– Она говорит, что число звонков ограничено. Поэтому и называет конкретное время, когда позвонит в следующий раз. В следующий раз, решив, что розыгрыш зашел слишком далеко, я устроила ей тест, чтобы выяснить, действительно ли звонок был из будущего.
– О, и какой? – тут же откликнулся Сынмин.
– Самый простой. Если она правда из будущего, то должна знать, какой номер победит в лотерее на этой неделе, результаты бейсбольного матча или, на худой конец, завтрашние новости. Об этом я ее и спросила.
– Нельзя так просто раскрывать будущее… – пробормотал Сынмин.
– Но знаете, что она сказала?
– И что же?
– Что о будущем она может говорить со мной лишь дважды, поэтому не станет отвечать на дурацкие вопросы, чтобы сообщить что-то по-настоящему важное. Звучит абсурдно, не так ли?
– Чего?! Так это же доказывает, что звонок был фальшивым! Конечно, она не может ответить про будущее, если это розыгрыш, – торжествующе сказал Джунсу.
– Все не так просто. – Сынмин был совершенно серьезен все то время, пока слушал рассказ Суджин.
– О чем ты? Конечно, это розыгрыш, – сказала Ханна, помотав головой.
– Ну, я вот не уверен. И почему она позвонила? Кто она вообще такая? – спросила Хёнджи, сделав глоток пива.
– А, об этом я еще не сказала. Звонившая – моя дочь. Эм… Ну… Дочь Хан Суджин через двадцать лет.
Суджин, у которой после окончания рассказа пересохло во рту, залпом допила пиво. Пузырьки, шипя, щекотали ей горло.
– Что?
Ханна, подпрыгнув от изумления, схватила Суджин за плечо. Она, похоже, очень удивилась, почему Суджин ни разу не упоминала ни о чем подобном, хотя они вместе подрабатывали в кафе-мороженом.
– Что? Дочь? Ничего себе шуточка… – в замешательстве сказал Джунсу.
– Не слишком ли далеко зашла эта шутка? Суджин… Ты ведь не веришь, что звонок настоящий? Конечно, это телефонный розыгрыш. Звонок из будущего! Это же полнейшая чушь! Так ведь, Суджин? – серьезно спросила Ханна, глядя Суджин прямо в глаза.
– Именно. Ну, может, она тебе как-то навредила, например, угрожала или что-то требовала? Если подумать, это, конечно, ни в какие ворота не лезет, – поддержал Джунсу.
– После этого она позвонила еще несколько раз, но ни о чем таком не просила. Просто сказала, что хотела услышать мой голос, и расспрашивала о моей студенческой жизни… И все. Еще обещала позвонить на следующей неделе.
Суджин не смогла рассказать о самом главном: учебе в Германии и Хёкконе. Проблемы, которые ее больше всего беспокоили, Суджин должна была решить самостоятельно. Ей не хотелось посвящать в них друзей и усложнять ситуацию.
Теперь все молча потягивали пиво. Кажется, они не знали, что тут можно сказать.
– Говоришь, она собирается позвонить еще раз? – сказал Джунсу, закуривая сигарету.
– Да, в понедельник. А вы как думаете? Правда ли это? У меня в голове полный хаос. Должна я ей поверить или нет…
Суджин спрашивала совета совершенно искренне. Из-за звонка Джиён она так запуталась, что не могла думать ни о чем другом, и ей очень хотелось узнать мнение друзей.
– Хм… – Ханна, не найдя ответа, просто покрутила стакан с пивом.
– Суджин, – сказал Джунсу с сигаретой во рту. – Ты ведь не веришь этому звонку, верно? Пусть все вокруг и говорят о конце миллениума и прочую чушь, но так нельзя! Хорошо, что она еще ничего не потребовала, но даже для простого розыгрыша это как-то слишком. Сама же говоришь, что она уже несколько раз звонила. Представь, что она дурачит тебя и радуется этому за твоей спиной. Разве это не жутко? В следующий раз не отвечай на звонок.
Последние слова Джунсу выдохнул вместе с облаком белого дыма.
– А я вот не уверен. Кажется, что такое вполне может произойти, но, конечно, и на розыгрыш очень похоже… – Сумин отступил на шаг назад.
– А что? Мне бы хотелось, чтобы этот звонок был настоящим. Разговор с молодой мамой! Это удивительно и интересно. Думаю, я бы и сама многое хотела сказать маме моего возраста, если бы мы могли встретиться. Если это шутка, то ничего не поделаешь, но если звонок настоящий, могу представить, насколько он важен для твоей дочери, – сказала Хёнджи, подперев голову рукой.
– Я тоже не знаю, Суджин. И все же мне кажется, что Джунсу прав. Может, лучше перестать отвечать, пока не стало еще хуже? Неизвестно, что еще может сказать эта девушка… – неуверенно проговорила Ханна, глядя на Суджин.
В конце концов Суджин так и не сказала самые важные слова. О том, почему должна расстаться с Хёкконом. О том, как она будет жить, если выйдет за него замуж. О том, почему она откажется от учебы в Германии. Суджин не хотела об этом говорить. Ей не хотелось еще более сильного вмешательства друзей, а еще она боялась, что они станут смотреть на нее с жалостью.
С этой проблемой Суджин должна была разобраться только своими силами. Она хотела решить ее сама.
– Думаете?.. – Суджин не закончила фразу, проглотив слова вместе с пивом.
