– Идите-идите! – мама берет со стола пустые чашки. – Мы уже хорошо пообщались, давно такого не было. – Она легко подмигивает мне. – Надеюсь, теперь будешь приходить чаще!
– Обязательно! – обещаю я и, удаляясь на помощь папе, подмигиваю в ответ.
Глава 46Демоны
Все как в тумане – снотворное, кофе, ещё снотворное, горячий стакан в руке, добавляю побольше корицы, размешиваю трубочкой.
Сердце бьется как сумасшедшее. Демоны толкают в спину.
Я выбирала таблетки без вкуса, изучала состав, противопоказания, смертельные дозы. Пробовала их сама – вкуса и правда нет.
Размешиваю тщательнее.
Это успокоительное давно ожидало своего часа в моей сумочке.
Ещё тщательнее. Еще и еще.
Как и тогда – момент идеальный. Но на этот раз я не допущу ошибки.
Я хочу одного – чтобы её не стало!
Сначала сомнения посещали мою голову, но то совещание без главреда, где она добилась расположения всех ребят, та уверенность, с которой она говорила, хотя раньше тряслась как лист, отвечая на планерках, та благородность, желание защитить главреда и сохранить нашу команду!..
Сука!
Как она это делает?!
И эта её проклятая красота, которая окутывает все вокруг, стоит Ие появиться. И сегодняшний день, когда она сделала все лучше, чем смог бы кто-либо из нас… Это последняя капля.
Я ненавижу её!
Ненавижу!
Я ненавижу себя рядом с ней!
Демоны веселятся и шипят за спиной.
Стараюсь думать холодным умом, но эмоции все равно раздирают тело и мысли. Она всегда пьёт кофе. Всегда допивает его до последней капли, до дна – на дне будет самая высокая концентрация яда.
Чтобы не оставлять следов, держу горячий стакан салфеткой.
Все идеально, идеальнее быть не может.
Ребята только ушли на обед. Ия одна в офисе. Никто ничего не заподозрит, все будет быстро.
Ей станет плохо. Очень плохо…
Когда это случится, я уйду, не хочу видеть ее боль. Жалость и нежность пытаются встрепенуться на дне моей души, но я тут же злостью наступаю им на горло.
Перед тем, как зайти в офис, делаю глубокий вдох и выдох.
Голос Ии слышно из коридора – она говорит по телефону.
Думаю о том, что слышу её голос в последний раз. Сердце сжимается… Ещё сильнее наступаю на горло жалости.
Все получится.
Мой идеальный план ликвидации сработает, никто никогда ни о чем не догадается.
Глава 47Великан
Всё готово! Это невероятно, но у нас на самом деле почти всё готово! День рождения издательства, ещё не состоявшись, стал настоящей бомбой в СМИ, а что за буря будет, когда мы проведём этот праздник? Да нас не то что не закроют, а поднимут на пьедестал успеха!
С самого утра я кручусь как белка в колесе, подбивая статьи, одобряя визуал и направляя все это Римме, которая сегодня на удивление продуктивна. За день я ни разу не видела в её руках ни телефона, ни зеркала. Остальные ребята тоже бьют все рекорды качества и скорости, в их работах нечего править, они рьяно помогают мне и друг другу.
Одобрив всё отправленное мне на мейл, я объявляю обеденный перерыв – о котором, кажется, впервые в жизни все забыли, а сама остаюсь в офисе, утверждать программу мероприятия.
Даже не верится, что мы со всем справились без Василий Палыча. Эта мысль и тешит моё собственное самолюбие, и окрыляет гордостью за ребят. Главред будет в восторге! Сначала, конечно, удивится, скажет, что такого быть не может, что бездари, с которыми он работает, растеряли весь навык, но потом посмотрит, проверит, перепроверит и убедится в том, что номер Белочёрного готов к печати, и нам будет что показать гостям на празднике!
Мое настроение на такой высоте, что хочется петь. Конечно, оно было бы еще лучше, если бы Глеб все-таки позвонил, но он молчит. Может быть, занят? Или потерял мой номер?
Майя первая возвращается с обеда и заходит в офис, когда я разговариваю по телефону с местной певицей – обговариваю гонорар за выступление.
Я замечаю Майю уже в тот момент, когда девушка, смущенно улыбаясь, плавно садится не на свое рабочее место, а за соседний с моим стол. Заканчивая разговор, я соглашаюсь на цену, записываю номер для отправки предоплаты и, выдохнув, кладу мобильник.
Взгляд сам падает в нижний угол монитора – полпятого вечера.
– Надо же, давно у нас не было такого позднего обеда. А ты что, уже поела?
– Не могу есть, когда волнуюсь, – Майя пожимает плечами и ставит перед собой два стакана кофе на вынос. Один оставляет на месте, другой пододвигает ко мне. – Можно, посижу здесь? – она проводит пальчиком по краю стола, за которым работает Дима.
– Конечно! – киваю я. – И волноваться больше не нужно, ты представляешь, у нас почти все готово! Мы смогли организовать событие с размахом! – охваченная эмоциями, я, наклонившись вперед, беру Майю за руки и крепко сжимаю ее теплые ладошки. – Мы команда! Настоящая! Представляешь?!
На щеках девушки тут же проявляется румянец.
