9. Процесс исцеления
Обращаясь к задаче исцеления, давайте начнем с общего обзора. В этой главе мы рассмотрим то, как мы защищаем себя от наших самых глубоких ран и как нам необходимо обнажить их для того, чтобы выпустить накопленные там эмоции и начать процесс выздоровления. Мы также поговорим о ведении дневника, где мы будем проделывать работу с этими чувствами, и посмотрим на гнев и горе, две основополагающие эмоции, с которыми нам необходимо разобраться на пути исцеления.
Вы скрываете свои раны
Возможно, для вас очевидно, что у вас или у кого-то, вам не безразличного, есть «материнская рана». Вас может удивить, что некоторые взрослые, серьезно страдающие от материнских ран, ничего о них не знают и полностью их отвергают. Психотерапевты неоднократно признают, что люди с наибольшим количеством ран тщательнее всех их маскируют, чтобы удалить ущерб из поля зрения. Клиенты могут заходить так далеко, что начинают идеализировать своих родителей, как будто стремятся воздвигнуть не подлежащий критике монумент.
К сожалению, так оно и есть, это монумент, сказочная история. Но отрицание никогда не гарантирует полную безопасность, и часто будут существовать намеки на то, что в отношениях «мать-ребенок» что-то было неладно. Наряду с проблемами, описанными ранее, другие подсказки включают следующее:
• Когда вы видите нежное взаимодействие «мать-дитя», у вас включается эмоциональный триггер. Вы можете почувствовать комок в горле, подступающие слезы, и вы пытаетесь отогнать боль с помощью критики и пренебрежительного отношения. (Больно видеть то, чего у вас не было.)
• Вы не особенно жаждете досконально разбираться в отношениях с вашей матерью. Лучше «не будить спящую собаку».
• Когда вы навещаете мать, вы цепенеете или впадаете в состояние транса, в котором вы не полностью здесь. Эти визиты всегда вас расстраивают, и к вам вновь возвращаются болезненные детские чувства.
• Когда вас просят привести примеры того, как чудесна была ваша мать, или моментов, в которые вы ощущали себя горячо любимым, вы не можете ничего вспомнить, хотя только что объявляли, что все было великолепно.
• Вы жаждете подлинной близости, но тем не менее чувствуете себя неловко и боитесь ее. Она вам незнакома.
• Вы избегаете заводить собственных детей, чувствуя, что вы не созданы быть «хорошим родителем».
Вы находите свою рану
Мы естественным образом создаем защитный покров для тех мест, где у нас болит, и может потребоваться время, чтобы узнать, что скрывается под ним.
Иногда жизненные обстоятельства обнажают рану. Самое мощное из них – это быть покинутым своим партнером во взрослой жизни. Образуется пустота на том месте, где должен находиться любящий и поддерживающий вас человек, и вы можете испытать чувство покинутости, похожее на то, что вы ощущали ребенком. Это может произойти независимо от того, бросил ли вас партнер или умер.
Не проясненные чувства к матери могут быть также вызваны ситуациями, имеющими отношение к материнству, например, появлением собственного ребенка или чувством потери, когда ваш последний ребенок покидает дом.
В других случаях толчком может послужить сама мать, стареющая и требующая вашей помощи.
Возможно, вы начнете с того, что заметите, что ваши отношения с матерью не кажутся вам простыми. Если вы до сих пор слиты с ней на каком-то уровне, отношения будут восприниматься как вязкие и окрашенные теми чувствами, которые у вас связаны с матерью. К примеру, если она выглядит мрачной и подавленной, вы можете испытывать нечто похожее, когда думаете о ваших отношениях, и вам будет трудно видеть ее объективно. Ее чувства стали вашими чувствами, ее взгляды (особенно по отношению к вам) – вашими взглядами.
Это связано с тем, что обычно называется созависимостью: ситуацией, при которой вы на самом деле не свободны жить своей собственной жизнью, а глубоко погружены в голову другого человека. Если вы постоянно исправляли материнские оплошности или ухаживали за ней, или она впечатала в вас чувство того, что верность семье (или конкретно ей) исключительно важна, высвободиться из этой липкой паутины будет непросто.
