– Лен! А долго пришлось работать, чтобы купить квартиру? – Свете ужасно понравилась мысль заработать на собственную квартиру.
– Ты что! Я снимаю. И пополам с Катей. Хозяева сдают за тридцать, мы скидываемся по пятнадцать плюс коммуналка, – удивилась вопросу Лена.
– Мм, – разочарованно протянула Света. – А девочка с работы?
– Да, она тоже менеджер в «Шоко», только в другой кофейне, на Юго-Западной. – Лена обернулась на Свету и оглядела ее со всех сторон. – Слушай, а у тебя вещей нет, что ли?
– Не-а. Пришлось бросить рюкзак, а там телефон, белье, косметика – все, в общем, – вздохнула Света. И так стало жалко свой новый глиттер и подводку.
– Ну ладно, не страшно, найдем тебе что-нибудь. А насчет телефона – можешь позвонить с моего, – Лена протянула свой покоцанный айфон.
– Да нет, спасибо, некому мне звонить. Вот только в соцсетях позависать иногда хочется…
– Ну так мой ноут возьми. Только из аккаунта моего выйди.
– Спасибо, может, возьму.
В лифте повернулись друг к другу лицом. Света заметила серый цвет Лениной кожи и усталые отпечатки туши на верхних веках. Лена рассматривала ее в упор, а потом спросила:
– Ну ты как вообще?
Света пожала плечами. Мол, ничего. Так оно и было, совершенно ничего. Ни радостно, ни грустно, просто никак. Раньше она мечтала о крыше над головой, о безопасности, о поддержке. Особенно не хватало последнего. Человека, который вот так запросто спрашивал бы, как она. А теперь и это больше не нужно. Она тоже теперь машина с ржавчиной на двери.
Съемная квартира Лены оказалась крошечной студией. Как там могли постоянно жить два человека, когда и для одного-то тесно? Куда ни пойди, впереди оказывалась стена. Вместо кровати – водяной матрас, вместо гардероба – стул. Не то что метраж страшной квартиры в Одинцово. Рядом с матрасом валялся пыльный насос, чтобы его поддувать. На кухне, которая по совместительству была спальней, низкий однокамерный холодильник, верхом на холодильнике микроволновка. Плиты не было. Видимо, готовить в таком пространстве и не предполагалось. На узкой столешнице расписная чашка с воткнутыми в нее чистыми вилками и ножами. Зато балкон был просто роскошный и, что самое ценное, пустой. Только автомобильные шины аккуратно сложены горкой с одного края, а другой свободен для курения – на раме мокла пепельница. В родительской квартире тоже был балкон, но забитый похлеще гаража.
– А кто курит? Ты или соседка? – поинтересовалась Света.
– Соседка. Катя зовут.
Пока она рассматривала квартиру, Лена выгружала из сумки в холодильник запечатанные упаковки с продукцией кофейни.
– А сотрудников и дома кормят? – удивилась Света.
– Вообще – нет, – улыбнулась Лена. – Но я же менеджер.
Света улыбнулась, как будто поняла, но на самом деле нет. Потом все-таки не выдержала и решила уточнить:
– В смысле тебя кормят, а других нет?
– Да нет. По правилам просрочку… ну то, что не съели, а срок годности подходит к концу… надо выбрасывать, но некоторые забирают домой. Мы вот еще посудомойкам даем, они такие копейки получают, хоть какая-то прибавка, – она вздохнула о судьбах посудомоек. – Не всегда, конечно, получается, в баре камеры поставили, директор проверяет постоянно сумки, просит фото, где в мусорке вся просрочка лежит, но мы хитрые! Потом из чистого пакета достаем и забираем домой.
Свете резко разонравилась еда в холодильнике, но как все это выбросить в контейнер с очистками – тоже представить не могла. Все эти красиво свернутые блинчики и роллы, разукрашенные ягодами десерты, дорогущие салаты.
– Подожди, а почему именно выкидывать? Нельзя там отдать бедным, хоть бомжам?
– Ну вот по правилам нельзя. Считается воровством, увольняли много кого из-за этого. Так что, смотри, никому не рассказывай, это большой секрет. Хотя таскают все и везде, – пожала плечами Лена и закрыла битком набитый просрочкой холодильник.
Разобравшись с продуктами, она дала новой соседке чистое полотенце, старые шорты и майку. После душа Света оглядела себя в тусклом свете светильника в ванной. Из рукавов футболки с дырочкой в подмышке прорастают худые руки Кощея Бессмертного, из ворота высовывается длинная шея. «Да уж», – заключила Света. Вздохнула, постирала свои непристойно грязные трусы и повесила в самый тайный уголок батареи на просушку. Надеялась, что после душа и в свежем белье почувствует себя лучше, испытает облегчение, благодарность, что угодно, но опять не чувствовала ничего.