Сразу отпускаю ее руки. Кажется, я перегнула… Это же Майя. Воробушек Майя! За столько лет работы она ни единого раза не приходила ко мне с разговором, не подсаживалась во время обеда и уж точно не приносила кофе.
А зря. Такая утонченная, хрупкая, молчаливая… Если и можно представить дружбу с кем-то в издательстве, то именно с ней.
– Ты так много работаешь, я подумала, что кофе будет кстати, – тихо щебечет Майя и делает глоток из своего стакана.
Я расплываюсь в улыбке.
Какой прекрасный день! Если счастье в чем-то и измеряется, то именно в таких добрых, спонтанных мелочах, делающих жизнь лучше.
– Майя… – я внимательно смотрю на ее красивое, почти детское лицо. – Ну что ты за нежный цветок? Знаешь же, что кофе мне никто просто так не носит, все хотят, чтобы помогла, прикрыла, переписала, а ты вот – принесла.
– Просто захотелось, – она снова пожимает плечами, поправив складки серого платья. Почему она всегда ходит в сером? Нет, не в одном и том же, гардероб Майи разнообразен, но основная его часть – серые платья разного фасона. – Мы ведь столько работаем вместе, но даже не общались никогда.
Аромат кофе добирается до моего ума. В солнечных лучах, которые рядами падают сквозь жалюзи, струйка пара от горячего напитка растет почти до уровня моих глаз и выстраивается в причудливую лесенку.
– Знаешь что, – я беру стакан в руки и собираюсь сделать глоток, – давай дружить? – спрашиваю, улыбаясь.
Эти слова обретают жизнь неожиданно, звучат наивно и глупо, но я ни сколько не сомневаюсь в том, что говорю очень правильную вещь.
Майя как-то странно вздрагивает, распахивает глаза и бледнеет.
Ее взгляд пронзает меня, губы чуть шевелятся, словно во внутреннем диалоге.
Засмеявшись, я кладу руку ей на колено.
– Прости! Я не хотела застать врасплох, мы же не в песочнице! Просто из всего коллектива ты кажешься мне самой глубокой и самой настоящей. Я всегда хотела пообщаться с тобой, но случая не было.
Не отрывая от меня взгляда, Майя вздыхает так, словно захватывает последний в офисе воздух, и кладет свою ладонь поверх моей.
– Правда? – еле слышно спрашивает она.
– Конечно! – улыбаясь, я легонько тормошу ее коленку. – Чистая правда!
– Как… это… не вовремя… – через паузу, она подбирает слова. – Совсем не вовремя, – говорит Майя не то с сожалением, не то с растерянностью.
– Дружба не бывает не вовремя! – я отпиваю из стакана. Сегодня мне не хочется пить на лету – хочется растянуть удовольствие. Вкус кофе кажется немного странным, с горчинкой. Наверное, какая-то новая добавка. – Давай на неделе сходим куда-нибудь, поболтаем?
Майя пристально следит за моими движениями и, кажется, на несколько секунд перестает дышать. Затем неуверенно покачивает головой.
И все-таки она странная.
Но от этого не менее интересная.
Глава 48Демоны
Судебный процесс был коротким и бескомпромиссным.
Предоставленный государством молодой адвокатишка даже не пытался защищать маму, он зачитывал факты из протокола и кивал на все аргументы обвинения.
На тот момент мне уже исполнилось двенадцать, интернат был настоящим адом, учеба шла еще хуже, чем в старой школе, но соседки по комнате научили разным приятным вещам, которые проделывать дома точно не удалось бы.
В то время я и решила оставить все как есть, никого и никогда не впускать в жизнь, освободив себя даже от мысли, что однажды какой-то «друг» может завалиться на мою кухню и сломать все под корень.
Мне жилось неспокойно, но демоны помогали отвыкать от мамы. Им, в отличие от меня, нравился интернат и всё, что творилось в его стенах… Я силилась привыкнуть к новому месту, честно, но где-то глубоко в душе сидела тоска. Она портила весь вид моей жизни, как маленькое пятно от зубной пасты на чистом зеркале, как крошечная заноза, которую никак не можешь достать.
Я злилась на всю свою прошлую жизнь, злилась на ситуацию и не могла понять, что делать сейчас, и где правильное решение. Но когда в день слушания я увидела маму на скамье подсудимых, моя тоска прорвалась, и я чуть не вскрикнула от боли, которую почувствовала каждой клеткой.
Бледная, худая, замученная – мама сразу нашла меня взглядом и попыталась улыбнуться, но вместе с улыбкой из ее глаз хлынули слезы.
Я вцепилась пальцами в стул, на котором сидела, и стиснула зубы, чтобы не заорать.
Что с ней? Почему она так плохо выглядит?! Она болеет? Или не ест? Её что, бьют?!
В тот миг я впервые поняла, что мама могла бы всё рассказать. Выдать правду обо мне и моих демонах, спасти свою свободу и жить как прежде. Меня бы не посадили. Совсем юная, не привлекавшаяся, с психическими нарушениями – я осталась бы с ней. Но дело стало бы пятном на моей судьбе, и я тащила бы его с собой всю жизнь. Мама думала обо мне, а не о себе…
Когда огласили приговор – восемь лет колонии-поселения с возможностью условно-досрочного освобождения – я чувствовала, что вот-вот потеряю сознание.