Часто у человека со значительными материнскими ранами психотерапия занимает много времени, прежде чем он действительно начинает говорить правду о своем детстве. Существует существенный разрыв между историей, рассказанной в начале, и прожитым опытом; требуется время именно на то, чтобы добраться до этого прожитого опыта, складированного в подсознании. По мере извлечения его на свет история, сконструированная для того, чтобы защитить эту рану, начинает рассыпаться.
Даже те, кто вполне осознает то, что их отношениям с матерью чего-то не хватало, скорее всего, будут сопротивляться и лишь очень постепенно открывать для себя всю глубину того, чего они были лишены. Из-за того что рана так болезненна, мы естественным образом обходим ее стороной. Мы становимся менее чувствительными и сильнее лишь тогда, когда часть этой раны аккуратно осушается.
Переосмысление «недостатков» в недостаточность
Хотя у недополучивших хорошего материнства часто возникает ощущение того, что они что-то упустили и это «что-то» воздействует на них даже сейчас, мы редко видим эту взаимосвязь непосредственным образом.
Я надеюсь, что самые первые главы этой книги помогли вам установить связь между тем, чего вы были лишены в вашем раннем окружении, и теми трудностями, которые вы преодолеваете в настоящее время. Одним из преимуществ, полученных читателями моей книги «Исцеление от травмы», было то, что, узнав о том, как их симптомы связаны с травмой, они смогли прекратить винить себя.
Подобным образом знание о том, как неудовлетворенность и ограничения в вашей жизни соотносятся с материнскими ранами, может помочь вам понять, что ваши трудности – естественный результат определенных условий. Точно так же, как растение, выросшее в лишенной минеральной подкормки почве, будет иметь определенные недостатки, человек, не получивший достаточной подпитки, поддержки, отзеркаливания и других существенных питательных компонентов, будет в какой-то степени недостаточно развит. Говоря языком американского педагога Джона Брэдшоу, ваши недостатки в этом случае могут быть признаны недостаточностью, т. е. нехваткой тех вещей, которые вы упустили.
Проработка чувств
Есть много способов избегать контакта с нашими чувствами более глубокого закапывания: мы можем нагружать себя делами, чтобы не оставалось времени уделить внимание чувствам; напряженно о чем-то думать (очень помогают навязчивые идеи); напрягать тело, блокируя эмоции; и дышать поверхностно для того, чтобы минимизировать и держать под замком свой опыт.
Многие методы психотерапии и методики, типа программы «12 шагов»[82], исходят из понимания, что нельзя вылечить то, что невозможно почувствовать. Онемение и маскировка защищают рану, но и препятствуют излечению.
Когда мы наконец прорываемся сквозь самозащиту и устанавливаем связь с прожитым опытом детства, нам становится больно. Там находится источник горя, к которому мы не хотим прикасаться. Этот источник содержит как чувства, слишком болезненные для восприятия в то время, которые запаивались в саркофаг и складировались где-то в нашем организме, так и горе, испытываемое нами сейчас, когда мы осознаем, через что мы прошли и сколько всего упустили. Слезы, пролитые нами при просмотре фильма, в котором ребенка ласкает любящая его мать, – это глубочайшее сожаление по поводу того, что могло и должно было быть у нас.
Брэдшоу называет это «первоначальной работой боли». «Первоначальная работа боли включает фактическое переживание ранее подавленных чувств. Я называю это процессом раскрытия. Это единственное, что принесет «изменение второго порядка», некое глубокое изменение, помогающее по-настоящему навести порядок в чувствах»[83].
Первоначальная работа боли прорабатывает большое количество чувств, включая шок, злость, одиночество, страх, стыд, смущение и исходную, недифференцированную боль. Она также задействует скорбь, но скорбь – это еще не все.
