– Так ты родителям-то позвонишь? Телефон-то есть. Скажи, что всё в порядке. А то это же надо – ночью уйти… Мать волнуется там, наверное. Какая бы она ни была, – Мария Петровна не удержалась от критики.
Света посмотрела ей в спину, но ничего не сказала, только содрала телефон с зарядки и приложила к уху.
– Алло, мам! Да, я. Привет. Да, все в порядке. Я не дома. Ага. Папа там опять… Ну я, в общем, ушла и заночевала у одной женщины, у соседки. Попозже домой пойду. Ты не волнуйся. Ага, да. Хорошо. Целую! – она договорила и опустила телефон под столешницу на проводе, как на канате.
Пока Света говорила, Мария Петровна прислушивалась. Если бы Мария Петровна не только прислушивалась, но и присматривалась, она бы наверняка заметила, что телефон разряжен, а в черном экране отражается кухонный гарнитур. Но она не заметила и продолжала суетливо накрывать на стол.
Потом они завтракали. Света поела творога со сметаной и домашним малиновым вареньем, выпила чай, умяла два бутерброда с маслом и сыром. Сначала она глотала без пережевывания, но скоро заметила, что это выглядит неприлично, и постаралась сбавить темпы. Мария Петровна все поняла про особенности Светиного питания и предложила ей пока остаться. Отдохнуть, выспаться, пообедать, а к вечеру отправиться домой. Света согласилась.
– Слушай, а ты чего не в школе-то? Вроде еще не каникулы, – вдруг ни с того ни с сего всполошилась бабка.
– Я на домашнем обучении, – за секунду нашлась Света.
– Это как? – не поняла Мария Петровна.
– Ну, дома учишься, а потом в конце года только экзамены сдаешь, – пояснила Света. На таком формате обучения училась ее подружка по шахматному кружку Марьяна, так что она на безопасной территории вранья.
Потом они еще о чем-то говорили, но в этих разговорах сознание Светы уже участия не принимало. Звуки плавали в туманном киселе, тело размягчилось от сытости и тепла. Мария Петровна дала полотенце и белье, чтобы она постелила себе сама на кушетке в комнате. После душа Света с трудом доползла до постели, но не забыла прихватить по дороге с кухни телефон, и вырубилась на три часа. Это были самые спокойные три часа за два московских дня.
Проснулась она от звяканья посуды. Мария Петровна копошилась на кухне, и Света первым делом подумала про обед. Хорошо бы куриную лапшу, мама так вкусно ее готовит. Но это не мама, а совершенно посторонняя бабка, которая может приготовить какой-нибудь мерзкий грибной суп, а Света всей душой ненавидела грибы. Она еще немного полежала в мыслях о меню, потом засветила телефон. В мессенджере висел серый значок непросмотренных сообщений возле «Марины». Марина-Игорь как ни в чем не бывало продолжал вчерашний диалог: «я не кинул. просто маша все узнала и не отпустила меня вчера». Над этим сообщением повис предупреждающий баннер: «Марина включил(а) удаление сообщений со сроком 2 часа».
Света закатила глаза и так лежала. Потом открыла и увидела, что Игорь как раз прислал новое сообщение.
«почему не отвечаеш. я не виноват правда. обиделась? ау»
«Обиделась» – без кривляний ответила Света – «И хватит ныть. Или уходи от жены, или не ной»
«не могу я. люблю ее. и тебя тоже. ты такая красивая. я таких никогда не видел!»
Света, расширив глаза, уставилась в экран. Никогда еще взрослый мужчина не признавался ей в любви. И никому, кого она знала. Жалко, что он не Тимоти Шаламе.
«Спасибо. Но ты охренел»
Какое-то время после прочтения было тихо.
«Ты обиделся что ли» – она первая не выдержала тишины.
«нет» – пришло сообщение – «я хотел тебе помоч»
Света с размаху села в постели. Это шанс вытянуть из него что-нибудь полезное. Соседка по комнате в спортивном лагере как-то рассказывала всем любопытным, что переписывается на форумах с разными людьми, в основном с мужчинами, и просит прислать деньги на телефон или донатить ее сообщество. Они присылают деньги, она говорит «спасибо лол» и пропадает. Свете захотелось провернуть что-то подобное, только помягче.
«Помоги. Нужны деньги. Тысяч 5–10» – написанное показалось ей самой требованием террористов. Надо было сказать как-то иначе, но уже поздно, он прочитал.
«нету 10. дам 5» – неожиданно согласился с требованиями Игорь.
«Спасибо!!!» – отправила в ответ кучу целующихся смайликов – «Когда ты сможешь?»
«в 5 часов» – Игорь тоже добавил мордочку с пульсирующими в глазах сердечками.
«Давай встретимся в Терлецком? На главной площади у сцены. Только приходи, а не как обычно»
«приду»
Света обрадовалась. Кажется, теперь он точно придет и отдаст ей наконец все, что должен. А должен он уже много: за ночь на телевизоре, за простуду в парке и за туалет на улице. Пусть только попробует снова не прийти. Всегда можно переслать сообщение про любовь его жене. Наверняка легко найти ее в каком-нибудь «Типичное Перово». Тем более Света знала ее в лицо.
Довольная своей находчивостью, она еще повалялась на кровати, полистала соцсети, потом пришла на кухню и объявила Марии Петровне, что после обеда пойдет проведать папу. Если он уже пришел в себя, тогда она останется дома и позвонит ей сказать, что все в порядке. Мария Петровна согласилась и продиктовала ей свой телефон. Света сделала вид, что записала. Звонить Марии Петровне она, конечно, не собиралась.
