего нуждается в обычной поддержке. Попробуй сама,тогда сможешь пoнять.
В самом деле когда они вернулись в зал, Хлоя обернулась к Катарине и попрoсила ее поделиться своей историей.
– Я плохая мать, – слова особенно не шли, пришлось начать со стандартной завязки. - Наверное, худшая из всех вас, потому что в последнее время сама не своя и думаю, что не люблю детей. Кроме младшей дочки, она такая милая, подарила мне своего единорога. Сказала, что на немножко. А потoм немножко уже прошло и забрала его назад, зато принесла рисунок. Наверное я чокнутая, что радуюсь подобной ерунде?
– Нет, - покачала головой Хлоя. – Сын дарил мне свою пластилиновую обезьянку четыре раза, пока окончательно не подарил бабушке. Она живет в другом городе, а к следующему визиту нашлись более интересные презенты.
– Да, здесь у каждого есть свои бусы из макарон и игрушка, которую подарили и забрали обратно не меньше пяти тысяч раз, - поддакнула та самая пышечка, отправившая детей в лагерь.
– Остальные, пожалуй,тоже ничего, – призналась Катарина, – крoме парня старшей дочери. Меня просто колотит, когда его вижу!.. И все время я мечтала не быть, как моя мама, – чем дольше она говорила, тем легче становилось, теперь слова уже не нужно было выдавливать из себя, они лились рекой. Надо торопиться высказать их все, иначе закончится отведенное время и все это наболевшее и забытое так и останется непроговоренным. – Но я веду себя точно как она! Кричу, строю детей, ограничиваю их и пытаюсь контролировать. Не понимаю, как из всего этого можно выбраться…
– Но ты видишь в этом проблему, пытаешься ее решить, значит ты уже не плохая мать! – Хлоя похлопала ее по руке. - И попытайся взглянуть на себя со стороны, ты увидишь красивую, самодостаточную женщину, уверенную в себе, открытую для новых знаний и свершений. Разве в этом нет заслуги твоей мамы? Возможно, она пыталась дать тебе все, что могла, возможно, также ненавидела себя за вспышки гнева, но не могла с ними сoвладать и не знала, как вести себя иначе. Тебе нужно постараться простить ее и oтпустить свои детские проблемы,тогда сможешь идти дальше. А ещё мне кажется, что плохая мать никогда не задумывается над тем, насколько же она плохая. Поэтому…
– Ты хорошая мать! – поддержали ее хором и кто-то похлопал Катарину по плечу.
Конечно, она не хорошая мать,точнее, вообще не мать, нo почему-то после этих слов ей стало легче. Здесь собралось десятка полтора женщин,и никто из них не вошел бы в Ассоциацию мам Сан-Игнасио, вместе с тем Катарина видела, что они искренне любят своих детей, заботятся о них и переживают. Значит в самом деле не такие уж плохие матери.
Когда она почти прониклась духом подобных собраний, в дверь постучали и на пороге появилась София Ортега:
– Простите, здесь собираются только мамы маленьких детей?
– Нет, мы рады всем! – заверила ее Хлоя. – С большими детьми тоже хватает проблем и их мамам надо иногда выговориться.
Катарина попыталась спрятаться за стулом, потом тайком сбежать, но хрупкая на вид Хлоя вцепилась в нее точно киборг и удержала на месте. Мама же за это время вошла в зал, поздоровалась со всеми собравшимися, затем села так, чтобы не видеть Катарину и вздохнула.
– Я впервые на таком собрании, не знаю, как начинают.
– Обычно: "я плохая мать", – пришла ей на помощь соседка справа.
– Да, спасибо, - София сняла с плеч платок и теперь мяла его в руках. – Многие из вас меня знают, а я знаю ваших детей,и видит святая Бригита, всегда стараюсь им помочь по мере сил. Но за всем этим не заметила, что мало времени уделяю своим собственным и, наверное, даю им недостаточно любви,из-за чего сейчас чувствую себя плохой матерью. А ещё я постоянно беспокоюсь о них и чрезмерно опекаю, это похоже на болезнь. Но святые свидетели, эти двое сами виноваты! – внезапно она хлопнула себя по коленям и еще сильнее отвернулась от Катарины. - Дня не проходило, чтобы они куда-то не влезли и чего-то не сотворили! И дочка была ничуть не лучше cына, вечно подбивала его на шалости, а гоняла на своем велосипеде так, что однажды чуть не протаранила полицейский катер. Но самое мое страшное воспоминание – ядовитый пещерный кейви, которого она купает в тазу. До сих пор не знаю, где Катарина его раздобыла, но потом прятала в коробке под своей кроватью, сделала ему домик, пошила платьюшки, кормила кошачьим кормом… а я все думала, куда он так быстро исчезает!
Сколько бы Катарина ни пыталась припомнить, как выглядел ее Пушистик,так и не смогла. Кейви на первый взгляд совершенно безобидные, но у пещерных на зубах скапливается такой сильный яд, что для убийства взрослого человека хватает одного укуса. Мама же схватила Пушистика голыми руками и унесла из дома. Потом наверняка долго искала, куда пристроить опасную, но редкую и охраняемую законом животинку.