Для этого отрезка пути нам понадобятся поддержка и инструменты. Обычно мы по возможности избегаем боли, так что нам потребуется забота и содействие других людей для того, чтобы обеспечить поддержку, необходимую для этой работы. Я считаю, что индивидуальная психотерапия подходит для этого лучше всего, но она не единственное, что существует. Групповая психотерапия, группы поддержки и форумы, тренинги и отношения, в которых присутствует любовь, – все это может помочь. Обнажение этой боли перед другим человеком, понимание того, что он ее может почувствовать (в отличие от матери, до сердца которой слишком часто было не достучаться), оказывает исцеляющее воздействие.
В связи с природой ран, о которых идет речь, вы можете испытывать сильные чувства, не привязанные ни к какому содержанию. Это еще не причина сбрасывать их со счетов. Некоторые наши эмоции отделены от содержания, потому что они – это часть довербальных воспоминаний, случившихся прежде, чем наше сознание могло их выразить и удержать. Если вы присмотритесь, то сможете определить, что чувствуете себя очень маленьким в это время. Похожее отделение чувств от содержания происходит в наши самые травмирующие моменты, когда опыт раскалывается на разные составляющие, как в кино, когда видеоряд и звуковое сопровождение перестают работать синхронно. В это время, скорее всего, вы тоже чувствуете себя сбитым с толку и лишенным целостности. Вот почему при восстановлении травмирующих воспоминаний у вас могут быть «факты», не окрашенные чувствами, или телесные воспоминания без зрительного ряда, и так далее.
Хотя может казаться, что боль будет продолжаться вечно, но это не так. Все изменится, если вы сможете на ней сосредоточиться. Любые эмоции меняются, когда мы входим с ними в контакт (испытываем их) по-настоящему. Попробуйте отступить на полшага назад, отстранившись достаточно для того, чтобы замечать процесс, а не просто быть прикованным к чувствам. В этом случае вы перестаете идентифицировать себя с содержанием и переходите в ту часть себя, которая осознает, но не участвует. Эту позицию часто называют «свидетель». Это создает для вас определенную эмоциональную дистанцию, чтобы помочь исследовать трудные чувства. Порой я называю это «стать больше, чем чувства», потому что одна ваша часть вышла за их пределы.
Современные авторы книг по духовному развитию активно помогают людям искать способы работать с трудными чувствами. Основатель центра медитации Майкл Сингер в своей книге «Душа освобожденная» советует: если вы начинаете тонуть в сильных чувствах, «отпустите свою энергию». Расслабьте плечи и сердце, инструктирует он, и пусть все это проходит сквозь вас, как ветер.
Еще один способ не утонуть в эмоциях состоит в том, чтобы совершать колебательные движения между сильным чувством и любым другим каналом чувственного восприятия (например, зрением, слухом или осязанием), концентрируясь на чем-то в пределах вашего ближайшего физического окружения. Можно сместиться к мыслительному каналу, что часто происходит непреднамеренно, но что также можно использовать сознательно. Если у вас получится достаточно долго фиксировать свой разум на чем-то, кроме вашего переживания, вы успокоитесь. Или вы можете оставаться в своем эмоциональном канале, но перемещаться к позитивным воспоминаниям. Колебательные движения помогут вам не увязнуть.
Еще одной полезной стратегией станет привлечение заботливого другого, либо лично, либо посредством диалога в вашем дневнике. Я почти всегда пользуюсь этой техникой, когда работаю с болезненными чувствами самостоятельно, так как это помогает заякориться в бурном море.
Умело работать с болезненными чувствами – это целое искусство, и хотя в последнее время было предложено много различных рецептов, не все методы могут хорошо работать для вас. Экспериментируйте. Хорошая новость состоит в том, что практика делает вас сильнее.