После обеда из салата, пюре и сосисок Света снова двигалась в сторону Терлецкого парка. В животе на этот раз был мир и порядок, а во всем остальном теле ощущалось легкое волнение.
Интересно, Игорь принесет цветы? Было бы мило. Но на самом деле лучше бы он принес, конечно, букет из денег. На пять тысяч можно ту же койку на две ночи арендовать, только в нормальном хостеле. А если он попросит что-то взамен? Вернуть долг прямо тут, в кустах? Да нет, кругом парк, народу куча, он ничего не сделает, даже если захочет.
Света пришла на место вовремя. Все лавки возле сцены были заняты мамами и детьми, они ждали субботнего представления. Пришлось стоять возле палатки узбека, который вчера дал ей кипяток. Пока ни Игоря, ни цветов. Она проверила сообщения, есть непрочитанное от «Марины».
«котик я не смогу. извини»
Вот же сволочь эта Марина Игоревна!
«Почему??»
«на районе меня все знают. дети в парке гуляют, знакомые»
«Ну так давай в другом месте»
«нет. так нельзя. я хочу очень! но это не правильно»
«Ну ты ваще…»
«да я ваще. от тебя схожу с ума. спать не могу»
Свете было приятно воображать, как женатый мужчина отворачивается от спящей жены и думает о ней. Нет. Он страдает не по ней, а по маленьким девочкам. Фу, гадость какая. Он не придет, деньги не даст, пора заканчивать эти сопли.
«Не пиши мне больше. А то жене все скину. Чао», – написала Света, после чего заблокировала контакт «Марина».
3
Знакомый запах тряпок и мышей встретил Свету в подъезде. Взбежала по лестнице, наверх мимо зелья в зеленой бутылке и полумертвых цветов. На пятом этаже остановилась и тронула дверь квартиры костяшками кулака – стук утонул в рыхлой подкладке. Ясно, звукопередача плохая, придется звонить. Света надавила на облепленный засохшей краской звонок и подождала. Ясно, дома никого. Мурка не в счет.
Спустилась на межлестничный пролет, достала наушники и села ждать на уже родной телевизор. Мария Петровна ушла в поликлинику, как грозилась. Интересно, почему она такая хорошая, а живет одна. Может, она чайлдфри? А может, дети и внуки уехали в другую страну, а она осталась, чтобы плакать под «Летят журавли» и слушать задушевные песни по радио? Только вроде не было у Марии Петровны радио.
Сидеть пришлось недолго, уже минут через двадцать Мария Петровна нарисовалась. По лестнице она поднималась с пыхтением и остановками, хотя несла только тряпичную сумку и малюсенький пакетик из аптеки. Света встала с телевизора. Мария Петровна остановилась отдышаться перед последним пролетом и вместе с сердечным кашлем выплюнула вопрос:
– Ну?
– Домой пока нельзя. – Света свесила голову, изучая заляпанный краской пол. – Можно я пока останусь у вас? На денек или больше. – Задрала жалобные глаза на Марию Петровну.
Та молчала. Света начала беспокоиться. Почему такая пауза, неужели жалостливая заготовка не сработала?
– Я буду помогать! Пол помою, в магазин схожу… Все, что скажете! – Света решила, что, раз клиент колеблется, нужно добавить страсти.
– Сегодня я разрешу тебе остаться. – Мария Петровна выдержала театральную паузу. – Но завтра мы с тобой пойдем к отцу.
Мария Петровна положила руку на перила так, как положила бы ее на плечо пьяного отца.
– С этим надо что-то делать. Не может ребенок постоянно по соседям шляться, это плохо кончится. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнула Света.
– Хорошо, – Мария Петровна закрепила договоренность ответным кивком. – Тогда пошли. Чай попьем, а потом ужин будем готовить.
В квартире опять пахло кислым, Мурка опять терлась на пороге. Мария Петровна прилегла отдохнуть, а Света ушла в ванную, перед этим попросив свежее полотенце и разрешения вымыть голову. Стоя под душем, она по нескольку раз перенюхала все баночки, два раза намылилась шампунем, подержала на кончиках бальзам. Жаль, что в шкафах Марии Петровны были в основном моющие средства и старые тряпки, никаких интересных товаров для женской красоты вроде увлажняющей маски или скраба с фруктовыми косточками для удаления ороговевших клеток.
Если бы она могла, она бы стала бьюти-блогером. Потрясающая работа. Получаешь косметику бесплатно, даже за лимитками можно не гоняться, тоже пришлют. Потом красишься на камеру, добавляешь немного монтажа – и готов инфлюэнсер. Тем более что краситься она умеет, в отличие от некоторых блогеров. Нанесите немного продукта (они так говорят: «продукт») на зону под глазами, чтобы скрыть синячки. Ей бы монтаж сейчас тоже не помешал.
Папа поначалу не одобрял яркие макияжи на Свете, а потом привык и махнул рукой. Мама говорила ему, что это подростковое, пройдет. Он соглашался, но все равно каждый раз предлагал ей «умыть это лицо». Когда она была младше, с умыванием у них был связан целый ритуал. Света собиралась в садик, умывалась и чистила зубы, после чего звала папу в ванну. Папа приходил, проверял чистоту зубов, брал чистое полотенце, накрывал ее лицо и быстро-быстро болтал из стороны в сторону, сминая щеки. Она фыркала, смеялась и пыталась высвободиться. А потом начались шахматы, и всем стало не до смеха.