Друзьям больше нечего было сказать о звонке Джиён. Они обменялись еще парой фраз, но после этого тема разговора естественным образом переменилась. Серьезная атмосфера развеялась под громкие звуки музыки и царящий в баре шум, и за столиком, где сидела Суджин, скоро снова раздался смех.
Друзья болтали о том о сем, обсуждая собаку Сынмина, слушая сплетни Джунсу о его начальнике, обмениваясь новостями о самых популярных певцах. Когда все они уже достаточно опьянели, послышался голос Хёккона. Он звал Суджин.
Она и ее друзья встали, чтобы поприветствовать его:
– Оппа, садись сюда.
Ханна убрала со стула свои вещи, освободив ему место.
– Как давно мы не виделись.
Хёккон и друзья расселись вокруг стола. С приходом нового человека атмосфера снова оживилась.
Как только Хёккон сел за столик, Сынмин позвал официанта и заказал еще пива.
– Нет-нет, не нужно. Я на машине. Да и мы скоро уйдем, – сказал Хёккон, замахав руками.
– Ты сразу после работы? – спросил Джунсу.
– Да, в последнее время я очень занят, поэтому вынужден работать даже в выходные. Решил заехать за Суджин после работы. Она сказала, что сегодня планирует выпить с друзьями здесь.
– Оппа, ты ужинал? – Ханна взяла вилку и положила ее перед Хёкконом.
– Да, уже поужинал. Ох, не нужно так обо мне заботиться.
– Я отлучусь в уборную.
Суджин, собрав свои вещи, встала.
– Ага, давай!
После ухода Суджин возникла пауза, но Ханна была из тех, кто умел сглаживать любую неловкость.
– Давайте чокнемся на прощание! Оппа, а ты возьми колу.
– Можно?
Хёккон поднял стакан с колой, который оставила Суджин.
– Дзынь! За встречу!
– Дзынь!
– За нашу встречу!
Бокалы с веселым звуком встретились в воздухе.
– А ты слышал, что Суджин звонили? – спросила Хёнджи, передавая пиво.
– Эй, зачем такое спрашивать? – Джунсу украдкой бросил взгляд на Хёнджи.
– А что не так? Он же ее парень, конечно, он должен знать.
– Кто звонил? – с любопытством спросил Хёккон.
– Ну, из будущего.
– А-а, конечно, об этом звонке я слышал. Похоже, Суджин и вам о нем рассказала. Удивительно, да?
– Значит, она и тебе рассказала. Оппа, что думаешь? Похоже на правду? – спросила Ханна, двигая свой стул поближе к Хёккону.
– Я сам еще не пришел ни к какому определенному выводу. Есть вероятность, что звонок настоящий, но если вдуматься, конечно, он кажется дурацкой ложью…
– Так ведь? Конечно! Я и сам думаю, что такая вероятность есть, – просиял Сынмин, узнав реакцию Хёккона.
– Почему ты так думаешь? – спросила Хёнджи, наливая пиво.
– Потому что…
– Оппа, мы можем идти.
Суджин вернулась и положила руку на плечо Хёккона. Он замолчал, хотя собирался что-то сказать, затем взял оставшиеся вещи Суджин и поднялся.
– Мы пойдем первыми. Вы тоже скоро уходите? – спросила Суджин, оглядывая друзей.
Они как раз обсуждали, что пора заканчивать веселье, когда Хёккон пришел за Суджин. Друзья начали неторопливо собирать свои вещи.
– Нам тоже пора домой. Иди первой, Суджин. Сегодня было так весело! Оппа, а ты будь осторожен за рулем.
Ханна проводила Хёккона и Суджин до самого выхода из бара.
– Ага, еще увидимся. Мы пошли!
Суджин и Ханна какое-то время махали друг другу в воздухе. Последний день праздничных выходных Чхусока прошел мирно.
27 сентября
1999 года,
понедельник
Сколько бы Суджин ни спрашивала, правдивы ли слова Джиён, она не могла убедиться в этом наверняка, поскольку у нее не было никакого способа их проверить. Поэтому она ничего не могла сделать. Единственное, что ей оставалось, – выслушать Джиён, а затем действовать на основе собственных решений. Из-за невозможности хоть что-то предпринять Суджин чувствовала себя беспомощной. Делать выбор придется самой.
Конечно, информация от Джиён могла помочь принять решение, но все же окончательное решение было за Суджин. Казалось, она больше не может различить: звонок от Джиён был розыгрышем или правдой? Все, что могла сделать Суджин, – слушать Джиён.
Суджин то и дело переводила взгляд с часов на телефон и обратно. Сегодня ей должна была позвонить дочь. Суджин думала только о разговоре с нею и не могла сосредоточиться ни на чем другом.
Закончив все дела, она прибежала домой пораньше, тут же закрылась в своей комнате и не выходила оттуда. Пока шум от готовящегося ужина эхом разносился по дому, Суджин сидела на кровати, уставившись на телефон. Вскоре мать постучала в дверь, зовя к ужину, но Суджин не пошевелилась. Она сидела и смотрела то на часы, то на телефон.
По мере того как приближались заветные семь часов, сердце Суджин колотилось все сильнее. Тиканье часов и стук сердца, сливаясь, звенели в ушах. Когда глухие удары сердца окончательно заглушили звонкие щелчки секундной стрелки, телефон зазвонил.
Суджин, подпрыгнув на месте, подскочила к телефону и схватила трубку:
– Алло.
Она еще не успокоилась, и ее голос слегка дрожал.