Ведение дневника
Дневник – это безопасное место для ваших чувств, пока вы проходите через первоначальную работу боли. Вы не хотите изматывать своих друзей, а ваш психоаналитик (если он у вас есть) не всегда доступен. Исследования признают, что изложение чувств на бумаге (как и выражение их словами в устной форме) полезно, в то время как сдерживание чувств связывается с повышенным уровнем стресса и болезнями. Дневник послужит поверенным, зеркалом и руководителем. В своем дневнике вы свободны от осуждения и критики, и с помощью продвинутых методов, таких как диалоги, вы можете научиться утешать и поддерживать себя.
Так как ваш дневник – это ваш поверенный и место исцеления старых ран, это подходящее место, чтобы выразить вашу боль. Это может быть боль от горя, разочарования, потери, ощущения себя жертвой, предательства – всего, что причиняет вам страдание. Вы делитесь с дневником своей болью, ваш дневник принимает ее.
Запись ваших чувств может заставить вас плакать, и это хорошо. Можно сделать короткую трогательную отметку в своем дневнике, что вы плачете, записывая определенный кусок текста, что позднее поможет определить, что конкретно вызывает самые сильные чувства. Разумеется, вам захочется проделывать эту работу в безопасном месте, вам будет полезно запастись салфетками и, возможно, обложиться какими-нибудь утешительными предметами.
Я заметила, что часто слезы обозначают переломную точку. Слезы показывают мне, что я напала на золотую жилу, и, продолжая писать, несмотря на слезы, я открываю свое сердце, что впоследствии служит мне дополнительным ресурсом. Открытое сердце с его отзывчивостью – это, вероятно, самое важное имеющееся у нас средство для работы с нашей болью.
Хотя нам может казаться, что слезы не кончатся никогда, обычно это происходит достаточно ограниченное время, если измеряется часами. И, с точки зрения интенсивности, в основном мы способны справиться с гораздо большим объемом горя, чем мы полагаем. Стремление избегать боли представляется настолько рефлекторным, что мы редко испытываем свой потенциал.
Не забывайте о том, что вы можете сделать перерыв, когда это вам необходимо. Вы можете отложить свой дневник и некоторое время заниматься чем-то другим. Возможно, вы решите подумать о чем-то приятном (например, вспомнить о человеке, которому вы действительно не безразличны). То, что мы называем переключением внимания, по-видимому, – естественный способ ума дать нам передышку.
В своем дневнике вы можете вести диалог между двумя частями себя: например, между той частью себя, которая испытывает боль, и внутренним представителем кого-то, кто вашу боль принимает (таким, как ваш психотерапевт, если он у вас есть), или фигурой мудреца, стоящим снаружи вашей боли. Записывая диалог, вы просто ходите туда и обратно, выражая различные аспекты какой-то темы, обычно начиная с новой строки каждый раз, когда вы переходите от одного говорящего к другому.
Делая записи в своем дневнике, вы больше не остаетесь один на один со своими эмоциями. Вы гораздо более одиноки, когда держите ваши чувства внутри.
Исцеляющая сила злости
Джон Брэдшоу говорит: «Злиться нормально, даже если то, что вам сделали, было непреднамеренно. На самом деле, вам необходимо злиться, если вы хотите исцелить своего раненого внутреннего ребенка»[84].
Злиться на свою мать, женщину, давшую вам жизнь и забинтовывавшую ваши разбитые коленки, может показаться трудным. Особенно тяжело испытывать злость, если вы убеждены, что она старалась или что она действительно вас любила, даже если она и не была способна показать это так, чтобы вы смогли эту любовь почувствовать. Важно помнить, что злость – не самоцель или место, где вы обязательно останетесь навсегда; это всего лишь часть процесса исцеления.
Если вы все еще пытаетесь получить что-то от своей матери (любовь, уважение, признание своих заслуг, общение…) и вы избегаете расстраивать ее, вы будете бояться признаваться даже самому себе в том, что вы испытываете злость. Если вы должны поддерживать некий образ себя, который исключает гнев, вам также требуется держаться от этой эмоции подальше. Но если вы хотите защищать своего раненого внутреннего ребенка, если вы хотите создать возможность для того, чтобы чувствовать то, что раньше чувствовать было слишком страшно, если вы хотите высвободить это чувство (вместо того, чтобы подсознательно зацикливаться на нем), вам потребуется дать себе разрешение испытывать злость.
