Главное оружие фантастики – метафора – помогает задавать вопросы, на которые так называемая «внежанровая» литература оказалась неспособна, «Левая рука тьмы» Урсулы Ле Гуин 1969 года – важное высказывание о проблемах гендерного равенства, религиозного фанатизма, общечеловеческой коммуникации. В жанровом смысле оно представляет собой хитросплетение фантастики, фэнтези и мотивов притчи. Ле Гуин – не единственный фантаст, прибегающий к кросс-жанру. «Мечтают ли андроиды об электроовцах?» Филипа Дика 1968 года – смесь фантастики и детектива. «Противостояние» Стивена Кинга 1978 года оказывается одновременно антиутопической эпопеей и романом ужаса, который по величине замысла часто сравнивают ни много ни мало с «Войной и миром» и «Властелином Колец».
Постмодернизм окончательно покончил с жанровыми границами. На практике это означало обособление жанровой прозы от прозы экспериментальной, однако вскоре они снова сблизились – и на сей раз не только на поле фантастики. Если роман Итало Кальвино «Если однажды зимней ночью путник…» 1979 года сочетает традиции магического реализма с литературной игрой, то «Имя розы» Умберто Эко 1980 года переосмысляет жанр детектива, создает произведение массовой литературы на основе постмодернистского принципа «двойного кодирования»: «Наличие разных уровней прочтения моделирует ситуацию, когда один и тот же текст может по-разному восприниматься читателем: например, как детектив или приключенческий роман или как произведение, поднимающее актуальные вопросы современности»[8]. «Имя розы» можно читать как детектив, как исторический роман или как драму о том, как человек зависит от знаковой системы, в которую он погружен. «Хазарский словарь» Милорада Павича 1984 года окончательно ликвидирует границу между литературой и игрой – знаковый признак постмодернизма. «Двойное кодирование» как метод хорошо освоил Владимир Сорокин: ужин провинциальной дворянской семьи конца XIX в рассказе «Настя» превращается в ритуал в духе «каннибальских метафизик», а в загородный дом олигарха в «Заносе» под видом ОМОН вторгается нечисть.
В 1990-е между жанровым синтезом и постмодернизмом снова появляется граница – читателю в постмодернистских произведениях недостает искренности. Литература синтеза оказывается более отзывчивой к читателю за счет наличия выстроенной сюжетной линии, вплетенной в правдоподобный вымышленный мир, который становится глубже за счет масштабных жанровых заимствований. С этой точки зрения иконической является «Бесконечная шутка» Дэвида Фостера Уоллеса – в сущности своей антиутопия и постмодернистский роман, главной целью которого становится «дать голос» всем его персонажам. От литературных игр фокус смещается на героя, который путешествует между жанрами – в каком-то смысле это тема комедийно-фантастического романа Дугласа Адамса «Автостопом по галактике».
Цикл Стивена Кинга «Темная башня» (первая книга издана в 1982 году, последняя – в 2004-м) становится образчиком смешения жанров, поскольку вбирает в себя и фэнтези, и традиционный для Кинга роман ужасов, и вестерн.
В 1999 году выходит культовый роман Косюна Таками «Королевская битва» – антиутопия здесь сочетается с приключенческим романом, романом взросления и даже с ужасами (школьников в антиутопическом мире будущего заставляют сражаться друг с другом на масштабной кровавой арене).
Русская литература 1990-х также возникает из жанрового переплетения. Фантастика и философия синтезируются в произведениях Виктора Пелевина и Владимира Сорокина. В романе Марии Елиферовой 2007 года «Смерть автора» филологический роман смешивается с вампирской прозой. Тему вампиров обыгрывает и деревенский роман Олега Дивова «Ночной смотрящий». Синтез жанра как метод освоил и успешно применяет Алексей Иванов – фэнтези и исторический роман сочетаются в «Сердце Пармы» 2003 года, в «Летоисчислении от Иоанна» 2009 года и в «Псоглавцах» 2011 года.
На рубеже 1990-х и 2000-х популярным становится направление New Weird, ключевые представители которого, Чайна Мьевиль и Джефф Вандермеер, выступили решительно против жанровых границ, призвав сочетать в литературных произведениях элементы разных жанров, обозначая ключевым мотивом «новых странных» мотив сверхъестественного чувства – мотив того, что под зыбкой материальной реальностью скрывается реальность метафизическая. Из русских писателей к «новым странным» относят Марию Галину и Эдуарда Веркина.
Синтез жанров уничтожает границы между «высоким» и «низким», топчет маркетологические межи, которые прокладывают издательства и книжные магазины (по меткому выражению Нила Геймана, автора романа «Американские боги», в котором типичный «дорожный» роман смешивается с фантастикой и фэнтези). Кадзуо Исигуро, попытавшийся экспериментировать с постмодернизмом в «Безутешных» 1995 года, вступил на арену жанрового смешения с фантастическим романом «Не отпускай меня» 2005 года и «Погребенным великаном» 2015 года.
Особняком стоят романы-«мэшап», популярные в начале 2010-х в Европе и на российском рынке. Мэшап – это роман, в котором в качестве «основы» используется известное классическое произведение и к нему примешивается знаковый образ из масскульта. К «мэшапу» относятся «Гордость и предубеждение и зомби» Сета Грэма-Смита 2009 года, «Тимур и его команда и вампиры» Татьяны Королевой 2011 года и «Андроид Каренина» Бена Уинтерса 2010 года издания. Исследователи отмечают: мэшап-романы, во‐первых, позволяют широкой публике ознакомиться с классическими произведениями, а во‐вторых, обнаруживают заложенный в самом произведении потенциал. Так, появление зомби в мире романов Остин можно трактовать как реализацию подавленных злобы и боли, которые у самой Остин сублимируются в обмене любезностями[9].
К 2019 году литература подбирается в условиях, когда жанровые границы максимально разъяты. «Петровы в гриппе и вокруг него» Алексея Сальникова сочетает реалистический сюжет с триллером и мифологическими мотивами. «Тобол» Алексея Иванова оказывается одновременно фэнтезийным и историческим эпосом. В романе Алексея Поляринова «Центр тяжести» реалистическое повествование перерастает в антиутопию и сатиру. «В Советском Союзе не было аддерола» Ольги Брейнингер сочетает фантастический элемент с реалистическим нарративом. Слияние переходит границы литературы и захватывает другие жанры: «Раунд» Анны Немзер использует журналистские приемы для ведения повествования, такие как репортаж и интервью.
Разрушение жанровой иерархии – как мы помним, именно на этом основании когда-то строилась русская литература XIX века, – гибкая, стройная литературная система, свободная от условностей, стала основой для будущей эволюции. Нечто подобное происходит и в нашу эпоху – знаковые романы последних лет часто оказываются образцами жанрового синтеза.
Современный писатель не мыслит жанрами. Он мыслит замыслом и сюжетом, а уже потом использует те жанровые элементы, которые ему необходимы.
Современный писатель не мыслит шаблонами. Он разрушает их, чтобы создать нечто новое.
Инструкция
Итак, что же нужно делать, чтобы жанровый микс удался и не превратился в нечитабельную макулатуру? Иначе говоря, как экспериментировать правильно?
1. Выбрать основной жанр произведения. Чаще всего в романах синтеза можно определить один элемент, по которому определяется ведущий, «векторный», жанр. При наличии фантастического элемента ведущим жанром оказывается фантастика, при наличии загадки – детектив. Если же речь идет о взаимоотношениях двух возлюбленных, то ведущим жанром окажется любовный роман. К примеру, «Сумерки» – любовный роман с элементами фэнтези. Историю можно считать законченной, только ответив на главный вопрос: останутся ли вместе Белла и Эдвард? В синтетическом романе главным остается жанрообразующий вопрос.
2. Жанров не может быть намешано много. Жанровые элементы следует добавлять так, чтобы они не мешали ключевому сюжетообразующему элементу, иначе мы рискуем потерять читателя. Обычно ключевых жанров в произведении два: это могут быть научная фантастика и детектив, либо детектив и любовный роман, либо – распространенный ныне вариант – детектив и триллер.
3. Второстепенная линия может облегчить задачу в построении сюжета произведения. Чтобы середина романа не просела, не вышла затянутой и скучной, ее либо насыщают событиями, либо вводят второстепенные сюжетные линии. И здесь в дело вступают элементы из других жанров. К примеру, сыщик может влюбиться, либо это может произойти с одним из второстепенных героев – тогда детектив смешается с романтическим произведением, однако в идеале эта линия будет связана с основной – разгадыванием загадки.
4. Главное – не увлекаться жанровыми формулами, а переосмыслять их, держа в центре внимания сюжет. Что, если главная героиня сможет стать колдуньей, которая способна быть вместилищем духов и призраков, но из жертвы превратится в героиню, которая противостоит колдовскому клану на фоне большого исторического полотна? Именно так выглядит «Девочка с медвежьим сердцем» Фрэнсис Хардинг – один из шедевров young adult прозы последних лет.
Упражнения
1. Выберите два жанра из следующего списка:
– Детектив
– Триллер
– Научная фантастика
– Комедия
– Драма
– Ужасы/мистика
Напишите короткий (4–5 тысяч знаков) этюд на тему: «Талант и бездарность», «Деньги моего друга», «Зачем соседу понадобился мой телефон?», «Философия кота» и «Биография несуществующего писателя».
2. Напишите 1–2 предложения в духе космической оперы. Это будет начало вашего рассказа. Затем напишите 1–2 предложения, которые стали бы идеальной концовкой романтической комедии. А теперь напишите абзац – середину истории. Получилась ли связная история?
3. Попробуйте написать уже известную историю с точки зрения разных героев. Как выглядела бы «Красная Шапочка» с точки зрения волка? А «Колобок» с точки зрения Лисы? А «Золушка» с точки зрения тыквы?