Капусте досталось все мое негодование на Нину. Я шинковала кочан мелкой соломкой, приговаривая: завтра я все спрошу! И все скажу! Она у меня еще узнает!
– Это вообще нормально – вчера она лежала кабачком, ничего слаще «Агуши» не ела, а теперь сигареты покупает? Это вообще что?! – спросила я у капусты и взялась за свеклу.
В этот момент позвонила Агата. Как обычно – откуда-то из своей заоблачной жизни. Даже в трубке было слышно, как гудят машины в Нью-Йорке.
Жизнь Агаты идет параллельно моей. Словно она – это я, но которая не вышла замуж и не родила.
В тот момент, когда перед Агатой стоял выбор: отношения, семья, ипотека, покупка сервиза или руководитель отдела, международная корпорация, работа за границей, – то Агата просто не понимала, почему кому-то кажется, что тут есть выбор. Ведь совершенно ясно, что никакого выбора нет, а есть карьерная перспектива.
Всякий раз, когда Агата звонит мне, то спрашивает одно и то же: «Ты где?» – словно я до сих пор могу устраивать рок-н-ролл и мчаться куда-то, как пятнадцать лет назад.
Вот и сейчас…
– Зинка, привет! Ты где?
– Агат, у меня ощущение, что это не ты задаешь вопрос, а твой рептильный мозг. То есть ты сначала спрашиваешь, а потом думаешь. Я дома.
– Не знаю, Зинка. Я не понимаю, почему ты себя похоронила.
– Я делаю борщ.
– Ну ты, Лобанова, даешь!
В мире Агаты мы до сих пор молоды, востребованы и сексуальны. Там нет понятия возраста, поэтому я не «сорокалетка с прицепом», а симпатичная женщина с двумя детьми. Агата живет по всему миру и видит русских мужчин только в качестве деловых партнеров. Я натираю свеклу и открываю ей глаза на действительность.
– Агата, мне сорок лет. И тебе, кстати, тоже. В представлении большинства моя жизнь уже закатилась.
– Ты чего? Сорок – это новые двадцать!
– Твой оптимизм подбешивает.
– Ну, смотри: тебе замуж не обязательно, дети у тебя уже есть. Ты умная. Сама зарабатываешь.
– На что ты намекаешь?
– Найди себе мужика! Посмотри вокруг.
– Куда мне еще мужик? Я как представлю: краситься, одеваться. Встречи эти. Приходишь и вдруг видишь, что у него зубы гнилые.
– Зачем нам с гнилыми зубами?! Нам такие не нужны!
– Рассказывать надо что-то про себя.
– Не рассказывай, просто делайте дело.
– Как у тебя все просто!
– Ой, в Штатах это как раз очень непросто.
Глава 16. Портал в прошлое
Иногда Агата приезжает в Москву в командировку. По тому, как растет уровень гостиниц, в которых она живет, я догадываюсь, что ее дела идут в гору и она уже давно стала крупным боссом.
В последний визит она позвала меня на вечеринку финансовой элиты. План был не тратить время, а сразу идти туда, где у мужиков денег хватит и на меня, и на двух детей. План-капкан.
На вечеринку я надела свое самое мрачное выражение лица, черный костюм и огромный синий цветок на лацкан пиджака.
– Что у тебя с лицом? – услышала я вместо «привет».
– А что?
– Они подумают, что у тебя проблемы. Расслабься!
Я представила, что у меня нет кредита, ипотеки и двух детей, и улыбнулась.
Агата помрачнела еще больше:
– Все. Не надо. Не улыбайся. Так ты похожа на человека с проблемами, который делает вид, что все хорошо. Пойдем развлекаться!
И мы пошли.
Через два часа Агата нашла меня у барной стойки. Я отчаянно развлекалась, глядя в телефон.
– С кем-то познакомилась?
Все-таки она вопреки всему думала про меня хорошо.
– Клиент. Текст. Правка, – ответила я, не поднимая головы.
– Понятно, – сказала Агата, – поехали.
– Куда?
– Туда!
Я только вздохнула.
Хотя Агата и жила в Москве в гостиницах, здесь у нее была своя квартира. Двушка на Теплом Стане, возле метро.
Агата приезжала сюда, когда – как она выражалась – на нее накатывало. Она могла не появляться там два года, а потом запросто прилететь, вымыть полы, накупить еды и жить так, словно никуда не уезжала пятнадцать лет назад. На любой вопрос о продаже Агата закатывала глаза и рассказывала свою безумную теорию о том, что тут находится портал; квартира ее обнуляет, соединяет с детством и дает ей силы; так что плевать на деньги, сколько вы там хотите заплатить, она и слушать не будет.
Обычно Агата никого туда не звала, ездила одна, а я в последний раз была у нее еще беременная Ниной, пятнадцать лет назад. Ехать не очень хотелось, но, с другой стороны, меня толкала иррациональная надежда – а вдруг там и вправду есть портал?..
В квартире царил уют забытого дома. Пианино вдоль стены, фарфоровые фигурки балерин и фотографии Агатки. Вот ей пять, она на даче с огромной корзиной грибов. Вот ей пятнадцать, она в шортах на пляже смеется в камеру. Вот вся семья на вручении аттестата. Нет ни одной фотографии, где Агата старше двадцати пяти лет. Шестьдесят пять квадратов ностальгии. Раз в месяц приходит уборщица.