У вашей злости по отношению к матери есть очень раннее происхождение, так же, как и привычка выключать свой гнев. Первопроходец теории привязанности Джон Боулби говорил, что злость – это естественная реакция на ситуацию, когда потребность ребенка в привязанности не удовлетворяется. Когда ребенок чувствует, что злость ведет лишь к тому, что мама еще больше от него удаляется, ребенок научается ее выключать. И здесь снова выходят на первый план два стиля ненадежной привязанности. Люди с избегающим, самодостаточным типом привязанности, склонны подавлять или прятать свою злость и считать, что она может лишь навредить отношениям. Приверженцы амбивалентного, озабоченного стиля научились использовать свою злость, чтобы завоевать внимание другого человека.
Уже с детства мы можем использовать злость так же, как делаем это во взрослой жизни, чтобы оттолкнуть другого человека или расстаться с ним. Таким образом, злость помогает развиваться. Она помогает обрести собственный опыт, иногда отличающийся от семейного мифа. Теперь в вашей взрослой жизни злость приходит, когда вы говорите: «Это был мой опыт, и того, что я получил, было недостаточно».
Важно понимать, что у вас есть право злиться, и то, что вы чувствуете злость, не означает, что вы – плохой или в целом злобный человек. Злость сигнализирует, что что-то не так. Злость – здоровая реакция на насилие, которая встроена в нас, если мы ее в себе не подавили.
Необходимо перестать бояться гнева и понять, что сам по себе он не опасен. Опасны нездоровые отношения с ним. Гнев контролирует нас, когда мы без разбору выплескиваем его и не можем трезво сдержать. Гнев может стать одной из причин трагедии, если человек, подавлявший его многие годы, достигает переломного момента и проявляет жестокость. В таких ситуациях гнев опасен. Иная, чистая злость, напротив, помогает строить отношения не унижая, а по-прежнему проявляя уважение и привносит в них больше честности.
Здоровую злость мы проявляем, например, когда нас оскорбляют или обходятся с нами неуважительно. Злость сообщает, что это неправильно. Вот в чем ее предназначение – воздвигать необходимые границы.
Точно так же важно высвободить злость, заключенную в вашем теле. Злость, которую вы могли подавить еще прежде, чем ощутили ее. Это может даже включать ярость, испытанную вами в младенчестве или в ясельном возрасте. Я убеждена в том, что эту злость можно переработать и выпустить, умело ее прочувствовав или выразив. Однако иногда высвобождение гнева становится самоусиливающимся циклическим процессом, а это – то, чего мы стремимся избежать. Безопаснее всего заниматься этим высвобождением под руководством квалифицированного психотерапевта.
Злость бывает всех мастей, и вот еще одно важное отличие. Существует злость жертвы, которая ощущается как плаксивая и беспомощная, и праведный гнев, когда человек отстаивает свои интересы. Смысл состоит в том, чтобы перейти к праведному гневу, несмотря на то, что начинать вы можете с первого.
Некоторым людям гнев дается легко, и они пользуются им как универсальной эмоцией, чтобы заместить разочарование, грусть, страх – все, что угодно. Другие сдерживают свой гнев, чего бы им это ни стоило, из-за подсознательного страха, что, если они его выпустят, это будет означать, что откроются шлюзы, которые невозможно будет закрыть. Исцеление эмоциональных ран любого вида предполагает, что вы становитесь эмоционально пластичными, способными переживать и различать широкий спектр эмоций и при этом не станете заложником ни одной из них.
Дневник – отличное место для злости, особенно учитывая то, как много людей стесняется гнева, и у нас может быть меньше друзей, готовых оказать поддержку гневу, чем более мягким эмоциям, таким, как печаль. Гнев тяжел и иногда полон ненависти. Это – не милые чувства, которые вы с готовностью демонстрируете людям, и тем не менее дневник сносит их без осуждения.