На водяном матрасе с непривычки спалось отвратительно. При каждом движении соседки, при любой попытке сменить позу или подтянуть ногу поверхность волновалась. От этой дрожи Свету укачало. В какой-то момент тошнота подступила очень близко, но она легла ровно, прекратила всякие движения и опять уснула. Ей снилось, что они с ребятами с дедушкиной дачи украли лодку. Отвязали от склизкого штыря, и лодка гладко пошла по течению. Соучастники кражи все знакомые – соседи по дачным участкам, но лиц как будто не разглядеть. Они смеялись, брызгались водой, в шутку качали лодочные борта и ухали, а когда отошли достаточно далеко от берега, что-то в стертых лицах поменялось. Круг теснится, Света в центре сжимается. Одна стертая тень выступает из круга и кладет руки ей на шею. Она пытается бороться, но чужих рук много, а ее собственные не подчиняются. Ее специально заманили в лодку, чтобы задушить и бросить в озеро. Света проснулась от кашля и с четким ощущением рук на шее. Приснится же. Возле дачи-то озера нет, только болото, где никто никогда не плавал.
Света обнаружила, что место соседки пустует, а на кухне глухо постукивают ящики. Встать с колышущегося матраса нелегко, нужна твердая опора под ногами и подготовка икр. У Светы не было ни того ни другого, поэтому с первого раза приподняться не получилось. Подошла к окну – уже сумерки. Они проспали весь день, ничего себе. Лена сидела на кухне с ноутом и чашкой кофе.
– Привет! Как спала? – отхлебывая вечерний кофе, поинтересовалась она.
– Ужасно, честно говоря. Укачало на матрасе, снилось, что меня душат.
– А, бывает. Надо просто поменьше двигаться, тогда не мотает. Поешь чего-нибудь? Посмотри там в холодильнике.
Света открыла низкий холодильник. Ровные ряды лотков с блинами и пластиковых баночек с супами покрывали полки. Из продуктов, не относящихся к меню «Шоколадницы», только масленка с остатками масла и банка сметаны. Света выбрала блины с творогом, разогрела тут же в микроволновке наверху холодильника и нашла, что это удобно. Готовить не надо, мыть посуду тоже, серьезная экономия на продуктах и времени. Определенно, стоящая работа. Надо узнать, как к ним устроиться.
– Лен, а как ты стала менеджером?
– Ну, сначала я была официанткой, потом кассиром, а потом стала менеджером. За полтора года хорошо себя показала, и вот меня заметил территориальный управляющий. Хочешь тоже попробовать? – улыбнулась Лена, отставив кофе.
– Может быть. А сразу устроиться на менеджера нельзя, да?
– Сразу нельзя. Надо сначала с гостями поработать, изучить стандарты обслуживания, хорошо пройти все проверки, и тогда тебя рекомендуют на менеджера.
– Долго, – протянула Света. – А тебе нравилось работать официанткой?
– Да, мне нравилось. И чаевые хорошие всегда были. Так что можешь попробовать устроиться. Тебе сколько лет?
– Шестнадцать. А что? – Света поглощала блины с творогом и сметаной.
– Тогда нужно разрешение на работу от родителей. Дадут?
– Нет. – Света отвернулась, чтобы налить воду из чайника.
– Ты совсем с ними не общаешься? Почему так?
Света молчала. Ишь какая любопытная, а не пошла бы ты со своими вопросами. Молча выпили кофе. Света доела свои блины, но уже без удовольствия.
– Слушай, я сейчас уеду, приеду завтра, наверное. Я оставлю тебе ключи и могу дать немного денег. Надо? – опять подала голос Лена.
– Да.
– Пятьсот хватит?
– Ага.
Света больше не стеснялась просить денег. Чувство стеснения заморозилось вместе с остальными чувствами. Без стеснения даже проще. Без него она легко вытребовала у Лены пароль от ноута, та наклеила стикер с паролем рядом с клавиатурой и уехала. Страница Лены ВКонтакте была очень кстати закреплена в закладках браузера, и Света вошла в профиль Лены без пароля. На странице старые посты и несколько фоток с шашлычного корпоратива. Вбила в поиск собственное имя, из сотен Свет Лазаревых выбрала себя. На странице под последней фоткой с турнира комментарии шахматных знакомых. Все ищут ее, но не всерьез. Всерьез ее уже нет среди живых. Так какая разница – ее уже нет для родителей, для знакомых и для себя тоже нет.
Захлопнула крышку ноутбука. Все это уже в прошлом, неинтересно. Вышла на балкон. Дождь стучит по металлическим отливам, а кажется, что прямо по голове. Капли бьют молоточками, сердце отбивает такт. Свесилась вниз, торчащая макушка стала влажной. Нити капель уходят в темноту, концов не видно. Достала из пепельницы окурок соседки, подкурила холодной зажигалкой, которая лежала рядом на окне. Окурок зачадил и сгорел, напоследок провоняв балкон. Света облокотилась на подоконник, внизу парковка и поле с тонущими линиями электропередач. Поставила ногу на зимние шины и села на оконный блок. Света мыла раму.
6
– Эй! Ты как?
– А? Нормально, – Света помотала головой, стряхивая тоскливые заломы с лица. – На работу? На сутки?
– Не, сегодня только до вечера. Анька попросила подменить.
Сидя на шаткой табуретке за кухонным столом, Лена красила глаза. Она не смотрела туториалы на ютубе и не знала, что обязательно нужно стряхивать излишки с кисти. Незнание не освобождает ни от чего, поэтому макияж получался грязный. Пятна теней оседали на щеках, руках и столешнице. Света не поправляла. Потому что все равно.
– А ты чем будешь заниматься? Кукситься опять? – Лена выпучивала глаз и как будто насаживала его на измазанную тушью кисточку. – Может, со мной поедешь в кофейню?
– Поработать? – с надеждой уточнила Света.