Когда занятия закончились, Суджин вернулась домой и, лежа в кровати, болтала с Хёкконом по телефону. Он все еще был занят на работе, но голос его звучал весело. Конечно, из-за вечной занятости Хёккона долго поговорить им не удалось. Они только и успели обсудить, что будут делать на свидании завтра, после чего распрощались.
Завтра, в субботу, Хёккон официально должен работать только до обеда. При мысли о том, что они впервые за долгое время встретятся с Хёкконом после его работы и вместе пообедают, Суджин охватило радостное волнение. Она не могла думать ни о чем другом, кроме как о долгожданном свидании. Спать она легла, с нетерпением ожидая наступления следующего дня.
18 сентября
1999 года,
суббота
Суджин и Хёккон, встретившись перед зданием компании, шли в сторону пиццерии, где заранее забронировали столик. Улицы были заполнены оживленно разговаривающими людьми. На лицах прохожих светились улыбки, а приятная теплая погода лишь добавляла радости от начавшихся выходных. Суджин, которая шла в толпе людей, держа Хёккона за руку, впервые за долгое время чувствовала себя счастливой.
В пиццерии они заказали их фирменную пиццу. За последние несколько лет франшизы по продаже пиццы стали появляться повсюду, поэтому теперь отведать недорогую пиццу хорошего качества стало проще, чем раньше.
Этот ресторан был одним из таких. Когда Суджин предложила в выходные поесть пиццы, Хёккон указал на это место, которое он еще раньше присмотрел по дороге с работы.
– Что будем делать после еды? – спросила Суджин, жуя кусок пиццы.
– Может, посмотрим кино? Давненько мы ничего не смотрели.
– О, здорово! Что сейчас есть интересного?
– «Шестое чувство». Это голливудский фильм, вышел совсем недавно. Отзывы на него очень хорошие, да и менеджер Чон тоже его хвалила. Сходим посмотрим? – тут же произнес Хёккон, словно только этого и ждал.
– «Шестое чувство»? Впервые слышу. А о чем он?
Хёккон даже отложил кусок пиццы, который уже поднес ко рту, и начал, бурно жестикулируя, с жаром пересказывать содержание фильма. Суджин показалось, что он с огромным нетерпением ждет того часа, когда сможет его посмотреть.
Она улыбнулась:
– Хорошо. Давай доедим пиццу и пойдем в кино.
– Да, давай. Будет очень весело.
С довольным видом ребенка, только что заполучившего желаемую игрушку, Хёккон снова взял в руки свой кусок пиццы. В этот миг мобильный телефон в кармане его брюк громко зазвонил.
– Да, это Ким Хёккон. Да, да-да.
Постепенно выражение лица Хёккона становилось все более каменным. Суджин кольнуло нехорошее предчувствие.
– Да, сейчас я ем. Да-да, да.
Телефонный разговор Хёккона никак не заканчивался. Суджин все больше снедала тревога. Отложив вилку, она наблюдала за Хёкконом.
– Да-да, да. Понял.
Закончив говорить по телефону, Хёккон глубоко вздохнул и проговорил со смесью разочарования и сожаления в голосе:
– Суджин, похоже, мне нужно на работу.
– Все в порядке, оппа. Это ведь срочно.
Суджин, привыкшая к подобным ситуациям, не стала спрашивать, почему он должен уйти.
– Ты не против? Прости.
– За что тут извиняться? Ты ведь не виноват. В современном мире уж лучше быть занятым. Взгляни на улицу, сколько там безработных! Хорошо, что мы смогли увидеться. Давай хотя бы доедим с аппетитом, – утешила Хёккона Суджин, широко улыбаясь.
– Прости, Суджин.
Закончив трапезу, они направились в сторону компании, где работал Хёккон. Улицы были все так же наполнены теплой атмосферой субботнего дня. Суджин шла, молча держа Хёккона за руку. Чем ближе они подходили к компании, тем сильнее сжималась ее рука.
Даже не успев толком попрощаться с Суджин, Хёккон исчез за дверью, словно его поглотила большая компания. Суджин не знала, что ей делать, – все ее планы на сегодня рухнули. Она еще раз посмотрела на дверь, за которой скрылся Хёккон, а затем направилась в книжный магазин неподалеку.
Книги всегда ее утешали. Даже просто глядя на книжные полки, заполненные аккуратно разложенными книгами в разноцветных обложках, она испытывала умиротворение.
Войдя в книжный, Суджин на некоторое время погрузилась в книжные новинки, пытаясь унять гложущее ее сожаление.
Вот так, проведя время в одиночестве, она вернулась домой. Мама готовила ужин на кухне в ожидании возвращения отца с работы, а Суджин, которой не особо хотелось есть после пиццы, лежала на диване в гостиной и смотрела телевизор. Обычный субботний вечер.
Дзы-ы-ынь!
Суджин с головой ушла в развлекательную программу, в которой снимались ее любимые звезды, когда на столе зазвонил телефон.
– Я возьму! – крикнула она, вставая с дивана.
Не отводя взгляда от телевизора, Суджин потянулась к столику и взяла беспроводную трубку.
– Алло?.. Алло? Кто это?
– Это я, Джиён.
– Что? Кто?
– Мама, это я, Джиён. Мы ведь договорились, что я позвоню сегодня.