Работа со злостью в большой степени заключается в том, чтобы дать себе разрешение. Многие из нас научились проглатывать злость, и обычно уходит много времени на то, чтобы от этого отучиться. Если вы будет последовательно и искренне вести свой дневник, это поможет отучиться от этой привычки самоцензуры.
Если же гнев – одна из эмоций, которую вы не можете сдерживать, и у его выражения есть негативные последствия, возможно, вам потребуется принять особые меры предосторожности.
Важно, чтобы вы смогли выверять свой гнев, чтобы это был непрерывный процесс, а не то, что либо работает, либо выключено. Вам необходимо узнавать злость, когда она только возникает, и владеть инструментами для ее дозирования. Нужно уметь контролировать ее объем, используя техники переключение внимания, дыхательные упражнения или короткие перерывы для того, чтобы прерывать нежелательное нарастание напряжения.
Можно подумать о курсах по управлению гневом или поработать с психотерапевтом, если вы понимаете, что не способны контролировать свой гнев, или не смеете даже к нему прикоснуться.
В этом упражнении мы поработаем с тем, что в ведении дневника называется основой предложения. Перед вами первая часть предложения, и вам необходимо завершить его тем, что пришло на ум. Нужно отвечать быстро, чтобы не успеть подвергнуть себя цензуре. Я рекомендую вам закончить это предложение как минимум десять раз (чем длиннее список, тем более эффективным будет упражнение) и сконцентрировать ваши мысли на матери:
Я злюсь, потому что…
После того как вы закончили, прочитайте все свои ответы и заметьте, что вы чувствуете. Если вам захочется записать что-то вольным стилем – сейчас подходящее время. Я также призываю вас подумать еще обо одном вопросе:
Под слоем злости я чувствую…
Закончите и это предложение как минимум десять раз. Вы также можете составить список того, за что вы не простили свою мать.1
Скорбь
Помимо работы с гневом, исцеление от материнских ран включает глубокую скорбь. Мы скорбим о том, что упустили, скорбим над душевными страданиями, пережитыми тем ребенком, которым мы были, и скорбим над тем, какой незначительной или ущербной стала из-за этого наша жизнь. Слезы могут показаться бесконечным потоком.
Скорее всего, вы слышали о работе американского психолога Элизабет Кюблер-Росс о стадиях горя, хотя мы склонны думать о нем более прямолинейно, чем она задумывала. Но элементы отрицания, гнева, торга, депрессии и смирения сюда подходят. Чтобы справиться с горем, нам необходимо отпустить нереалистичные надежды и все «если бы только», из которых состоит торг. В случае с матерью «если бы только» начинаются очень рано: если бы только я мог быть хорошим и не беспокоить мать; если бы только я не плакал; если бы только я мог ее утешить; если бы только она могла мной гордиться… Все это искренние, но отчаянные попытки вытянуть из этой женщины ту Хорошую Мать, что нам нужна.
Необходимо в конце концов отбросить фантазию об этой страстно ожидаемой матери. Психотерапевт и автор книг Линдси Гибсон уловила это, когда писала: «Не отдавая себе отчета о масштабе ограничений в развитии своих родителей, многие дети эмоционально незрелых родителей полагают, что внутри родителя должен скрываться настоящий, полностью развитый человек, подлинная личность, с которой они смогут войти в контакт, если только родитель им это позволит»[85].
Ах, как бы нам хотелось, чтобы этот цельный, теплый, доступный, ответственный, чуткий человек существовал! И возможно, существует достаточное количество моментов отзывчивости, чтобы эту фантазию поддерживать, несмотря на огромный опыт, говорящий об обратном. Но, в конечном счете, скорбь заключается в том, чтобы смириться с тем, что есть, даже если поначалу кажется, что этого мы пережить не сможем. Вот почему депрессия, наш аффективный ответ на эту потерю, обычно приходит до принятия. Мы чувствуем, что наше сердце разбито, и если мы чувствуем сострадание и поддержку, то со временем мы смиряемся.