Агата достала стаканы. Они, как и все тут, были из прошлого. На моем красовался логотип разорившегося банка «Империал». В шкафу, как много лет назад, стоял алкоголь.
– Может, у тебя и водка «Абсолют» есть?
– Может быть, – совершенно серьезно сказала Агата.
Сели. Агата выглянула в приоткрытое окно.
– Теперь и спросить некого, можно ли дома курить.
Помолчали.
– Чего ты в баре-то слилась?
– Так работу прислали.
– Ой, давай без звездежа… Что случилось?
– Они так на меня все смотрят… С жалостью. Я какая-то неудачница в их понимании. Редактор. Журналист.
– Ты скажи, что пишешь круто.
– Ой, кого это интересует? У меня нет ни сисек, ни губищ этих. Разговаривать не о чем.
Агатка вздохнула.
– У меня тоже нет.
– Вокруг ходят эти девки… Успешный успех. Шале в Швейцарии. Маскарад в Венеции. Лето в Монако.
– Ну ты же понимаешь, это эскортницы.
– Я пропустила, в какой момент проституток начали называть эскортом? Я, наверное, в это время работала, чтобы ипотеку выплачивать.
То ли алкоголь начал действовать, то ли и правда в этой квартире была какая-то своя аура, но вдруг отчаянно захотелось заплакать.
– Такое впечатление, что жизнь закатилась куда-то не туда… Как мячик под кровать…
Глава 17. Секретная сила Егора
…И вот Агата звонит ночью. Ну, это у меня ночь, а у нее в Штатах день. Она идет среди небоскребов: юбка-карандаш, в руках сумка-тоут с компьютером. А я стою на кухне, тру свеклу на терке.
– Ну ты даешь, – говорит мне Агата, – борщ она делает!
– Я нашла у Нины сигареты.
– Ну и что?
– Как что?!
– Она же подросток! Господи, как время-то прошло. Ты делаешь борщ. У Нины сигареты. Все куда-то несется.
– Мне не смешно.
– А чего ты паришься? Они все курят! Ты сама «Родопи» курила в ее возрасте! «Родопи»! И жива вон.
– Все равно это странно.
– Странно, Лобанова, что ты стала такой занудой. А сигареты у Нины – это не странно. Все, целую.
И отключилась. Наверное, дошла до своего космолета и стартанула куда-то на другую планету.
Я закинула свеклу в кастрюлю, налила немного уксуса, чтобы не пропал цвет, – так всегда готовила моя мама – и решила изучить вопрос с курением подростков. Известное дело: если тебя что-то беспокоит, надо начать читать про это в интернете, чтобы взвинтить себя еще сильнее. Я же пошла дальше и написала пост в группе «Проблемные подростки»:
– Привет, моей дочери четырнадцать лет. Я случайно нашла у нее в сумке сигареты. Не знаю, как на это реагировать. Что вы делаете в таких случаях?
Это был первый и последний раз, когда я решила задать вопрос в сообществе. Люди у нас отзывчивые и всегда поддержат, ответы сыпались один за другим:
– Как вы могли копаться в ее сумке!
– У вас как в тюрьме – досмотр?
– С такой матерью, конечно, закуришь!
– В четырнадцать лет теперь курят! В шестнадцать – рожают. Вот такие нравы теперь у молодежи!
– А вы сразу такой занудой родились?
– Моим детям пятнадцать и семнадцать. Никто из них не курит.
– Интересно, а как они сигареты купили?
– Да очень просто: пришли в магазин и купили.
– Так должны паспорт спросить!
– Ой, да они ради наживы и детям продадут!
– Простите, вот у кого дети не курят. Вопрос к вам. Подскажите, пожалуйста, вы пальто в чем стираете? А то от белого цвета глаза режет.
Свекла кипела наперегонки с капустой менее активно, чем комментарии к посту. Я начала оправдываться:
– Я не копалась в сумке! Мне нужен был пластырь. Было поздно, и я не хотела будить дочку!
– Хорошие мамы помогают собрать рюкзак и знают, что там лежит! – тут же прилетело мне в ответ.
Потом пришли еще более хорошие мамы и танковой колонной проутюжили местность.
– У нормальных родителей пластырь есть в аптечке, а не в рюкзаке!
– Как можно порезаться своими ножами? Вы что, дома вообще не готовите?
– Пластыри прошлый век! Лучше берите гемостатическую губку!
Я поняла, что за свою «хорошесть» надо драться. Но сил на это уже не было.
Вслед за моралистами пришли «бывалые». Они были как второгодники-переростки – все знали и ничему не удивлялись. На их веку дети начинали курить сразу после того, как выплевывали соску-пустышку.
– В четырнадцать только сиги нашли? Чего-то поздно.
– Вот мать, даже не знает, когда дети курить начинают.
– А мой в девять на даче у деда спер. Кашлял после первой затяжки весь день! Смеху было!
– А чего удивляться так? Со старшаками уже все курят.
– Да в четырнадцать уже работать можно, не то что курить!
– Мой в четырнадцать уже бросил.
– Вы так переживаете, будто наркотики нашли, а не сигареты.
– Так они в четырнадцать лет уже бухают, не только курят.
– Мой в четырнадцать уже и бухать бросил.
– Да что вы такое говорите? Это же дети! – вдруг врывалась какая-нибудь экзальтированная мама.
«Бывалые» снисходительно соглашались: