С 1880-х годов в России распространяется юмористическая развлекательная литература. Во многом благодаря Чехову. Его безудержное стремление к новым формам оказало мощное влияние на развитие драматической литературы и театра, где изящный чеховский юмор стал чем-то вроде недостижимого идеала.
Талантливо сконструирована юмористика в произведениях Тэффи, Саши Черного, Аверченко, Зощенко. Юмористическое и серьезное, трагическое, сочетаются в творчестве Булгакова, Шолохова, Твардовского, Шукшина, Белова.
Направления изучения смешного в советское время обусловлены взглядами Белинского, Герцена, Луначарского, которые акцентировали внимание на деструктивных функциях смеха. Характерно, что в этот период «юмор» теряет свою определенность, что приводит к возникновению обособленного явления «сатира и юмор».
В XXI век юмористический жанр входит как исторически сложившийся и имеющий большие перспективы развития.
Перспективы эти уже на наших с вами глазах оформились в настоящий тренд. Вот о нем еще два слова перед практической частью статьи.
Шутить и смеяться в современной литературе по-прежнему можно и нужно, но делать это стало модно с использованием метаюмора, постиронии и новой искренности. Наверняка вы о них слышали. А если нет, то не беда. Суть здесь вот в чем. Если раньше шутка была смешной сама по себе, и смеющимся не нужно было знать, откуда у нее растут ноги, в каком контексте она шутилась и как видоизменялась со временем, то метаюмор как раз на этом и построен. В меташутке важно знать всю предыстрию, иначе вам на этом междусобойчике смеющихся будет просто не смешно.
Метаюмор на самом деле зародился еще в середине прошлого столетия. Все советские люди помнят анекдоты про маленького мальчика, попадающего в комичные ситуации, а американцы свои анекдоты про слонов. Вот про мальчика нам все ясно – это реакция на социально-бытовые проблемы эпохи, а вот про слонов уже не очень. И правильно – для этого нужно было быть американцем и жить во времена борьбы темнокожего населения за права. У метаюмора есть один важный нюанс – почти даже «минус». Он почти всегда недолговечен. Смешно ли будет современному ребенку, прочти он анекдот о маленьком мальчике? Другой нюанс – это почти «плюс». Метаюмор существенно обогащает произведение и придает ему неповторимое звучание. Про «Бесконечную шутку» Д. Ф. Уоллеса не знает только ленивый. И к тому же метаюмор – это почти обязательный ингредиент для книжных серий. Помните, какими чудесными шутками-колкостями обменивались из книги в книгу Гермиона и Рон? И вроде бы они нам и понятны, но, если прочтешь всю серию, то эти шутки будут смешны уже совсем в ином свете. В общем, использовать или не использовать метаюмор – дело исключительно авторское, но стоит ли забывать о моде?
Постирония – очень затейливо устроена. Это – настоящее преодоление границ жанра В постиронии автор создает ситуацию множественной интерпретации, конечным результатом которой должно стать замешательство читателя. Шутит ли герой, иронизирует или говорит ясно, без всяких таких намеков? В такой неопределенности рождается дополнительный смысл написанного автором и прочитанного читателем. Постирония – высший пилотаж литературного юмора, которому стоит учиться, ибо читателем такой текст никогда не будет забыт.
И самое новое в юмористическом жанре – это «новая искренность». Ее культивирование на литературную почву связывают с тем же Д. Ф. Уоллесом, который в «Бесконечной шутке» противопоставляет искренность другим чувствам и с ее помощью пытается вновь заполнить опустошенную цинизмом американскую литературу. Как работать с новой искренностью? Скрывать не станем. Трудно. И посоветуем банальное: лучший способ научиться – это разобраться в том, как это сделали другие. «Бесконечная шутка» – хорошее для этого пособие.
История юмористического жанра не проста и вся состоит из взлетов и падений. И еще она – лучшее доказательство того, что главный судья для литературного смешного – это время.
ИнструкцияЮлия Дудник
Если вы решили научиться писать смешно – спешим огорчить. Универсальной инструкции и ответа на вопрос «как это делать?» не существует.
Смеемся мы по-разному и над разным. Для кого-то падение на банановой кожуре или запущенный в лицо торт – это смешно, а для кого-то – грустно, и на тысячу тех, кто будет смеяться над персонажами таких ситуаций, найдется тысяча, обливающихся слезами сочувствия к ним.
Все смешное – от анекдота до пародии – тесно переплетается с культурными и социальными кодами. Чувство юмора индивидуально. Поэтому, если ваша шутка не была понята конкретным человеком, не спешите расстраиваться: в передаче комического непросто найти благодарного адресата. Хорошая новость состоит в том, что люди зачастую обладают схожим чувством юмора. И если над чем-то смеетесь вы – значит, это может быть смешным и кому-то еще.
Отсюда и основной совет тем, кто хочет писать смешное, – пишите о том, что кажется смешным вам, и так, чтобы было смешно прежде всего вам. По крайней мере, получите удовольствие от процесса.
Если же вы все-таки рассчитываете, что смешно будет не только вам или сочувствующим вам родным и близким – вот несколько советов, как вызвать улыбку читателя.
1. Учитывайте целевую аудиторию.
Постарайтесь представить читателя вашего текста. Кому вы рассказываете историю? Сколько ему лет? Что его волнует? Какие шутки могут его обидеть?
Ребенку смешны одни истории, а родителям совсем другие. Шутка про коммунальную квартиру будет понятна старшему поколению, но вряд ли ее оценит подросток. Зато шутки с отсылками к звездам инстаграма могут пройти мимо старшей аудитории. Только то, что делается с оглядкой на возраст и культурный багаж аудитории, имеет шансы быть правильно воспринятым.
Юмор может возникать из контекста, поэтому так важно его знание и понимание. Необходимость объяснять шутку веселья не добавляет.
2. Юмор на злобу дня, например политическая сатира, – продукт скоропортящийся. Слишком актуальное, как правило, не слишком долговечно и не всегда находит место в читательской памяти.
Дозируйте актуальность и в выборе средств достижения комического эффекта. Сленг и модные слова и выражения работают только в конкретных обстоятельствах, в определенное время и для определенной аудитории, а потому более уместны в разговоре с друзьями или в лентах социальных сетей. В литературном юморе такие средства запросто могут превратить текст в однодневный. Хотите ли вы, чтобы через несколько лет читатели вашей книги искали значение слова «хайпануть»?
А вот тонкая субстанция иронии никогда не устаревает. Ключевой элемент иронии – противоречие между произносимым (и, соответственно, явным) и подразумеваемым.
«Журналиста Костю Белякова увольняли из редакции за пьянство. Шло собрание.
Друзья хотели ему помочь. Они сказали:
– Костя, ты ведь решил больше не пить?
– Да, я решил больше не пить.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Значит, больше – никогда?
– Больше – никогда!
Костя помолчал и добавил:
– И меньше – никогда!»
3. Комическое возникает от неправильности, отклонения от ожидаемого, привычного. Эта неправильность может выражаться через сюжет (водевильные ситуации и комические положения, путаница персонажей и мест, алогичность событий, их неожиданная последовательность и повороты и т. д.) или заключаться в характере, внешности, имени героев, их речи и мыслях (разрыв в оценке себя или ситуации героем и окружающими его людьми, несоответствие героя окружающей обстановке, непредсказуемые и нелогичные реакции персонажа, парадоксальные умозаключения, несоответствие целей и выбранных средств, особенности речи, манеры говорить, образа мышления, например, путанность и нелогичность мыслей и высокопарность речи, словесная избыточность или, наоборот, немногословность и т. д.).
Юмор работает там, где есть эффект неожиданности и предполагалось одно, а получилось другое. Обманывайте читательские ожидания, разрушайте клише и стереотипы! Читатель ждал трагического разрешения конфликта? Получи фарс: все прекрасно, никто не умер, все счастливы и здоровы.
Например, в рассказе «Родственные души» О. Генри описывает, как в особняк проникает вор. Читатель ожидает логичного развития событий – поимки вора или его исчезновения с награбленным. Но вместо этого вор сталкивается с хозяином и во время словесной перепалки выясняется, что оба страдают ревматизмом. Рассказ завершается уходом новоиспеченных приятелей в паб, чтобы за выпивкой обсудить лекарства от болезни.
4. Сделайте ситуацию узнаваемой и… утрируйте и гиперболизируйте. Привычное, поданное в необычном ракурсе, может стать весьма комичным. Например, в рассказе «Старый дурак» Зощенко описал свою версию «неравного брака»: он «старик, лет, может быть, шестидесяти. Такой, вообще, облезлый тип», она – «интересная красавица, приехавшая из Пензы». Мы читаем рассказ, где образы и детали утрированы, и видим за этим узнаваемые типажи и современную ситуацию.
Возьмите обыденную, типичную ситуацию и сделайте знакомое преувеличенным и укрупненным, вдавайтесь в крайности, утрируйте штампы.
Разного рода искажения характеров и событий, несоразмерность между действиями и их восприятием, гротесковые реакции персонажей, карикатурные характеры, в которых выпячены одни черты и сглажены другие, – отличная почва для комического эффекта.
Многие комические характеры в литературе строятся именно на эффекте преувеличения значимых сторон, обычно пороков или недостатков. Например, помещики в комедии Гоголя «Мертвые души» – череда характеров, в которых акцентированы отдельные черты.
5. Не бойтесь абсурда! Смешное рождается, когда мы берем привычное и выворачиваем его наизнанку, например наделяем привычное «неправильными» свойствами и функциями. Или разрушаем логическую последовательность. Или берем привычное и скрещиваем его с другим привычным, но не сочетаемым с первым, – на выходе получается невозможное и не вписывающееся в наше понимание мироустройства. Абсурд. Вспомним, например, крокет, который описал Льюис Кэрролл в «Алисе в Стране чудес». В нем согнувшиеся солдаты служили воротами, птицы фламинго – молоточками, а живые ежи были шарами.