Давайте исследуем три варианта «если бы только».
Первый «если бы только» относится к маме и ее благополучию. Возможно, мы придерживались этого раньше или осознаем, что все еще думаем так. Вот некоторые примеры:
• Если бы только она принимала подходящие лекарства.
• Если бы только она могла справиться со своей депрессией.
• Если бы только она ходила к психотерапевту.
• Если бы только у нее был стабильный брак.
Какие «если бы только» смогли бы сделать вашу мать Хорошей Матерью? Составьте список.
А какие «если бы только» были у вас в детстве? Подобные примеры я приводила выше. О некоторых из них вы можете сделать вывод из своего поведения.
И, наконец, каких «если бы только» вы придерживаетесь в своих отношениях сейчас?
В примере «Если бы только было Х, то она бы Y» Х – то, что вы хотите от матери, а Y – предположение, как бы это отразилось на отношениях или вашем чувстве «я». Посмотрите, сможете ли вы установить тождество и в этой части тоже.
• Если бы только она могла увидеть, как я хорошо справляюсь, она бы гордилась мной, то я бы почувствовал себя любимым.
• Если бы только у нас было больше времени на общение, она бы увидела, какой я хороший человек, и захотела бы сблизиться со мной.
Это предполагает, что вам до сих пор нужно что-то от матери. Но это может быть либо скрыто от глаз, либо давно разрушено. Если вы главным образом испытываете отвращение, ваши «если бы только» могут быть больше похожи на следующие:
• Если бы только она умерла, мне бы больше не пришлось о ней думать снова, и я бы был счастливее.
• Если бы только она прекратила постоянно чего-то от меня хотеть, я мог бы быть свободным.
Исцеление потребует от вас отпустить фантазии и все «если бы только» и принять реальные обстоятельства и ограничения. К этому невероятно болезненному вопросу я вновь обращусь в главе о внутреннем ребенке, в разделе «Освобождение от матери».
Оставить прошлое
Те, кто не испытывает желания углубляться во внутренние дебри, часто используют слова, такие как «барахтанье», когда говорят о чувствах или наших отношениях с тем, что осталось незавершенным в нашем прошлом. Они бросаются подобными словами, чтобы нас пристыдить и передать сообщение: «Просто покончи с этим!»
И наверняка именно этот вопрос мы задаем себе и сами: сколько это будет продолжаться? Мне представляется, что мы отпустим прошлое, когда разделаемся с ним. Когда все завершим. Именно так просто.
В какой-то момент нам станет гораздо интереснее что-то другое, и притяжение давних эмоций просто не сможет с этим больше соперничать. Мы обработали землю, убрали большие камни, и появляются новые всходы – то, что заполняет и обогащает нашу жизнь.
Это не говорит о том, что мы не будем вздрагивать, если кто-то дотронется до центра этой раны (хотя, возможно, и не будем), но мы завершим активную фазу скорби и пойдем дальше. До той поры постарайтесь противостоять мыслям о том, что вам следует покончить с прошлым, напоминая себе, что это ваша территория. Нет, вы не напрашивались, и никогда бы не выбрали этот путь. Тем не менее из-за этого вашего конкретного наследия, которое вы не хотите передавать своим детям (если вы родитель), или потому что где-то глубоко внутри у вас есть связь с тем лишенным любви ребенком, и вы хотите все сделать правильно, вы «боретесь за правое дело». Эта скорбь и первоначальная работа боли – еще не весь процесс, но уже определенная его часть.
Несомненно, существует определенная опасность зациклиться на этом. Мы можем отождествлять себя с любыми сильными переживаниями, особенно испытанными нами в раннем детстве и оставляющими глубокие шрамы. Прорабатывать эти материнские раны не просто, и это требует колоссальной решимости и творческого подхода. Один из мощных ресурсов – «Энергия Хорошей Матери».