Только теперь Суджин вспомнила о позавчерашнем телефонном звонке. Из-за свидания с Хёкконом она совершенно забыла, что Джиён должна была позвонить сегодня. Удивленно взглянув на часы в гостиной, Суджин увидела, что сейчас было ровно семь часов.
– Кто звонит? – спросила мама, высунув голову из кухни.
– А, ничего такого. Просто подруга, – пробормотала Суджин и кинулась с трубкой в свою комнату.
– А, да, Джиён. Как у тебя дела? – осторожно сказала она, сев на край кровати.
– Все в порядке. А ты? Тоже все нормально, мама? – голос Джиён звучал все так же звонко.
– У меня тоже все нормально. А ты и правда позвонила мне снова.
Хотя где-то в глубине души и притаилась мысль: «А что, если это правда…» – но каждый раз, когда она возникала, Суджин гнала ее от себя и повторяла, что это всего лишь телефонный розыгрыш. Однако теперь она могла сказать еще и то, что, кто бы ее ни разыгрывал, делал он это очень убедительно.
– Конечно, я ведь обещала. Неужели ты забыла?
– Н-нет. Я тоже помнила.
– Правда? Ты не забыла! Здесь две тысячи девятнадцатый год, а я – твоя будущая дочь. Теперь-то ты мне веришь? – сказала Джиён взволнованным голосом.
– Честно сказать… до сих пор не уверена.
По мере того как звонок, который давным-давно должен был закончиться смехом и словами о розыгрыше, оставался все таким же убийственно серьезным, Суджин все больше приходила в замешательство. Может, это все-таки правда? Но такого же просто не может быть!
– На самом деле, мама, тебе выбирать, верить мне или нет. Я счастлива уже тому, что сейчас говорю с тобой.
– Значит, сейчас я говорю с моей дочерью из будущего через двадцать лет, так?
– Да, верно. Всего у нас есть шесть возможностей поговорить. Сегодня уже второй звонок, поэтому осталось еще четыре.
Суджин вспомнила книги, которые листала в книжном магазине. Под влиянием грядущего конца тысячелетия в особую витрину были выставлены те из них, которые по-своему объясняли такие явления, как апокалипсис, четвертое измерение и тому подобное. Суджин мельком заглянула и в ту секцию, где были выставлены книги о путешествиях во времени и общении с людьми из прошлого. Теперь все казалось еще более запутанным.
К тому же Джиён снова произнесла, что у них есть только шесть возможностей. Независимо от того, правдивы эти слова или нет, она говорила в точности то же, что и позавчера. Суджин специально задала несколько уточняющих вопросов, чтобы подловить Джиён, но та ни разу не ошиблась.
Так что все это либо тщательно продуманный розыгрыш, который готовился не один день, либо, хотя и с крошечной вероятностью, этот звонок и впрямь мог быть из будущего.
– Если ты правда звонишь из будущего, можно мне спросить у тебя кое-что?
– Да. Что именно?
– Что будет со мной через двадцать лет? После обучения в Германии я стала профессором? В каком университете я преподаю? Какая у меня специальность?
Если этот звонок действительно был из будущего, Суджин в первую очередь хотелось узнать о том, что стало с ней самой. Невольно она сжала трубку так, словно все на самом деле зависело от ответа Джиён.
– А, ну…
– Что? Этого ты не знаешь?
Когда Джиён не смогла толком ответить, Суджин усмехнулась, думая, что своим колким вопросом подловила Джиён.
– Нет, дело не в этом…
– Тогда в чем?
– Мама, ты не смогла стать профессором, – поколебавшись, с трудом проговорила Джиён.
– О чем ты? Как это я не смогла стать профессором? – чуть ли не закричала Суджин, неосознанно вскочив с кровати.
– Угу… Не смогла ни поехать учиться за границу, ни получить докторскую степень. Конечно, и профессором стать не вышло. Ты просто… стала моей мамой.
– Что ты говоришь? Я даже учиться не поехала?
Сама того не осознавая, Суджин начала цепляться за слова Джиён. Определить, правду она говорит или нет, теперь было не так уж и важно. Куда важнее теперь казалось то, почему она не сможет стать профессором.
– Ты готовилась поехать за границу, но в итоге вышла замуж за папу. И родила меня. Я прекрасно знаю с твоих слов, что в молодости ты мечтала стать профессором. Понимаю, это может тебя разочаровать… Но ты не станешь профессором.
Слова Джиён, что Суджин не сможет осуществить свою мечту, возымели огромную силу. Всего минуту назад Суджин считала этот телефонный звонок дурацким розыгрышем, а теперь крепко зажмурилась, не понимая, как принять эту реальность. Она могла только возмущенно трясти головой, задаваясь вопросом, почему все это произошло именно с ней.
– Мама, ты меня слушаешь?
– Ну хорошо, а что тогда со мной случилось? Почему я не поехала за границу? Почему не стала профессором? Как живу? Каким человеком стала? Расскажи хоть это!
– Прости, мама. Подробнее рассказать я не могу.
Теперь для Суджин слова Джиён звучали как правда. Она торопливо расспрашивала дочь, как сложится ее жизнь в будущем, если она не станет профессором.
– Мама, пора заканчивать разговор.
– Ладно. Когда мы поговорим в следующий раз? – Суджин сама не заметила, как стала договариваться о новом звонке.